Кофемолка - стр. 7

– Разумеется, это было бы не просто кафе, а своего рода салон, – продолжила Нина. – Чтения, дискуссии.

– Отлично звучит, – одобрил Оливер. – Показы фильмов.

– А вот это, поверите ли, незаконно, – сказала Нина. Создавалось впечатление, что она и вправду этот вопрос в деталях обдумала. В юридических школах, наверное, есть особый семинар, на котором учат говорить что угодно с полным убеждением. – Зато можно устраивать выставки.

– Я бы с удовольствием повесила свои работы в таком месте, – встрепенулась Лидия.

– Да я бы из такого кафе не вылезал, – сказал Фредерик. – Особенно если там будет бесплатный вай-фай.

– Присоединяюсь! – подхватил Алекс. – У брата моего дедушки был ресторанчик в Ист-Оранж. Лучший пятачок в городе был, говорят.

– А я думала, евреям нельзя свинину, – сказала Оксана Баюл, резко подняв голову.

– Боже мой, я ее обожаю, – промурлыкала Лидия.

Вик, по своему обыкновению, объявился в самое неподходящее время – в тот промежуток удовлетворенного ступора между горячим и десертом, когда разговор замедляется до редких реплик и последнее, что кому-либо нужно, – это новый раунд приветствий и представлений. Алекс Блюц, оседлав диванную подушку, показывал Нине какие-то подозрительно розовые фотографии в своем мобильнике, Байрон пытался выудить у Оливера “настоящий” телефонный номер “Пер се”, а Лидия лениво набрасывала портрет Баюл в одолженном блокноте, пока Фредерик массировал ей плечи.

Вик осмотрелся по сторонам и незамедлительно стушевался. Мокрые от пота локоны липли к его бледному лбу. Он опустил на пол свой усилитель, чемоданообразный “Фендер Твин” с твидовым рылом, который только что затащил на четвертый этаж без лифта.

– Черт, – выпалил он. – Марк, у вас тут все так цивильно, я не знаю, смогу ли я… чувак, извини. Я должен был закончить в восемь, понимаешь? Но после меня играл один козел, Адам Грин, слышал о нем? “Молди пичез”? Короче, не дал мне забрать аппаратуру со сцены. Пришлось сидеть там два часа, пока он свои два сета отыграл и мне отдали этот гребаный усилок. Смех. Скажи, да?

– Да заходи ты, – сказал я, подталкивая его из прихожей в гостиную.

– Сейчас, подожди. Тут еще одна шняга. – Он перешел в режим моргания и заикания, что могло означать только одно.

– Тебе нужно одолжить денег. – Когда-то, когда мы жили в одной квартире, десятки и двадцатки летали между мною и Виком в обоих направлениях. В последнее время это движение стало односторонним.

– Ага, немного. Пару сотен. Понимаешь, до смерти надоела цифра. Хочу опять в аналоге писаться.

– Хорошо, – сказал я. – Потом, ладно? Господа, это Вик Фиоретти, единственный гарант моего душевного равновесия в далекие школьные годы. Он музыкант, как вы можете догадаться по его потусторонней бледности. А также по усилителю, который он за собой таскает. Вик, познакомься с гостями. – За столом не было свободных мест, так что я бросил испепеляющий взгляд на Блюца и предложил Вику свой стул.