Когда цветет папоротник - стр. 28
И началась пытка вопросами по географии, истории и математике.
В конце концов Кэтрин не выдержала:
– Мне это не нужно, – заявила она и скрестила на груди руки.
Прежнюю гувернантку этот жест нервировал невероятно: она начинала читать нотации о поведении истинной леди, и они так затягивались, что урок подходил к концу без нудной зубрежки, от которой сводило зубы.
Мисс Уоттс лишь улыбнулась.
– Я слышала, ты очень прогрессивная юная леди, – сказала она.
Что Кэтрин и подтвердила:
– Я замуж не собираюсь, если вы, конечно, об этом.
И новая гувернантка, заговорщически подавшись к своей ученице, поведала как бы тайну:
– Именно потому, юная леди, и стоит учиться в первую очередь. – Кэтрин изобразила недоумение, и та пояснила: – Мужчины, скажу тебе честно, не жалуют умных женщин. Если хочешь остаться старою девой, то бишь свободною женщиной, изучай столько наук, сколько вмещает твой разум, чтобы любой мужчина даже при мимолетном взгляде, сумел рассмотреть, насколько ты образована и умна. А значит, потенциально опасна! Подумай об этом, – заключила она и отстранилась.
Эден глядел на них большими глазами, он мало что понял из странных слов гувернантки, но выражение лица Кэтрин сказало ему о многом.
Сестра была крайне удивлена...
Сбита с толку.
Восхищена.
Никто никогда не говорил ей такого!
Когда после урока их отпустили готовиться к завтраку, ребята побежали на кухню к Альвине за порцией сладких печений: горечь науки и общения с новой мучительницей следовало заесть чем-нибудь сладким.
И Альвина порадовала вдвойне: дала не только печений, но и указала на мышеловку в чулане, прикрытую плотной тряпицей.
– Нолан припас для вас кое-что, – подмигнула она подслеповатым глазом.
Эден искренне восхитился:
– Ну и зверюга, такая точно заставит ее плясать тарантеллу.
Кэтрин с радостью подхватила:
– Запустим зверюгу в ее комнату перед ужином. Представляешь, приходит она укладываться в постель, снимает платье, а тут ЭТО выскакивает из-под кровати.
И они рассмеялись звонкими, веселыми голосами.
Альвина головой покачала:
– Сорванцы, да и только. – Ругать она их никогда не ругала, была первой и самой преданной союзницей во всех шалостях и проказах. Рядом с детьми она ощущала себя моложе, а годы давно брали свое: глаза и руки были не те, что прежде.
Шутка ли, семьдесят два с половиной годка?
Нолан был и того старше.
Их век подходил к концу, и ей не хотелось закончить его одинокой старухой, брюзжащей по пустякам.
– Спасибо, Альвина. – Дети по очереди обняли ее. И Эден шепнул напоследок: – Когда ты расскажешь легенду про оборотня долины папоротников? Ты столько всего разного знаешь, но никогда о такой не упоминала. А Таффи сказал, оборотни существуют... Многие видели их в долине. Даже совсем недавно...