Катись, бывший! - стр. 28

По его лицу растекается знакомая улыбочка.

Обманул, что ли?

— Ты не пожалеешь, воробушек, — мурчит с удовольствием.

— Уже жалею! — огрызаюсь и игнорирую веселый взгляд охранника, который стал свидетелем нашей перепалки. — Шевелись, нам еще Кирюшу забирать.

Лазарев хлопает ресницами.

— Это проблема? Я просто столик в детском кафе заказал, аниматора, подарки купил…

— Конечно, — хмыкаю весело, а сама урчу внутри от удовольствия.

Старается. Хороший какой.

Гаденыш.

— Почему?

Машу рукой, пока мы спешно двигаемся по дороге к кирпичному зданию.

— Потому что нам нужно причесаться, покрутиться перед зеркалом, попрощаться со всеми девочками. Особенно с девочками, — делаю акцент. — Без поцелуев и обнимашек мы никуда не пойдем.

Лазарев довольно хохочет.

— Какой, а? Весь в меня.

— Именно. Так что еще час мы будем собираться.

— Ничего. Подарки, думаю, ускорят процесс.

— Может быть... Черт!

Замираю и спешно стягиваю с плеча рюкзак. Ворчу, расстегиваю заедающую молнию и ищу дурацкий клочок шифона.

— Ты чего? — раздается сверху недоуменный вопрос.

— Да блин, где он? Сюда же положила…

Шарфика нет, а без него Кирилл устроит мне допрос с пристрастиями. И завтра утром опять начнутся капризы.

— Что ты ищешь?

— Шарф, — издаю стон и трясу переполненный рюкзак. Гремит косметика, клюки, фотоаппарат, телефон, планшет, булка. Вот нужной вещи там не видать. — Если я его не надену, завтра Кирилл устроит бунт против теплых вещей. Все должны носить теплое, как и он!

— Хм…

Я оказываюсь в ловушке аромата горького грейпфрута и амбровых нот. Рука Лазарева накрывает мою, затем забирает расстегнутый рюкзак. Сунув его подмышку, вытаскивает паспорт и прижимает меня к себе.

— Какого…

Ладонь закрывает рот, а мягкие губы касаются уха.

— Скажем, что сегодня маму греет папа, — шепчет на ухо и со смешком тянет за собой в здание.

14. Глава 14. Женя

— Папа?

С трудом отлипаю от созерцания аппетитного декольте перед собой. Сознание барахтается на дне Марианской впадины между грудей, по чьей-то глупой ошибке, называемой «ложбинка».

Хуинка.

Кручу трубочку в вишневом молочном коктейле и жадно облизываюсь, когда взгляд вновь утопает в Бермудском треугольнике выше талии и ниже лебединой шеи Ани.

Интересно, у кого-нибудь есть акваланг?

«Говно не тонет», — скажет подруга.

«Что у тебя к Ане?»

Ерзаю на месте, пытаясь успокоить разбушевавшееся «что». Не тут-то было. От болезненного трения вишневый сироп устремляется вниз живота.

Сжимаю противный пластик зубами до хруста.

Просто очень вкусный. Коктейль, естественно. Вишневый. Или ванильный. Какая разница?