Кофемолка - стр. 5

– Приятно слышать.

Нина посмотрела на меня исподлобья и зашипела, как кошка, сморщив нос. Одновременно с этим из прихожей донесся одинокий аплодисмент, жидкие каскады блюцевской речи и грудной смех в славянской тональности. Вечер начался.

Кризис Нининой самооценки должен был закончиться с подачей первого блюда. Ее так бурно хвалили, что я даже начал слегка ревновать. В конце концов, банья кауда (дословно – “горячая ванна”) появилась в меню в результате нашей совместной и давней игры “Удиви повара”: один из нас приносил в дом максимально неудобоваримый ингредиент, другой придумывал ему разумное применение. На этой неделе была Нинина очередь, и я приволок огромную брюкву. Нина не моргнув глазом нарезала ее и подала сырой на берегу темного пруда из оливкового масла и перемолотых анчоусов.

– Этот соус, – произнес Алекс, пырнув соус ломтиком брюквы, – понятия не имею, из чего он сделан, но хочу, чтобы после смерти меня в нем забальзамировали. – Виновник и очевидец бесславной смерти гратена, Алекс слегка перебарщивал с дифирамбами, но остальные гости составили весьма убедительный хор.

– Такую “ванну” я пробовал только в “Дель Посто”, – сказал Оливер.

– Спасибо, – ответила Нина. – Правда ведь странно, что это итальянское блюдо? По ощущению оно скорее нордическое, почти шведское.

– В нем есть что-то очень чувственное, – произнесла Лидия. – Я в восторге.

Лысый губастый Фредерик зевнул, потянулся и как бы невзначай положил руку на спинку ее стула. Так тринадцатилетние подростки делают в кинозалах, в кинофильмах. Юрист Байрон кидал байронические взгляды сидящей напротив Баюл. Он, кажется, решил, что Нина привела фигуристку специально, чтобы свести ее с ним. Стул Вика пустовал, вернее, был занят Оливером.

– Чу-у-увственное? – спросила Оксана Баюл, вытягивая губы вдогонку трудному слову. – Почему-у-у?

– Чаровница, – сказал Алекс. – Да вы форменная чаровница.

Баюл вцепилась в полуосушенный бокал мартини, свой третий по счету. Ее свободная левая рука с широко расставленными пальцами порхала в воздухе в безуспешных поисках баланса. Волосы чемпионки были затянуты в настолько тугой пучок, что он по совместительству работал как подтяжка лица. Она поставила меня на конвейер по производству мартини, не успев войти, – дегустация вин не для нее.

– Ч-что он сказал? – спросила она по-русски. – Марик, почему он надо мной смеется?

Моего эрзац-русского, бледной копии второго поколения, не хватало на то, чтобы убедить Оксану, что Блюц над ней не издевается.

– Он хотел сказать, что вы его вдохновляете, – сказал Фредерик (галантный галерист галопирует на помощь!). – Я помню вас в… Лиллехаммере, правильно? Я тут же записал мою Канику на занятия фигурным катанием. Каника от моего первого брака, – быстро добавил он для Лидии.