Корпорация "Белый кролик". Белым и пушистым здесь не место! - стр. 11
В мальчишеском теле я хотя бы дышала всей грудью! И голос был поприятнее.
– Замужества я тебе желаю, глупая! Лучшего что ни на есть, – женщина поднялась со стула и подошла совсем близко, так что цветочный аромат ее приторно-сладких духов окутал меня с головы до ног. – Или желаешь в девках остаться? – строгим голосом осведомилась она, взяв меня за подбородок. Ее брови сошлись на переносице... И я против собственной воли пискнула «нет», охнув, когда камеристка опять потянула шнурку.
– Вот и нечего артачиться, милая, – улыбнулась «добрая» матушка с наигранным добродушием. – Сегодня один из самых важных приемов сезона: балы у Харрингтонов славятся своими размахом и роскошью. Мы не упустим возможность показать тебя в лучшем виде! – И с порога добавила: – Слышала, Харрингтон-младший намерен остепениться и найти себе достойную партию. Вдруг именно ты западешь ему в душу?
– Больно надо, – пробубнила я себе под нос, а вслух вежливо согласилась.
Едва за ней хлопнула дверь, как я пригрозила горничной кулаком.
– Затянешь еще хоть на дюйм, пожалеешь об этом! – пообещала я ей на полном серьезе. И добавила: – Расслабляй, да живее.
Та выпучила перепуганные глаза и завозилась со шнуровкой корсета. Дышать я смогла минут через десять, когда сдавленные пластинами легкие наконец заработали в прежнем порядке. Вот ведь адское изобретение! Я упала на оттоманку и прикрыла лицо руками.
Корсет мне все-таки пришлось затянуть: иначе я просто не влезла бы в приготовленное для бала бледно-розовое платье с мелкими рюшечками. Я, в сочетании с этим платьем, превратилась в миленький нежно-воздушный зефир с недовольно сморщенным носом.
Нос морщился от духоты в экипаже, который едва-едва катил нас по Риджент-стрит, влившись в поток прочих экипажей гостей, направляющихся к ярко расцвеченному огнями особняку Харрингтонов.
Казалось, весь лондонской свет сосредоточился на этой обычно тихой улочке: аристократия – в экипажах, бедняки – по обочинам. Я высунулась было из занавешенного шторкой окна, да маменька так строго меня отчитала, что делать это повторно отпало всякое желание. Отец снисходительно мне улыбнулся... Этот тихий мужчина с пышно начесанными бакенбардами импонировал мне с первой минуты знакомства: он был такой же жертвой женщины в платье с турнюром, как и я.
– Веди себя прилично, Джоанна! – шикнула она на меня в сто сороковой раз, когда я просто поерзала на сидении. Эта пытка корсетом и долгой ездой в душном экипаже грозила никогда не закончиться...
К счастью, меня занимало два важных вопроса: если я снова приложусь к флакончику с янтарно-желтой жидкостью, таинственным образом обнаруженному среди прочего на моем туалетном столике, – смогу ли воротиться в свое привычное тело или так и продолжу скакать по чужим – это, во-первых. А, во-вторых: является ли Харрингтон из паба мистера Эндрюса тем же самым Харрингтоном, которого я встречу на балу в этом шикарном доме по Риджент-стрит... И если это один и тот же человек, то, право слово, мне не терпелось ухмыльнуться ему в лицо.