Размер шрифта

Культурогенез и культурное наследие - стр. 121

отличалась от новоевропейского понимания опыта как эксперимента, в котором исследовался изолированный фрагмент реальности в искусственно созданных условиях (mente consepere Галилея). Но, с другой стороны, нельзя не видеть и того, что гётевская модель науки отличалась от античной и средневековой. Ни средневековая, ни греческая мысль не представляли присутствующее в виде предмета. Гётевская модель науки была объективистской, на что обратил внимание М. Хайдеггер: «Природа в ее предметном противостоянии, какою она предстает современному естествознанию, есть только один из способов, каким то присутствующее, которое издавна носит название physis, обнаруживается, предоставляя себя для научной обработки. Даже если предметная область физики в себе целостна и замкнута, противопоставление ее в качестве предмета никогда не в силах охватить всю сущностную полноту природы <…> предметное противопоставление как таковое не позволяет теоретическому представлению и установлению когда бы то ни было обставить сущностную полноту природы. Это ощущал Гёте в своем несчастном противоборстве с ньютоновской физикой. Гёте еще не мог видеть, что его созерцательное представление природы тоже вращается в сфере предметного противопоставления внутри субъект-объектного отношения, а потому принципиально не отличается от физики, оставаясь метафизически тем же самым, что и она»[201]. Таким образом, делал вывод Хайдеггер, научная программа Гёте, при всем ее отличии от механицизма, была только другим способом опредмечивания внутри объективистской парадигмы.

Говоря о вкладе Гёте в развитие проблематики типологии, следует обратить внимание, что она была связана не с проблематикой дисконтинуальности, но с проблематикой архетипичности, истоки которой уходят средневековую традицию переосмысления типологии. И это соответствовало фундаментальным установкам органицизма, который формировался как целостное мировоззрение. Взгляд на мир как целостный организм связывался не с дисконтинуальной метафизической структурой, но с идеей «внутренней формы» (Gestalt’а), своеобразным архетипом, который в органицизме реализуется в несхожих внешне, но родственных внутренне индивидуальных проявлениях.

Генетика культуры: эвристичность и границы биологических аналогий

Исходя из понятия организма, Гёте мыслил всю Вселенную. Соответственно его типологический метод и связанный с ним генетический способ рассмотрения природы мыслились как универсальные. Такой архетип и телеологическое восхождение в свой предел, с точки зрения Гёте, без особых трансформаций могли быть применены и к рассмотрению Всемирной истории, объемлющей разнообразные культуры человечества. Такой опыт, по сути, и был совершен И. Г. Гердером в «Идеях к философии истории человечества». На историческом материале он применил гётеанскую идею типологии. Натуралистический историзм Гердера был детерминирован биологическими представлениями о времени. Не сосредотачиваясь на гердеровских «Идеях…», которые оказали заметное влияние на становление гуманитарной мысли XIX в. и потому заслуживают отдельного рассмотрения, отметим, что бесспорные эвристические возможности биологических аналогий в познании гуманитарных объектов имеют и свои границы.

Страница 121

На следующую страницу