Когда расцветает Протея. Том 2. Сурианская Дева - стр. 16
- Прости, - прошептала Протея, - Эрке (Любимый).
Суриец вздохнул и прижал её тело к себе. Также делал Таур… Но вспоминать это было кощунственно! Вцепившись ногтями в подушку, Протея мечтала о том, как умрёт. Как колдуны извлекут её сердце и вызовут духов, а бессердечное тело отправят на дно Сурианских озёр. Говорили, что в этих озёрах в безлунную ночь пробуждаются призраки. А по кромке воды ходит белый туман. И души усопших витают над миром в поисках проданных духам сердец.
5. Глава 5
Иногда лодка делала остановки, давая гребцам отдыхать. В такие моменты Эол напряжённо следил за кустами. Он отчётливо помнил стрелу, что чуть не вошла ему в ногу. А вокруг, если следовать карте, начинались леса.
Во время одной из таких остановок, он решил освежиться. Жара была дикая! И покров из волос на груди источал неприятнейший запах. Трезора кривилась, когда он её прижимал. Обнажившись до пояса, он зачерпнул пригоршней прохладную воду и плеснул на себя. Трезора лежала, болтая ногами. Её нежное тельце потело и принималось рыдать. Пришлось раздеть его и уложить на пелёнку. За то жар отбивал аппетит, и Трезора брала сахарок с покорностью истинной леди.
Свежесть воды ободрила его, и рассмешила Трезору, когда он трусил бородой. Она улыбалась ему! Теперь улыбалась. И радость плескалась в глазах.
- Прыту, (Привет), - прозвучал женский голос.
Он обернулся и снова увидел её. Схожесть с Зурой сперва потрясла. Но потом оказалось, что девушка вовсе на неё не похожа. И говор не тот, и наряд! Просто в каждой сурийке отныне он видел её.
Эол промолчал, но незнакомка была не из робких. Она подошла и уселась на край их общей с Трезорой скамьи. В руках у Эола малышка заёрзала.
- Та китука? (Твой ребёнок?) – спросила девушка. Ткань на груди разъезжалась, и бесстыдная часть её тела сияла набухшим соском даже сквозь сарафан. Эол вспомнил пышные груди кормилицы и подумал, что скоро Трезора попросит еду.
- О, тэм суралинку, (Ой, какой хорошенький), - сказала она не ему, а малышке. И потянулась навстречу его «божеству». Эол ощетинился, точно зверь, охраняющий вход в преисподнюю. И девица отсела, с обидой на «тёплый приём».
- Такыс, (Сука), - прошептал он ей вслед. И, хотя не слыхал о таком, но что, если Зура сумела? И теперь её дух поселился в какой-нибудь женщине, да только и ждёт, как бы ему отомстить…
- Хура, ура нонэ, (Простите, ваше высочество), - промолвил он вслух, прося извинений за скверное слово, какое не должен был произносить.
Трезора в ответ показала язык. Она была врединой прямо с рождения! На другом берегу появился медведь. Большой бурый зверь зарычал на застывшую лодку, и женщины кинулись к бортику. В детстве Эол то и дело мечтал, как сразится с таким на охоте, и победит на глазах у отца. И тот непременно полюбит его! На деле же вышло иначе. Медведя убить он не смог, а испуганный им, обмочился у всех на глазах. Случай этот надолго остался в устах, а сам он стыдился смотреть на отца после такого позора.