Когда устанет даже смерть - стр. 100
— Вид кондитерского изделия, — ответил за Талику Чимбик. — Изготавливается различной формы и цвета, но всегда твёрдый. Активируй камуфляж.
Со стороны казалось, что репликанты растворились в воздухе. Марево, исходящее от нагретого солнцем песка, окончательно скрывало обоих солдат.
— Подойдёт, мэм? — спросил у идиллийки Чимбик.
Та удивлённо моргнула и прищурилась, приглядываясь к ставшим практически невидимыми репликантам. Даже протянула руку к сержанту, но опомнилась и отдёрнула её.
— Как бы теперь мне не потерять вас, — растерянно улыбнулась она.
— Мы не собираемся нарушать обещание, мэм, — успокоил её сержант. И добавил: — Тем более что вы всегда чувствуете, рядом мы или нет.
— Это всё прекрасно, но вряд ли поможет мне или прохожим не натолкнуться на вас, — ответила гид.
— Это наши проблемы, мэм.
Лавировать в толпе оказалось совершенно не сложно, а вот то, как иногда реагировали на «невидимок» эмпаты, заставило Чимбика задуматься. В скоплении дворняг проблем не возникало, а вот стоило пройти мимо стоящих в стороне идиллийцев, как те начинали удивлённо озираться. Очевидно, вид одиноко идущей Талики не вязался в их головах с эмпатической картиной мира.
В перспективе привычный способ маскировки мог оказаться неэффективным из-за фактора эмпатов. Они, конечно, дружественные живые единицы, но вид пялящихся в одну точку заложников может провалить операцию. Или привлечь внимание патруля при попытке проникновения в населённый пункт.
Сержант пообещал себе поставить перед командованием вопрос о разработке тактики действия на территории Идиллии и вернулся мыслями к цели прогулки.
Чем ближе Чимбик подходил к зоопарку, тем чаще вспоминал рынок на Эдеме. Тот же странный шум, издаваемый множеством людей и животных. Неприятное воспоминание. Сержант готов был увидеть ряды клеток, между которыми с надменными лицами прогуливаются покупатели, но действительность оказалась иной.
Зоопарк напоминал просторный парковый комплекс, разделённый на зоны ограждениями, не позволяющими животным покинуть свои участки. А ещё заполнявшие его люди совсем не походили на эдемцев. Никаких рабов в ошейниках, никаких спесивых лиц. И очень много детей с разных планет. Они веселились, радостно вопили, обнимали пушистых обитателей зоопарка, валялись с ними на траве, бегали наперегонки и даже боролись. Исходя из того, что взрослые не выражали беспокойства по поводу соседства малышей с хищниками, Чимбик пришёл к выводу, что звери — либо продукт работы генетиков, либо результат строгой селекции.
Но стоило репликантам приблизиться к маленьким эмпатам, как мыслей просто не осталось. И сержанта, и Брауни ошеломили поразительно яркие и незнакомые чувства. Радость. Искренняя, всепоглощающая радость чем-то напоминала боевой азарт репликантов, но при этом была напрочь лишена агрессии. Странное, неправильное ощущение. Неведомое, но очень приятное. Практически все сильные эмоции репликантов преобразовались в злость — даже в детстве. Их игры всегда были боем — друг с другом или общим условным противником. Всегда содержали практическую пользу. И восторг приносило лишь успешное выполнение приказа. Идиллийцы же просто наслаждались процессом. Бессмысленным, но захватывающим с головой.