Когда расцветает Протея. Том 1. Королева Хорнов - стр. 15
– Её высочество велела вам облачиться в михтийскую робу, – произнесла Дара. Она кивнула в сторону шкафа.
Внутри затемненной ниши висело одно единственное платье. Невзрачное одеяние, сшитое из грубого сукна, с длинными рукавами и высоким воротом.
Комнату заполнил аромат цветочного мыла. Протея обнажилась и шагнула в купальню, стараясь не думать о том, что это в последний раз. Кто знает, быть может у хорнов не принято мыться? Она опустилась на дно, разомлевшее тело окутало жаром. Софора взяла с пола ковшик и принялась зачерпывать теплую жидкость.
Вода остывала медленно, источая пары. На поверхности, как на озере, дрейфовали завитки акацита. «Что еще взять с собой?», – размышляла Протея, – «Небо? Воздух? Семена цветов?». Но они же погибнут в студеных землях! Как и она сама.
– Принцесса Тея! – послышалось сзади.
Она обернулась и увидела Катальпу. Девушка сжимала в руках… труп животного.
– Что это? – отшатнулась Протея.
– Это дар его величества, короля Хороса, – простодушно пояснила служанка.
– Хродеса! – мрачно поправила Дара.
Они развернули накидку, увлеченно изучая ее со всех сторон. Густая темная шерсть лоснилась на свету, ниспадая до самого пола. Было трудно понять, какому зверю принадлежала шкура. Но одна лишь мысль облачиться в нее вызывала волну отвращения.
Протея поморщилась.
– Верните обратно! – велела она.
– Но их высочество уже покинули дворцовые покои, – испуганно пролепетала Катальпа. Самая младшая из служанок.
Она громко шмыгнула носом:
– А вы же вернетесь? Принцесса Тея!
– А ну замолчи! – одернула Дара.
Протея закуталась в теплую шаль и выглянула в окно. С высоты второго этажа был виден придворный мостик. Взад-вперед сновали суетливые конюхи, кухарка с кастрюлей наперевес выливала остатки похлебки в помойную яму. В кронах могучих деревьев беспокойно перекликались птицы, и михтийские гончие, неся трудовую вахту, оглашали свирепым лаем постоялый двор. Всего лишь еще одно утро! Которых случалось так много…
Нарядившись в «походное платье», Протея расправила плечи. Из зеркала на нее смотрела красивая юная михтийка. И даже суконная роба с повязкой на талии ничуть не испортила образ. Тяжелые пряди пронизанных лентой волос спускались до поясницы, открывая взору жемчужную мягкость обласканной солнцем кожи. Отверстия маленьких ушек украшали массивные серьги из лунного камня, в михтийской религии – символа добродетели.
Она внимательно и долго смотрела в глаза своему отражению, наблюдая, как взгляд обретает уверенность. «Я не стану бояться! Не позволю им видеть свой страх!», – решила Протея. Время пришло, и промедление грозило лишь новой волной отчаяния…