Канал имени Москвы. Том 2 - стр. 36
(Сигнальные дымы, склоненные друг к другу, были невозможны.)
Он тихо усмехнулся и бросил пристальный, потяжелевший взгляд в густую тьму за воротами. «Кем бы и чем бы ты ни было, ты только что выдало себя. Я не знаю, что ты такое, но грязный почерк всегда одинаковый. – Федор поморщился и снова усмехнулся, подумав о девочке. – И похоже, мы с ней на одной стороне. Вот что по-настоящему важно».
Он обернулся к своей гостье. Девчонка все еще была как сжатая пружина.
– Рассказывай, – кивнул ей Федор.
– Лабиринт капитана Льва и его сон, объявленный Священным, – как в горячке, пояснил Брут.
– И что? – нетерпеливо отмахнулся Хома.
– Об этом здесь. – Брут потряс листками. – Монах начал догадываться…
– Братик, ты о чем?
– Монах, брат Фекл. Он ведь был такой, как я.
– Я понял про монаха. Но я не про него. Брут, что с тобой? Мы ж вольные братишки, нас все это не касается.
– Девочка… Он успел передать мне. И теперь я должен. Больше некому.
– Не ка-са-ет-ся. Забыл?!
Брут насупился.
– Братик, давай избавимся от чертовой книги и заживем по-старому. Одно зло от нее.
– Она бесценное сокровище! Ты что, не понимаешь…
– Это ты не понимаешь! Слушай сюда: нас уже ищут. Хорошо хоть не знают кого. Ее не продать. – Хома развел руками. – Не продать нам чертову книгу. Пока ты тут прохлаждаешься, изображая из себя ученого-книжника, я сгонял на тот берег. К людям. Разведал, о чем шепчут. Новости ужасные. Нас подставили, Брут. Не коллекционер он был вовсе.
Брут посмотрел на брата без удивления, но и без укора, и Хоме пришлось вспомнить, что вообще-то из-за него все случилось. Он тяжело вздохнул:
– Благо хоть у меня свой человек в обители, ну тот, помнишь, что подсобил тогда…
– Хромой?
– Я думаю, он такой же хромой, как и мы. Но шрам через все лицо настоящий, уж тут-то меня не проведешь. – Хома все-таки позволил себе довольную улыбку. – Меня не распознает, таким, как есть, никогда не видел, хоть и давно с ним дела веду.
– Тут я в тебе не сомневаюсь, – искренне заверил Брут.
«А что, значит, в другом сомневаешься?» – с досадой подумал Хома. Но сразу же решил, что из-за чертовой книги стал несправедливо придирчив к брату.
– В общем, дело дрянь, братик, вляпались мы. Хромой, пусть так, давно уж говорил мне, что не все там гладко у них в обители, как с виду. Неспокойно. Кое-кто из Возлюбленных, те, что помоложе да погорячей, требуют от ихнего Дамиана доступа к Священной Книге, к подлиннику. Не первый день споры ведутся. Да и сам Дамиан у многих… Нет, авторитет, конечно, и все такое, но слишком много всего к рукам прибрал, пока капитан Лев… – Хома понимающе щелкнул языком и подытожил: – Неспокойно.