Избранное - стр. 56

Китанин отвернулся от моря и пошел быстрее. Свернул на первом повороте с набережной и вошел в парк. На пересечении аллей среди клумб стояла высокая арка – классицизм пятидесятых из покрытых побелкой досок и гипса. Какое именно событие она должна была увековечить – понять было невозможно. Но год, начертанный на ней, был годом рождения Китанина. И каждый раз за эти несколько дней, проходя мимо арки, он испытывал чувство, похожее на изумление.

Два дня назад в этом полупустом в межсезонье курортном городке Китанин случайно увидел женщину, с которой когда-то давным-давно работал на одном этаже.

Он пил за стойкой уличного кафе невкусный, сильно разбавленный кофе, уже повернулся, чтобы уйти, и заметил чем-то знакомое лицо. Наверное, так бы и ушел, невольно припоминая, что да, видел где-то, но женщина встретилась с ним глазами, заулыбалась и сказала:

– Ой Боря! Ведь да?

– Привет! – ответил Китанин. – Какими судьбами в эти края? – И подумал: «Надо же, как изменилась. А тогда я все хотел пригласить ее в кино. Прособирался, пока она замуж не вышла».

– Я в санаторий сюда приехала, уже три недели живу, – быстро говорила Алла. – Скоро домой. Надоело до чертиков. А ты тоже на лечение?

– Нет, у нас здесь симпозиум устроили, – сказал Китанин. – Я в командировке.

– А ты знаешь, мне так повезло! – говорила Алла, разглядывая его. – Сколько бы ты думал, я за путевку заплатила? Тридцать процентов! Представляешь!

Она шла рядом с ним и рассказывала, что их трест сократили чуть ли не наполовину, но через полгода снова увеличили и теперь опять собираются сокращать. Из тех, кого Китанин знал, осталось всего несколько человек. Кто-то уволился, кто-то ушел на пенсию, кто-то умер.

Китанин делал время от времени удивленный вид и поворачивался в ее сторону. Удивляться, в общем-то, было нечему. Понятно, что с тех времен все изменилось. Кто-то уволился, кто-то умер. Просто ему хотелось получше ее разглядеть.

Всматривался урывками в ее полное лицо и думал: «Ну, и что же удивительного? Иного и быть не могло. Была девчушка – миниатюрная и стройненькая, с хорошенькой мордашкой, с длинными светлыми волосами. Стала – грудастая тетя в два обхвата. Была молчаливой и пугливой; стала – “тыща слов в минуту”».

– Я здесь за три недели уже все по десять раз обошла, – бойко говорила Алла. – Делать-то нечего, ну и ходишь туда-сюда. У меня только раз в день процедуры. Но я сейчас себя хорошо чувствую. Раз даже шашлыков поела. И нечего, желудок не болел.

– А я уже второй день на набережной гуляю, – говорил Борис. – Сделал доклад, и теперь сачкую – на некоторые заседания не хожу.