Когда расцветает Протея. Том 2. Сурианская Дева - стр. 18
- Тэмра, тэмра, яс кампру! Ми сэку мэхор! (Подожди, подожди, я прошу! Мы скоро приедем!), - умолял он вопящую кроху.
Трезора устала кричать, силы кончились, лицо покраснело и носик распух. Эол опустил её на пелёнку и медленно выдохнул, ощущая, как плач до сих пор продолжает звучать в голове. Его разрывало от мыслей! А что, если голод смертелен для таких, как она, малышей?
Он вцепился ладонями в неотёсанный выступ скамьи, и палец пронзила заноза. Застонав, он извлёк острый зубчик сосны, посмотрел на него, и на собственный палец, где уже обозначилась кровь. Капля росла, становилась всё больше и больше, пока не упала к ногам. Он облизал ранку и бросил взгляд на Трезору. Вторя ему, она сунула пальчики в рот. Странная мысль посетила Эола. Он готов был делиться с ней всем! И едой, и заботой и… кровью. Ощутив её вкус, она с любопытством воззрилась и, помедлив немного, стала ритмично сосать.
С тех пор его палец, обцмоктанный ею, подобно ранее сахарку, не покидал пределов голодного рта. Эол расковыривал ранку, чтобы кровь постоянно текла. Трезора хватала губами его указательный палец, как одичавший от голода дикий зверёк. А, стоило вынуть, как слёзы опять застилали глаза.
- Махорди, махорди, (Держи, держи), - шептал ей Эол, и улыбался, не веря в удачу.
В груди раскрывалась, подобно цветку, какая-то вера. Он ощущал себя Богом! Повелителем рек. Королём. Казалось, что нет в мире силы, способной его победить. Он всемогущ и бессмертен! Он - тот, кого любит Трезора.
- Мы э ху люх ун кэм, (Мы с тобой теперь одной крови), - шутил он серьёзно, и добавлял, ощущая, как сердце трепещет в груди, - Ями, ями хмине, крами, (Моя, моя девочка, принцесса).
Река устремлялась вперёд, огибая поросшее лесом прибрежье, солнце уже нисходило, сменяя прохладой ещё один день. Эол наблюдал за дорогой, а Трезора тихонько спала, с его пальцем во рту. И не было в мире той силы, что способна была ограничить его. Отобрать это счастье! И хотелось ему в этот миг, вопреки чувству здравого смысла, чтобы река не кончалась, чтобы леса по бокам от неё мельтешили бескрайними соснами. А королевство Хатони, где ему предстоит разлучиться с Трезорой, ещё как можно дольше не являлось у них на пути.
- Яс эрке ху, бэ? (Я люблю тебя, слышишь?) – признался он шёпотом, - Кун яс тухар дархи хума мэрла. Яс мурахли хо дархи, (Но я должен вернуть твою маму. Я клянусь, что верну).
Палец во рту у малышки подвинулся.
- Цмок-цмок-цмок, - ответила Трези, водя по нему язычком.
Эол надавил на фалангу, чтобы кровь потекла. Сам он не ел уже сутки. И боялся уснуть. Силы его покидали, но медленно. Сон наступал, являя за тёмными веками образ убитой им Зуры. И встрепенувшись, он снова и снова до боли сжимал кулаки.