Культурогенез и культурное наследие - стр. 44

Чайлд придал новый смысл раскопкам доисторических памятников на Ближнем Востоке, но особенно повлиял на советских исследователей. Для них концепция двух доисторических революций стала вполне ортодоксальным развитием марксистской мысли. Следуя ей, можно было избежать конфликта как с официальной идеологией, так и с тем материализмом и эволюционизмом, которые к 1960-м гг. определяли мировоззрение подавляющего большинства советских историков всех поколений. В то же время чайлдовская теория действительно была живой и недогматичной, передовым направлением научного поиска. Существенной оказалась и возможность подключить к ней идеи Н. И. Вавилова по поводу земледельческих очагов.

Все это – Чайлд, Вавилов, городская революция, земледельческие очаги – оказалось сконцентрировано в книге В. М. Массона (1964)[101] и его курсе, читавшемся в середине 1960-х гг. на кафедре археологии ЛГУ. Чтобы оценить произведенное впечатление, надо представить себе всю глубину контраста между тем сумеречным образом «первобытного» прошлого, который предлагали студентам остальные доступные им источники (один Косвен чего стоил), и нарисованной Массоном блистательной картиной восхождения человечества по ступеням прогресса от натуфа к хассуне и от убейда к уруку. Но едва ли не самым поразительным было то, что прогресс этот осуществлялся на территории не только Ирака, но и южного Туркменистана – законной и полноценной части как древневосточного культурного пространства, так и Союза ССР.

Раскопки В. М. Массона сперва на Джейтуне, а затем на Алтын-депе представляют собой редкий в гуманитарной науке пример успешного «лабораторного эксперимента», когда сделанные на основе гипотезы предсказания подтверждаются опытом. Конечно, с позиций сегодняшнего дня и среднеазиатский земледельческий неолит, и города бронзового века в Иране и Туркменистане выглядят иначе, чем они виделись тридцать лет назад, однако для своего времени идеи Чайлда были интересны и плодотворны. Поддержав их, Массон сыграл чрезвычайно позитивную роль в истории науки о прошлом.

Социальная антропология в тех аспектах, которые могут заинтересовать археологов, развивалась по преимуществу в Соединенных Штатах. Англичанин Чайлд составляет здесь исключение. О Уайте уже было сказано. Джулиан Стьюард, современник Уайта, споривший с ним по второстепенным поводам, но в целом мысливший в тех же эволюционистско-материалистических категориях, с конца 1930-х гг. стал продвигаться по пути создания собственной эволюционной схемы. Полем для ее разработки была Южная Америка. Стьюард писал о пяти сходных стадиях (от появления земледелия до циклических имперских завоеваний) в политическом и культурном развитии евразийских и американских центров ранних цивилизаций