Канал имени Москвы. Том 2 - стр. 37

– Нам-то что дел до монахов?

– Нам?! – Хома невесело усмехнулся. – Скажу, братик, все скажу. Знаешь, слух пустили, что кто-то проник в Озерную обитель и убил благочестивого брата Фекла, добрейшего и беспомощного старика. А про хищение Священной Книги Возлюбленные не объявили. Пока не объявили. Смекаешь почему?

Брут молча ждал продолжения, и Хома кивнул. И опять усмехнулся, совсем уж горько:

– Хорошо, что хромой… Я ведь сначала разведал, что к чему, потянул за разные веревочки и сплел общую картину, так и понял. И у меня похолодело все. В такую гадость мы вляпались. Подлинника всего два. Один у нас. И знаешь, почему монахи молчат о пропаже главной книги Пироговского братства? Чтоб не спугнуть. Догадываешься кого? Нас. Нас не спугнуть, братишка! Мы ж сами должны за деньгами с Книгой явиться. К коллекционеру. – Хома не смог удержаться от язвительности. – Кто ж такой суммой швыряться-то станет. Вот они и ждут.

Хома замолчал. Потом тяжело вздохнул:

– Моя вина. Я облажался с этим коллекционером. Не просчитал его. Теперь понимаю, что неспроста он в том трактире оказался, сам на нас вышел. Но все мы умны задним числом.

– Хома, не кори себя. – Брут наконец хоть улыбнулся. Ободряюще. Всегда так. Эх, не достоин Хома младшего брата, не уберег его с чертовой книгой! Ладно б тело, тут Брут справился, но она голову, душу ему отравила.

– В опасную гадость вляпались, – тяжело повторил Хома. – Политика… Помню, один умный человек предостерегал: не связывайся никогда, самое поганое, грязное и самое кровавое дело. Проедет катком по костям и не заметит.

– Катком?

– Поговорка такая.

– А-а. – Брут покивал. И, видимо, автоматически снова потянулся за Книгой.

Хома брезгливо поморщился.

– Уверен, что больше не опасна?

– Уверен. Убила брата Фекла, и яд вышел. Меня хвостом зацепило. Только нам не надо ее продавать. Он понял перед самой смертью, брат Фекл…

Брут как-то странно посмотрел на своего старшего:

– Думаешь, заговор в обители?

Тот кивнул и прищелкнул языком.

– А мы-то зачем?

– Так они в нас, двоих дурачках, свой заговор и прячут. Говорю ж, за разные ниточки пришлось… чтоб цельную картину получить. – Хома кисло поводил взглядом по сторонам. – Ну да, заговор. Только не против брата Дамиана, а наоборот, чтоб еще больше ему руки развязать. Они ведь с нами сразу двух зайцев убивают: чтоб молодые и горячие больше не тянулись к запретной книге, да и вообще не задавались лишними вопросами, – вон, мол, что происходит, если не затянуть потуже… И убийство брата Фекла, опасного конкурента, – его, говорят, и впрямь сильно уважали, – на нас вешают. Два дурачка просто пошли на грабеж за Книгой и не погнушались мокрого дела. И все шито-крыто.