Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - стр. 54

правителям особенно неправильно. Они посланы нам на погибель, «потому что, когда они были добрыми, мы не принимали доброты из руки Божьей» (p. 194). Сопротивляясь, мы пытаемся избежать справедливого наказания, назначенного Богом, а «стремясь к свободе», рискуем вызвать еще больший гнев Божий и ввергнуть себя в «еще худшее рабство» (p. 196).

Политические сочинения ранних лютеран во многих случаях ограничивались обсуждением затронутых выше тем. Это относится, например, к «Общим местам теологии» Меланхтона, которого интересует лишь вопрос о политическом обязательстве, особенно об обязанностях благочестивого князя. Но некоторые ученики Лютера рассматривали вторую важную посылку его теологии и выводили из нее дополнительные политические следствия. Отправным пунктом служила его концепция Церкви. Меланхтон на удивление немногословен в этом вопросе, хотя и включает в «Общие места теологии» главу о Церкви, начиная с ее определения в типично лютеранском духе как всего лишь «собравшихся вместе людей» (Melanchton 1965, p. 226). Но если мы обратимся к ранним лютеранам в Англии, то обнаружим, что (возможно, в результате сложившейся там политической ситуации) их часто интересовал подробный анализ понятия Церкви. «Мольба» Роберта Барнса, как мы видели, отчасти посвящена вопросу о том, «что такое Церковь и кто к ней принадлежит». По его мнению, ecclesia «часто применяется ко всему собранию в целом», но необходимо различать два вида собраний. Первый – простое «множество», не равнозначное истинной Церкви, поскольку наряду со спасенными включает нечестивцев. Второй вид – конгрегация верующих, «убежденных, что Христос очистил их от грехов». Именно такое собрание, и никакое другое, составляет «Церковь Божью» (Barnes 1534, pp. 37, 39). Это означает, что «истинная Церковь» «невидима для плотских глаз», потому что состоит всего лишь из «конгрегации верующих людей, где бы они ни пребывали в мире», а «папа и тем более его кардиналы являются Церковью и принадлежат к этой Церкви не в большей степени, чем самые ничтожные люди на земле» (pp. 40–41).

Тиндейл решительно поддержал этот аргумент в своем переводе Нового Завета, где ecclesia передается только как «собрание», а не «церковь», а presbyteros переводится вначале как «вышестоящий», а в более поздних версиях – как «старейшина», но никогда как «священник» (Mozley 1937, pp. 90–93). В своем «Диалоге» Мор осудил эти «лютеранские» переводы, заявив, что еретических ошибок в переводе Тиндейла, «как воды в море» (More 1927, p. 207). Однако Тиндейл начинает свой «Ответ» (1531) на обвинения в сознательно неверном переводе с веских доводов, с которыми во многом согласны современные историки (Mozley 1937, p. 97). Он повторяет, что