Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов

H. Belting. Das Ende der Kunstgeschichte. (Здесь и далее литература в сносках цитируется указанием на автора, заглавие и страницы. Полное описание цитируемых источников см. в Библиографии в конце тома II наст. издания.)

Ср.: С. Бак-Морс. Глобальная контркультура?

До июня 1925 г. – Российская академия художественных наук (РАХН).

См.: Ю. Н. Якименко. Из истории чисток аппарата: Академия художественных наук в 1929–1932 гг.

К редким исключениям из господствующего тренда прежнего периода относятся работы А. Ханзена-Лёве, начавшего в ходе своих исследований русского формализма заниматься «формально-философской школой» в ГАХН (Г. Шпет и его единомышленники). Но и эти штудии были опубликованы лишь в недавнее время. См.: A. Hansen-Löve. Die «formal-philosophische Schule» in der russischen Kunsttheorie der zwanziger Jahre.

См.: статьи специального номера журнала «Вопросы искусствознания» (№ XI [2 / 97]); RAKhN – The Russian Academy of Artistic Sciences / N. Misler (ed.); Словарь художественных терминов. ГАХН. 1923–1929 / Под ред. И. М. Чубарова. М., 2005; статьи в тематическом блоке «Г. Шпет, ГАХН и интеллектуальная среда 1920-х гг.» / Под ред. Н. С. Плотникова.

N. Podzemskaia. La «nouvelle science de l’art» face aux avant-gardes dans la Russie soviétique des années 1920; Art et abstraction / N. Podzemskaia (ed.).

Н. Мислер. Вначале было тело. Ритмопластические эксперименты начала XX века: хореологическая лаборатория ГАХН;И. Сироткина. Свободное движение и пластический танец в России.

Form und Wirkung. Phänomenologische und empirische Kunstwissenschaft in der Sowjetunion der 1920er Jahre / A. Hansen-Löve, B. Obermayr und G. Witte (Hrsg.).

О программе «новой науки» см.: А. Габричевский. Новая наука об искусстве. С. 25–26; Д. С. Недович. Задачи искусствоведения. С. 7 сл.; Ф. Стукалов-Погодин. Новая наука об искусстве и поиски новой классики. С. 96–109.

Ср.: Н. А. Бердяев. Кризис искусства. Свое понимание кризиса Бердяев изложил в одном из первых докладов Философского отделения РАХН «Конец Ренессанса в современном искусстве» (11 мая 1922 г.). См.: ГАХН. Отчет 1921–1925. С. 88. О «кризисе искусства» см. также: Н. М. Тарабукин. От мольберта к машине.

«Нарушаются грани, отделяющие одно искусство от другого и искусство вообще от того, что не есть уже искусство, что выше или ниже его» (Н. А. Бердяев. Кризис искусства. С. 4).

См.: J. Strzygowski. Die Krisis der Geisteswissenschaften. Vorgeführt am Beispiele der Forschung über bildende Kunst.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 4.

Ср.: С. Франк. Кризис современной философии; Г. Г. Шпет. Кризис философии.

Бюллетени ГАХН. 1927. № 6–7. С. 78.

«Высшее ученое учреждение» (§ 1 Устава).

О выставочной деятельности ГАХН ср.: Ю. Н. Якименко. Роль Академии художественных наук в формировании новой картины мира.

См.: ст. В. В. Гудковой в настоящем томе. Аналогичную работу проводила Хореологическая лаборатория ГАХН. См.: Н. Мислер. Вначале было тело.

См.: Ш. Плаггенборг. Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма.

П. С. Коган. О завоевании художников. С. 40–41. Формула «переработка нравов» принадлежит Ленину.

А. В. Луначарский. О задачах Научно-Художественной Комиссии Глахкома. [Выступление 16 июня 1921 г.] // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 3 об. – 4.

См.: [А. А. Сидоров] Три года Российской академии художественных наук. 1921–1924 (публикация в томе II наст. издания).

П. С. Коган. О задачах Академии и ее журнала.

А. В. Луначарский. Основы позитивной эстетики. С. 4.

См.: Ю. Якименко. Хронология деятельности Философского отделения ГАХН (в этом томе).

См.: В. В. Кандинский. Тезисы к докладу «Основные элементы живописи». С. 86–92. Об этом подробнее см.: Н. Подземская. «Возвращение искусства на путь теоретической традиции» и «наука об искусстве»: Кандинский и создание ГАХН.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 3–20.

Первый выпуск «Эстетических фрагментов» Шпета, датированный 26 января 1922 г. и содержащий критику идеи синтеза искусств, несомненно, откликается на дискуссии осени 1921 г. в Научно-художественной комиссии, в которых идея «синтеза» науки и искусства (ср., в частности, доклад С. Франка о значении искусства для научного знания 30 августа 1921 г. в томе II наст. издания) играла ведущую роль при определении структуры и задач Академии.

См.: N. Plotnikov. Kunstwissenschaft als Thema der philosophischen Reflexion. S. 225–241.

А. И. Кондратьев. Российская академия художественных наук. С. 415.

Там же. С. 417.

В. М. Фриче. Вильгельм Гаузенштейн как социолог искусства. С. 4.

См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 11. О концепции синехологии см.: N. Plotnikov. Kunstwissenschaft als Thema der philosophischen Reflexion. S. 234; Гидини М. К. Текущие задачи и вечные проблемы: Густав Шпет и его школа в Государственной академии художественных наук. С. 23–34.

Ср. А. Габричевский. Язык вещей. С. 31–39.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 18.

См.: Философское отделение. С. 29.

В. В. Кандинский. Тезисы к докладу «План работ секции изобразительных искусств». С. 85.

А. И. Кондратьев. Российская академия художественных наук. С. 419.

Отдельные статьи «Словаря» (точнее, одного из словарей, которые готовились в разных секциях ГАХН), находящиеся в фонде ГАХН в РГАЛИ, были опубликованы И. М. Чубаровым в 2005 г. под заглавием «Словарь художественных терминов. ГАХН. 1923–1929».

Прежде всего «Исторического словаря философии» в 12 томах (1971–2007, под ред. Й. Риттера) и «Словаря основных эстетических понятий» в 6 томах (2000–2005, под ред. К. – Х. Барка). План «Словаря по философии культуры» («Kulturphilosophisches Wörterbuch»), аналогичный гахновскому, разрабатывал в 1920-х гг. немецкий философ и культуролог Эрих Ротхакер. Этот проект не был реализован, хотя некоторые его идеи легли в основу ежегодника по истории понятий «Archiv für Begriffsgeschichte», издававшегося Ротхакером с 1955 г. См.: R. Stöwer. Erich Rothacker: Sein Leben und seine Wissenschaft vom Menschen. S. 97–99.

По поводу представления об искусстве как языке в европейской дискуссии 1920-х гг. см. подробнее: Kunst als Sprache – Sprachen der Kunst / N. Plotnikov (Hrsg.).

Идею «грамматики искусства» развивает в 20-х гг. ученик Э. Панофского искусствовед и философ Эдгар Винд. См. о нем: B. Collenberg-Plotnikov. «Das Auge liest anders, wenn der Gedanke es lenkt». Zur Bestimmung des Verhältnisses von Sehen und Wissen bei Edgar Wind. S. 92–110. Об идее «грамматики поэзии» и «грамматики искусства» у филолога и члена ГАХН Г. О. Винокура см.: Г. О. Винокур. Филологические исследования. Лингвистика и поэтика. С. 334–336.

Примером такой концепции является «философия слова» Г. Шпета в его «Эстетических фрагментах»: все три измерения языка он определяет здесь как парадигматические для понимания искусства.

См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения; А. Г. Габричевский. Новая наука об искусстве; Д. С. Недович. Задачи искусствоведения.

Можно вспомнить известные сетования в письмах и дневнике Б. Эйхенбаума: мол, гахновцы ссылаются только на немцев и на Шпета (цит. в примечаниях к изданию: Ю. Н. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. С. 515–516). См. об этом: М. К. Гидини. Текущие задачи и вечные проблемы: Густав Шпет и его школа в Государственной академии художественных наук; В. Полилова. Полемика вокруг сборников «Художественная форма» и «Ars Poetica»: Б. И. Ярхо и ОПОЯЗ.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 12, 50.

Там же. Оп. 10. Ед. хр. 705. Л. 16.

См.: Там же. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 86.

Переработанная версия статьи, опубликованной в журнале «Логос» (2010, № 2 (75), С. 35–51).

Ср.: Н. С. Автономова. Открытая структура: Якобсон – Бахтин – Лотман – Гаспаров. Ср. также ст.: Р. Грюбель. «Красноречивей слов иных / Немые разговоры». Понятие формы в сборнике ГАХН «Художественная форма» в контексте концепций Густава Шпета, русских формалистов и Михаила Бахтина. С. 11–34.

Art. «Struktur»; D. Teichert, H. Rott: Art. «Strukturalismus, philosophisch, wissenschaftstheoretisch».

См., напр.: F. Dosse. Geschichte des Strukturalismus. 2 Bde; P. Sériot. Structure et totalité. Les origines intellectuelles du structuralisme en Europe centrale et orientale.

См. в изд.: Ю. Н. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. С. 282 сл.

В. В. Виноградов. Из истории изучения поэтики (20-е годы). С. 265.

Б. Горнунг. Поход времени. Кн. 2. С. 360; а также примечания М. И. Шапира в кн.: Г. О. Винокур. Филологические исследования. С. 273.

Протокол заседания Московского лингвистического кружка от 14 марта 1920 г. Доклад Г. Г. Шпета «Эстетические моменты в структуре слова» // РО ИРЯ. Ед. хр. 3. № 6. Л. 2.

См. ссылки в ст.: Э. Холенштайн. Якобсон и Гуссерль. С. 7–37.

Философский словарь / Под ред. Э. Л. Радлова.

ЭСБЕ. Т. 31a.

Объяснение всех иностранных слов… вошедших в употребление в русский язык… / Сост. М. И. Михельсон. С. 481.

С. Городецкий. [Рец. на:] Андрей Белый. Кубок метелей. С. 51–52.

См.: П. Барт. Философия истории как социология.

Ср., напр., ст. А. В. Луначарского в сб.: Очерки реалистического мировоззрения. С. 122 сл.

В. Дильтей. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах. С. 119–181.

Подробнее об этом: A. Haardt. Husserl in Rußland. Kunst- und Sprachphänomenologie bei Gustav Špet und Aleksej Losev.

См.: F. Rodi. Dilthey’s Concept of «Structure» within the Context of 19th Century Science and Philosophy. P. 107–121.

В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. III. С. 58.

W. Dilthey. Gesammelte Schriften. Bd. XIX. S. 355. О понятии «структура» у Дильтея см. также: F. Rodi. Das strukturierte Ganze. Studien zum Werk von Wilhelm Dilthey.

В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. III. С. 56, 57.

См.: E. Spranger. Lebensformen. S. 14 ff.

В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. III. С. 64.

Там же. С. 129.

Об отношении между «художниками, критиками и дискутирующей публикой» ср.: В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. IV. С. 471.

W. Dilthey. Gesammelte Schriften. Bd. 24. S. 349.

R. Eisler. Wörterbuch der philosophischen Begriffe. Bd. 3. S. 1435.

См., напр.: M. Scheler. Vom Umsturz der Werte. Bd. 2. S. 156.

E. Spranger. Lebensformen. S. 14.

Ibid. S. 19.

«Под структурой мы понимаем взаимосвязь функций (Leistungszusammenhang), а под функцией – реализацию объективно ценностносообразного» (Ibid. S. 18).

См. об этом: Н. Плотников. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. С. 174–176.

M. Dessoir. Systematik und Geschichte der Künste. S. 5.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты Вып. II. С. 12.

О феноменологических основаниях концепции культуры у Шпета см.: A. Haardt. Husserl in Rußland.

См. также: Г. Г. Шпет. Мысль и слово. С. 470–657.

Г. Г. Шпет. Жизнь в письмах. Эпистолярное наследие. С. 455.

Там же.

Там же. С. 456.

Аналогичное представление об истории развивает Г. О. Винокур; в своем исследовании о биографии он делает акцент не на времени как конституирующем признаке исторического, а на эволюции, «исторической траектории» движения. См.: Г. О. Винокур. Биография и культура. С. 22 сл.

Представление об искусстве как языке Шпет развивает в связи с вопросом об искусстве как виде знания в своем докладе в ГАХН «Искусство как вид знания» в 1926 г. Об этом см. мою статью в настоящем томе: «Искусство как знание. Полемика Густава Шпета с Конрадом Фидлером».

Ср., напр., суждения П. Рикёра в его статье «Герменевтика и структурализм», где оба направления рассматриваются как противоположности (П. Рикёр. Конфликт интерпретаций. С. 37–94).

Г. Г. Шпет. Введение в этническую психологию. С. 13.

В пику известному определению формального метода Шкловским и Эйхенбаумом можно сказать, что «новая форма» возникает именно как выражение нового содержания и вследствие этого сменяет старую форму. Но здесь не происходит возврата к психологизму прежнего литературоведения, поскольку содержание – это уже не материал психических переживаний, а «выраженный смысл». В рамках анализа «эстетической структуры» само разделение формы и содержания произведения утрачивает свою эвристическую функцию.

Г. О. Винокур. Филологические исследования. С. 27.

Он же. Биография и культура. С. 41.

М. А. Петровский. Поэтика и искусствоведение. С. 121 сл.

Он же. Морфология новеллы. С. 71.

Художественная форма. С. 51–80, 125–155.

А. Г. Цирес. Язык портретного изображения. С. 135, 113.

Н. И. Жинкин. Портретные формы. С. 7–52.

А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 26. У Габричевского разработка «структурного подхода» в большей степени, чем у Шпета и его коллег, ориентируется на восходящие к Гёте «морфологические» представления, с которыми Шпет как раз полемизировал (см.: Г. Шпет. Внутренняя форма слова. С. 52–53). В таком виде структурный анализ перестает отличаться от морфологического описания и классификации стилистических форм, которыми занималась традиционная история искусства.

С. Н. Беляева-Экземплярская. Музыкальная герменевтика. С. 127–138.

См., напр.: Неизданная работа Н. И. Жинкина по теории образа. С. 72–82 (тезисы доклада «Проблема художественного образа в искусствах» [1945]).

A. A. Сидоров. Три года Российской Академии Художественных Наук. 1921–1924. См.: Наст. изд. Т. II. С. 23.

Там же.

См. об этом: C. O. Хан-Магомедов. ИНХУК: возникновение, формирование и первый период работы. 1920. С. 333.

Там же. С. 335.

Там же. C. 337.

B. B. Кандинский. Схематическая программа Института художественной культуры по плану В. В. Кандинского. С. 53.

Цит. в: C. O. Хан-Магомедов. ИНХУК: возникновение, формирование и первый период работы. 1920. C. 341.

Ср. у Сидорова пассаж о «романе с наукой», в середине XIX в. пережитом искусством вторично, после увлечения точными науками в эпоху Возрождения (A. A. Сидоров. Три года Российской Академии Художественных Наук. См.: Наст. изд. Т. II. С. 21).

[B. B. Кандинский]. Схематическая программа Института художественной культуры по плану В. В. Кандинского. C. 70.

Малевич о себе. Современники о Малевиче: Письма. Документы. Воспоминания. Критика. Т. I. С. 489–490. См. об этом мою статью: N. Podzemskaia. Kazimir Malevič und die GAChN. Zur Frage der Institutionalisierung der Kunsttheorie. S. 244–252.

Протокол заседания в: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 13. Ед. хр. 5. Л. 16–16 об.

В. Кандинский. О духовном в искусстве (1920). Рукопись в Институте Гетти (Special Collections, Wassily Kandinsky Papers 850910. Series II.A). Гл. 1. C. 2.

W. Kandinsky. Über das Geistige in der Kunst insbesondere in der Malerei.

В. Кандинский. О духовном в искусстве (1919–1921). Машинопись в Институте Гетти (Special Collections, Wassily Kandinsky Papers 850910. Series II.A). Гл. 3. C. 3.

Там же. Гл. 1. C. 1.

В. В. Кандинский. Избранные труды по теории искусства. Т. 2. C. 306. Мы не располагаем, однако, никакими свидетельствами той эпохи, которые позволили бы нам понимать эту «науку» именно в смысле «положительных наук». Судя по переписке Кандинского с Марком, речь шла в основном о том, чтобы пригласить к участию во втором выпуске – помимо художников, как это было сделано в первом выпуске, – также критиков и историков искусства (В. Воррингера), филолога-ориенталиста (П. Кале) и др.

Ср. также статью Кандинского «Франц Марк», где он говорит об «интеллектуалах»: «Вдохновленные, мы строили планы следующей книги [т. е. второго выпуска альманаха], в которой бы объединили силы обеспокоенных художников и интеллектуалов. Открыть корень общности искусства и науки стало нашей мечтой и требовало немедленной реализации» (С. 340).

В. В. Кандинский. О «Великой утопии». С. 40.

В этой главе представлены некоторые результаты многолетней работы по изучению развития художественной теории Кандинского и научному изданию его теоретических сочинений.

Среди уже опубликованных мною на эти темы работ – книга «Colore simbolo immagine. Origine della teoria di Kandinsky»; статьи «Abstraction: un concept à définir. De la théorie de Kandinsky aux débats sur l’objet et la chose», «“Музыкальный контрапункт” Кандинского, или Об абстрактном в искусстве». Мною была подготовлена также комментированная публикация русской редакции 1910 г. трактата «О духовном в искусстве» и нескольких теоретических статей художника в издании: В. В. Кандинский. Избранные труды по теории искусства. М., 2001 (Изд. 2-е – 2008). Общим итогом всех этих исследований стала подготовка мною полного научного издания текста четырех основных редакций «О духовном в искусстве» с подробным комментарием, которое будет опубликовано в ближайшем будущем.

Цитируется в: J. Hahl-Fontaine. Kandinsky. S. 146. (Здесь и далее мои переводы с немецкого текстов Кандинского. – Н. П.)

[В. В. Кандинский]. Доклад художника Кандинского. С. 80.

Цитируемые фрагменты взяты из черновика первого русского Предисловия к «Композициям для сцены». См.: W. Kandinsky. Du théâtre, Über das Theater, О театре. P. 143.

Ibid. P. 145. Ср. также написанный позднее текст первого русского Предисловия к «Композициям для сцены»: W. Kandinsky. Du théâtre, Über das Theater, О театре. P. 153, 155.

W. Kandinsky. Du théâtre, Über das Theater, О театре. P. 153, 155.

Idem. Die Farbensprache. S. 268–269.

W. Kandinsky. Man spricht viel davon… S. 418–419.

Idem. Musik! Das ist immer die abstrakteste Kunst gewesen… S. 337.

Idem. Definieren der Farben. S. 251.

В. В. Кандинский. О сценической композиции. C. 259.

W. Kandinsky. Musik! Das ist immer die abstrakteste Kunst gewesen…; Die Kunst spricht… S. 337, 421.

В. Кандинский. О духовном в искусстве (1914). Верстка в Институте Гетти (Special Collections, Wassily Kandinsky Papers 850910. Series II.A). C. 60.

Приводим соответствующее место по книге «Мысль и язык» А. А. Потебни (A. A. Потебня. Мысль и язык. C. 124–125). Ср. там же о гумбольдтовской антиномии речи и понимания: «Все, что ни есть в душе, может быть добыто только ее собственною деятельностью; речь и понимание – только различные проявления (Wirkungen) одной и той же способности речи (Sprachkraft). Размен речи и понимания не есть передача содержания (с рук на руки): в понимающем, как и в говорящем, это содержание должно развиться из собственной внутренней силы; все, что получает первый, состоит только в гармонически настраивающем его возбуждении (со стороны говорящего)» (c. 41).

T. Lipps. Psychologie des Schönen und der Kunst. Erster Teil. S. 9, 445–446.

A. фон Гильдебранд. Проблема формы в изобразительном искусстве. C. 15.

Там же. С. 16.

Первая попытка рассмотрения теории живописи Кандинского в свете учения Гумбольдта была предпринята мною в статье: N. Podzemskaia. Abstraction: un concept à définir. De la théorie de Kandinsky aux débats sur l’objet et la chose. P. 75–89.

Ср. изложение гумбольдтовских антиномий в: A. A. Потебня. Мысль и язык. С. 37–54 (глава «Гумбольдт»).

J. Trabant. Traditionen Humboldts. Frankfurt a.M., 1990. S. 59–63.

A. A. Потебня. Мысль и язык. C. 169.

Там же. С. 176.

Письма Кандинского к Мюнтер в: Gabriele Münter- und Johannes Eichner-Stiftung, München.

Б. Л. Яворский. Воспоминания, статьи и письма. C. 35.

Б. Л. Яворский. Воспоминания, статьи и письма. С. 210.

A. Riegl. Historische Grammatik der bildenden Künste. S. 213.

А. Белый. Символизм. С. 236.

Там же. C. 178.

Параллельным примером этому могут послужить синестетические опыты А. В. Захарьиной-Унковской, o которых Кандинский узнал в 1910 г. При толковании посланной ею из Калуги Кандинскому «цвето-звуко-числовой картинки» Унковская выделяет «главные элементы цвета картины и высоты чисел» и «главные элементы звуков музыки» (A. B. Унковская. Метода цвето-звуко-число». Рукопись в: Gabriele Münter- und Johannes Eichner-Stiftung, München).

Ф. Гартман. Воспоминания о С. И. Танееве. С. 69–70.

А. Б. Маркс. Всеобщий учебник музыки. Руководство для учителей и учащихся по всем отраслям музыкального образования. C. 335.

Там же. С. 279–280.

W. Kandinsky. Du théâtre, Über das Theater, О театре. C. 147.

В. В. Кандинский. О духовном в искусстве. Приложения. С. 190.

W. Kandinsky. Brief aus Odessa an Hans Arp. S. 489–490.

В. В. Кандинский. О духовном в искусстве [1910]. С. 134.

W. Kandinsky. Inspiration und Kenntnis. S. 449.

Idem. Kompositionslehre II (Zum Vorwort). S. 599.

В. В. Кандинский. О духовном в искусстве [1910]. С. 134.

В. В. Кандинский. О духовном в искусстве (1920). Рукопись в Институте Гетти (Special Collections, Wassily Kandinsky Papers 850910. Series II.A). Гл. 6. C. 103.

Cp. в последней, незавершенной русской редакции трактата «О духовном в искусстве» (1919–1921): «Отсюда становится все более возможным углубление в отдельн[ые] явлени[я] искусства, в отдельные искусства, сливающиеся в общее искусство, как общую духовную область, часть всеобщей духовной области – искусство, [наука], [мораль], религия, философия». Рукопись в Институте Гетти (Special Collections, Wassily Kandinsky Papers 850910. Series II.A). Введение. C. 1.

См.: P. Frosini. Pittura come filosofia: note su «spirito» e «spirituale» in Leonardo.

В. В. Кандинский. О духовном в искусстве [1910]. С. 155–156.

Искусство. 1919. № 4. 22 февраля. С. 3.

Архив О. С. Северцевой, Москва. Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить О. С. Северцеву за неоценимую помощь в работе и любезное разрешение опубликовать фрагменты воспоминаний.

См.: С. П. Стрекопытов. ГАХН как государственное научное учреждение. С. 7–8.

Искусство. 1919. № 3. 1 февраля. С. 4.

В 1922 г., вслед за Кандинским, Шор командируется Академией в Германию. На заседании Правления РАХН 4 сентября 1922 г. Кандинскому, совместно с Е. Д. Шором и М. О. Гершензоном, было поручено «разработать вопрос об организации в Берлине Отделения Академии» (заведующий Кандинский); одновременно было признано необходимым организовать при Берлинском отделении Академии Бюро иностранной литературы по искусству (заведующий Е. Д. Шор) – с целью «обслуживать Академию систематической и планомерной, научно поставленной информацией в области художественной и научно-художественной литературы» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 86).

В. В. Кандинский. Доклад художника Кандинского. C. 80.

К. Фолль. Опыты сравнительного изучения картин. С. 1.

C. O. Хан-Магомедов. ГАХН в структуре научных и творческих организаций 20-х годов. С. 19.

А. А. Сидоров. Три года Российской Академии Художественных Наук. См.: Наст. изд. Т. II. C. 27.

А. А. Сидоров. Первые шаги советского искусствознания (1917–1921). С. 47.

Он же. Три года Российской Академии Художественных Наук. Л. 6 (4).

ГАХН. Отчет. 1921–1925. C. 78.

А. И. Кондратьев. Российская академия художественных наук. C. 408–409.

C м. протоколы пленарных заседаний РАХН в: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 3.

Там же. Ед. хр. 4. Л. 5.

Там же. Ед. хр. 1. Л. 1. См. также: Ед. хр. 4. Л. 8 об.

А. И. Кондратьев. Российская академия художественных наук. С. 414–416.

C м.: ГАХН. Отчет. 1921–1925. C. 9–10.

Ср. «Curriculum vitae» А. Г. Габричевского из его «Личного дела» в ГАХН: «…принимал участие в работе ИНХУКа (Институт художественной культуры) во время участия в нем Кандинского, в качестве непосредственного единомышленника которого принимал ближайшее участие в организации Физико-психологического отделения Академии художественных наук, членом которой состою со времени ее образования» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 32).

А. Г. Габричевский. О живописи. С. 263.

Там же. С. 262.

Там же. С. 263.

А. Г. Габричевский. О живописи. С. 263.

См.: Он же. Теория пространственных искусств. Конспект лекций. С. 215 (Лекция 2-я. 3 февраля 1926).

В. Кандинский. Основные элементы живописи. Стенограмма. Машинопись в Институте Гетти (Special Collections, Wassily Kandinsky Papers 850910. Series III. Box 4. Folder 7). C. 3.

Этому вопросу был посвящен целый цикл докладов, куда входил и упомянутый выше доклад Франка. Отметим также доклады Н. Е. Успенского «Роль позитивных наук при изучении художественного творчества» и «На границе искусства и науки» (4 августа и 3 декабря 1921 г.). См.: ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 9.

См. датированные 15 сентября 1921 г. тезисы «О временно́й и пространственной форме» (c. 167).

А. Г. Габричевский. Поверхность и плоскость // А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 221.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 13. Л. 5.

Там же. Ед. хр. 43. Л. 57, 81.

Подробнее о программе изучения оптики Зубова в ГАХН см. статью: Н. П. Подземская. «У истоков “многолетних совместных скитаний в дебрях Леонардо”: А. Г. Габричевский и В. П. Зубов в Государственной Академии Художественных Наук» (c. 187–189).

А. Г. Габричевский. Поверхность и плоскость // А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 219–220.

О том, что Кандинский один из первых в русском искусстве обратился к иностранному термину «конструкция» вместо русского эквивалента «построение», см.: Е. В. Сидорина. Лики конструктивизма. C. 468–474. Понятию конструкции у Кандинского я посвятила доклад на XIV Международной научной конференции на тему «Русский конструктивизм», которая проходила в Москве (ГИИ) в ноябре 2007 г.

W. Kandinsky. Heute ist man in der traurigen und glücklichen Lage, über Konstruktion in der Kunst sprechen zu müssen… S. 350.

Idem. Kompositionselemente. S. 610.

А. фон Гильдебранд. Проблема формы в изобразительном искусстве. С. 28.

A.Г. Габричевский. Введение в морфологию искусства. С. 101.

Бюллетени ГАХН. 1927. № 6–7. С. 78.

Устав Российской Академии художественных наук. Машинопись в Институте Гетти (Special Collections, Wassily Kandinsky Papers 850910. Series III. Box 4. Folder 1). § 1. C. 1.

См. доклад Когана о работе Комиссии по выработке основных положений научной работы Академии на заседании Правления РАХН от 6 октября 1922 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 1).

В. Н. Домогацкий. Отрывок из автобиографии. С. 95–96.

М. В. Алпатов. Жизнь искусствоведа. Страницы воспоминаний. С. 203.

А. Г. Габричевский. Введение в теорию искусства. С. 174.

Александр Георгиевич Габричевский: биография и культура. С. 634.

См.: А. Г. Габричевский. И. В. Жолтовский как теоретик. С. 791–792.

Он же. Философия и теория искусства. С. 48.

Д. С. Недович. Задачи искусствоведения. Вопросы теории пространственных искусств. C. 29–34.

Ему он посвятил свою статью: Т. Райнов. О философских взглядах и педагогических приемах А. С. Лаппо-Данилевского (К 25-летию ученой деятельности). С. 44–57.

Об Овсянико-Куликовском Т. И. Райнов начал писать еще на студенческой скамье. См.: Т. Райнов. «Психология творчества» Д. Н. Овсянико-Куликовского. К 35-летию его научно-литературной деятельности. С. VIII–XVI. Позднее Райнов посвятил ему большую монографию (1923), но в свет она не вышла (см.: НИОР РГБ. Ф. 441. Карт. 3. Ед. хр. 1. Л. 1–460). В архиве Райнова сохранились также несколько его статьей об Овсянико-Куликовском (Там же. Ед. хр. 2 и 3) и сравнительная характеристика: Две тени (Д. Н. Овсянико-Куликовский и А. С. Лаппо-Данилевский) (НИОР РГБ. Ф. 441. Карт. 3. Ед. хр. 4. Л. 1–4).

Т. Райнов. О философских взглядах и педагогических приемах А. С. Лаппо-Данилевского (К 25-летию ученой деятельности). С. 45.

Он же. Лирика научно-философского творчества. С. 309.

Он же. Александр Афанасьевич Потебня.

Он же. Очерки по истории русской философии 50–60-х годов [XIX в.]. 1919–1920 // НИОР РГБ. Ф. 441. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 48.

Т. Райнов. Введение в феноменологию творчества. С. 57.

Там же. С. 18.

Там же. С. 83.

Там же. С. 75–76.

Там же. С. 71.

Там же. С. 92.

Там же. С. 92 примеч.

Там же. С. 102 примеч.

Там же. С. 18 примеч.

Там же. С. 72 примеч.

Там же. С. 50–52.

Там же. С. 58.

Там же. С. 83.

Там же. С. 102 примеч.

Ф. Нэтеркотт. Философская встреча: Бергсон в России (1907–1917).

Т. Райнов. Теория искусства Канта в связи с его теорией науки. С. 276, 277.

Там же. С. 262.

Там же. С. 366.

НИОР РГБ. Ф. 718. Карт. 25. Ед. хр. 23. Curriculum датировано 4 окт. 1924 г.

Т. Райнов. [Рец. на:] Густав Шпет. История как проблема логики. Ч. I. Материалы. М., 1916. С. 418–421; Он же. [Рец. на:] Георгию Ивановичу Челпанову от участников его семинариев в Киеве и Москве. М., 1916. С. 383–385.

См.: Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. III. Пб., 1923. Анонс на последней странице без пагинации.

См. письмо Т. И. Райнова к Г. Г. Шпету от 13.XI. 1927 г. в приложении к статье: Н. К. Гаврюшин. Райнов и ГАХН. С. 136–137.

Т. Райнов. К вопросу о природе экономического равновесия (Проблема равновесия в экономике и в классической механике). С. 93–114; Он же. Рыночное равновесие как вариационная проблема. С. 86–120.

T. I. Reinoff. Wave-like fluctuations of creative productivity in the development of West-European physics in the XVIII and XIX centuries. P. 287–319.

Т. Райнов. Эстетика Толстого и его искусство. С. 27–92.

Там же. С. 91.

Т. И. Райнов. Духовный путь Тютчева.

НИОР РГБ. Ф. 441. Карт. 1. Ед. хр. 26.

Т. Райнов. «Обрыв» Гончарова как художественное целое. С. 61.

Там же. С. 71.

Там же. С. 75.

СХТ ГАХН. С. 509.

H. Nohl. Stil und Weltanschauung.

Материалы прений опубликованы в томе II наст. издания.

Т. И. Райнов. Пушкин и вопросы научного творчества // НИОР РГБ. Ф. 441. Карт. 3. Ед. хр. 14.

Он же. Материалы к работе о Моцарте и Сальери (Конспекты и тезисы по темам «Мотивы Моцарта и Сальери и истории христианской догматики» и др. // Там же. Ед. хр. 20. Л. 2.

A. Harnack. Lehrbuch der Dogmengeschichte. Bd. 1–3. 4 Aufl.

Т. И. Райнов. Курс введения в историю научных методов // НИОР РГБ. Ф. 441. Карт. 5. Ед. хр. 8.

Он же. 1) Изучение групповых явлений в русском естествознании 50–80-х гг. XIX в. // Там же. Карт. 6. Ед. хр. 7; 2) Массово-статистические проблемы в русской науке 50–80-х гг. XIX в. // Там же. Карт. 11. Ед. хр. 3; 3) Массово-коллективистические проблемы в русской науке 50–80-х гг. XIX в. // Там же. Ед. хр. 5.

Он же. Массово-коллективистические проблемы в русской науке 50–80-х гг. XIX в. // Там же. Карт. 11. Ед. хр. 5. Л. 72.

О «Мире как целом» он писал: «это одна из лучших русских книг по философии» (Т. И. Райнов. Очерки по истории русской философии 50–60-х годов // Там же. Карт. 1. Ед. хр. 21. Л. 35).

Т. И. Райнов. Размышления de rebus scibilis inscibilisque, или Размышления о жизни и смерти стареющего и приближающегося к смерти человека в промежутке между двумя фабриками массовой смерти // НИОР РГБ. Ф. 441. Карт. 12. Ед. хр. 7. Л. 60.

Наиболее четко и законченно итоги своих размышлений о «групповых объектах» Т. И. Райнов выразил в статье «Odintzoviana 1947». В ней он рассматривает цикл проблем, связанных с теорией организации систем (включая понятие устойчивости, гомеостазиса), космогонией и космологией, биологической эволюцией, генезисом ноосферы и т. п. В статье торжествуют принцип Реди omnium vivo ab ovo и – «Die Stufen des organischen». В то же время очевидно, что философия Т. И. Райнова неотвратимо развивается в сторону метафизического персонализма.

См.:Т. И. Райнов. У истоков экспериментального естествознания: Пьер де Марикур и западноевропейская наука XIII–XIX вв. С. 105–116.

Не зря же он начинал свое образование как строитель! (Ср.: Т. Райнов. О методах учета знаний по памятникам материальной культуры Средней Азии.)

Operatives Denken und Handeln in deutschen Streitkräften im 19. und 20. Jahrhundert.

А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 845.

Он же. Памяти В. К. Мальмберга. С. 721.

А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 95, 130, 136, 141, 155.

В печатном издании этой работы источники некоторых эпиграфов не указаны. Поэтому мы считаем нелишним указать, что общий эпиграф ко всему «Введению в морфологию искусства» – четверостишие из стихотворения Гёте «Bei Betrachtung von Schillers Schädel»; эпиграф к «Введению» – из «Максим и размышлений» Гёте (№ 1166).

А. Л. Доброхотов. А. Г. Габричевский о поэтике Гёте. С. 122.

Цит. по: А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 285 примеч.

Там же. С. 121.

Цит. по: А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 86.

Там же. С. 102.

Там же.

Там же. С. 111–112.

Там же. С. 158.

А. Г. Габричевский. Пространство и композиция в искусстве Тинторетто. С. 283–293.

Он же. Морфология искусства. С. 111.

Выражаю глубокую благодарность О. С. Северцевой, предоставившей мне возможность ознакомиться с неопубликованными работами А. Г. Габричевского еще в то время, когда подготовка их к изданию находилась в начальной стадии.

По Франку, реальность есть «сверхлогическое единство творчества и завершенности, становления и вечности», «она творит сама себя, есть не что иное, как творчество»; «Творец неотделим от своего творения» (С. Л. Франк. Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия. С. 154, 355).

Там же. С. 294.

У Бердяева «познание есть творческое развитие, солнечный рост жизни» (Н. А. Бердяев. Философия свободы. Смысл творчества. С. 352).

Габричевский здесь, в частности, писал: «…многие излюбленные тобою исторические слова-образы зажили именно в этой вещи (для меня, по крайней мере) новой жизнью. Мне кажется, что они только здесь получили свою окончательную поэтическую санкцию, может быть, благодаря тому, что ты на них взглянул через Ее взгляд “в тревоге и печали”, мало того, что твоя собственная историческая концепция сразу (опять-таки для меня как читателя) обогатилась и “проявилась”, как только ты ее погрузил и проявил в той атмосфере, о которой я говорил» (А. Г. Габричевский. Письмо М. А. Волошину. Конец апреля – начало мая 1929 г. // Александр Георгиевич Габричевский. 1891–1968. К столетию со дня рождения. С. 171).

Г. Г. Шпет. Проблемы современной эстетики // Искусство-1. 1923. № 1. С. 70. «Сохранением в термине слова “бытие”, – поясняет Шпет, – я хочу прямо указать на онтологическое значение и место термина, а словом “отрешенное” я хочу подчеркнуть ту тенденцию отхода от прагматической действительности и “идеализации” ее, которою, прежде всего, и определяется установка на эту sui generis область» (Там же. С. 70–71). Кантовские мотивы здесь самоочевидны.

В комментариях к «Морфологии искусства» указано, что Габричевский охотно использовал выражение Гёте geprägte Form (А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 91).

Например: «В ряду искусств временных, – пишет Габричевский, – музыка характеризуется как наиболее чистое и наиболее формальное искусство. Это происходит оттого, во-первых, что оформляемый материал состоит главным образом из первичных качеств без примеси элементов, так или иначе уже оформленных…» и т. д. («Опыты по онтологии искусства». Цит. по архивной копии О. С. Северцевой). Ср. у У. Патера: «If music be the ideal of alt art whatever, precisely because in music it is impossible to distinguish the form from the substance of matter, the subject from the expression…» etc. (W. Pater. Appreciations. P. 37).

А. Г. Габричевский. Пространство и плоскость в искусстве Тинторетто. С. 285.

Там же.

А. Г. Габричевский. Пространство и плоскость в искусстве Тинторетто. С. 285.

Он же. Пространство и масса в архитектуре. С. 305. Аналогичная оппозиция определяет ход мысли в другой статье: Он же. Поверхность и плоскость. С. 34.

См.: R. Eucken. Geistige Strömungen der Gegenwart. 3 Aufl. S. 125–150.

К. С. Петров-Водкин. Хлыновск. Пространство Эвклида. Самаркандия. С. 565.

А. Г. Габричевский. Пространство и плоскость в искусстве Тинторетто. С. 286, 287, 288.

Там же. С. 293.

А. Г. Габричевский. Мантенья. С. 9.

Цит. по: А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 297.

Там же. С. 429.

См.: СХТ ГАХН. С. 8–9, 24–35, 38–39, 238–240.

C м. особенно серию его статей об архитектурных ордерах в журнале «Архитектура СССР» (1989. № 1–6).

Леон Баттиста Альберти. Десять книг о зодчестве: В 2 т. М., 1935–1937.

Леонардо да Винчи. Избранные произведения: В 2 т. М. – Л., 1935.

Это – небольшая заметка в БСЭ «Влияние Гёте на европейскую литературу» (БСЭ. Т. 16. М., 1929. С. 551–553) и пространный библиографический указатель «Русская литература о Гёте» (ЛН. Т. 4–6. М., 1932. С. 994–1032).

V. Zoubov. Une théorie aristotélienne de la lumière du XVII siècle. P. 343–360.

В. П. Зубов. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 428.

Он же. Эстетика Веневитинова. С. 207–228.

Как хотелось бы видеть ее опубликованной отдельной брошюрой, оформленной в духе времени (И. Рерберг, С. Чехонин и др.), с необрезанными полями… Язык статьи стал бы еще выразительнее.

Дневниковая запись от 16 апреля 1920 г. Цит. по: М. В. Зубова. Предисловие // В. П. Зубов. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 9.

Там же. С. 23–27.

В. П. Зубов. De defectu philosophiae. С. 29.

Он же. Генезис научной терминологии. С. 294.

Он же. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 85–106.

В. С. Соловьев. Философские начала цельного знания (1877).

В. П. Зубов. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 101.

Там же. С. 46.

Г. Г. Шпет. История как проблема логики. Ч. I. М., 1916. С. 32.

М.[С.] Аксенов. Опыт метагеометрической философии. См. также: N. Gavryuschin. Der Gnostizismus in der russichen Idee am Ende des XIX Jahrhunderts. S. 149–162.

В. П. Зубов. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 74.

Там же.

Русский перевод его книги «Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика» вышел в свет в 1920 г. Шпет, надо заметить, по крайней мере однажды высказался о Кроче достаточно благосклонно (Г. Г. Шпет. Введение в этническую психологию. М., 1927. С. 81 примеч.).

В. П. Зубов. Из истории мировой науки. Избранные труды 1921–1963. С. 168–180, 181–237, 252–294.

Цит. по: М. В. Зубова. Предисловие // В. П. Зубов. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 8.

Там же. С. 65.

М. В. Зубова. Предисловие // В. П. Зубов. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 142.

Там же. С. 388.

Там же. С. 134.

Там же. С. 141.

В. П. Зубов. Развитие атомистических представлений до начала XIX века.

Он же. Трактат Брадварина «О континууме». С. 385–440.

V. Zoubov. Jean Buridan et les concepts du point au quatorzième siècle. P. 43–95. Как не вспомнить в связи с ней о статье П. А. Флоренского «Точка» в его «Symbolarium»’е!

И. – В. Гёте. Фауст (Пер. Н. Холодковского).

Ранняя статья «De defectu philosophiae» – своего рода прелюдия к этому программному тексту.

В. П. Зубов. Избранные труды по истории философии и эстетики. С. 281, 283.

Там же. С. 294.

Там же. С. 229.

В. П. Зубов. Русские проповедники. Очерки по истории русской проповеди. С. 120.

Он же. К истории русского ораторского искусства конца XVII – первой половины XVIII в. (Русская люллианская литература и ее назначение). С. 288–303.

Если принять за начальную точку отмеченный Виндельбандом в «Прелюдиях» (1883) поворот молодежи к Гегелю, за центральное событие – книгу Дильтея «История молодого Гегеля» (1905), а юбилей 1932 г. – за социальный итог движения, то 1920-е гг. надо признать эпохой активного и зрелого переосмысления классики.

W. Dilthey. Goethe und die dichterische Phantasie; H.St. Chamberlain. Goethe; G. Simmel. Goethe; F. Gundolf. Goethe.

Что распространяется и на мысль русских формалистов. См.: Европейский контекст русского формализма (к проблеме эстетических пересечений: Франция, Германия, Италия, Россия). Об этом пишут С. Тротман-Валер, К. Мэнь, М. Эспань, Е. Дмитриева.

Г. В. Ф. Гегель. Работы разных лет. Т. 1. С. 212–213.

Ссылки на работу даются по изданию: А. Ф. Лосев. Форма. Стиль. Выражение.

Об этом говорят фрагменты ненаписанной «Истории эстетических учений», «История античной эстетики», «Эстетика Возрождения», «Проблема символа и реалистическое искусство», «Эстетика природы», «Проблема художественного стиля».

А. Г. Дунаев. Лосев и ГАХН (исследования архивных материалов и публикация докладов 20-х годов); ср. также: Маркелов В. И. Обзор документов А. Ф. Лосева в РГАЛИ. С. 124–136.

См. протоколы прений в томе II наст. издания (с. 695–698).

А. Г. Дунаев. Лосев и ГАХН. С. 215.

Fr. Strich. Deutsche Klassik und Romantik; H. Horwitz. Das Ichproblem der Romantik; M. Deutschbein. Das Wesen des Romantischen.

А. Ф. Лосев. Диалектика художественной формы. С. 251.

Там же. С. 252.

А. Ф. Лосев. Диалектика художественной формы. С. 52–58.

Там же. С. 78–79.

Там же. С. 74–77.

Там же. С. 106–112.

А. Ф. Лосев. Диалектика художественной формы. С. 83–92.

Стоит обратить внимание на близкий ход мысли Шпета. Во «Внутренней форме слова», критикуя ложные основания поэтики, Шпет указывает на присутствие в «продукте» искусства живого посредничества объективированного автора: «Поэтика, как учение о внешних и внутренних формах поэтического слова, не может быть построена на психологии, как науке о субъекте, поскольку объектом такой поэтики является в культуре реализованная идея. Но она не может быть построена и на психологическом изучении субъекта, как объекта естествознания, поскольку последнее отвлекается от субъекта, как субъекта. Конкретное их единство восстанавливается, когда мы рассматриваем поэтический продукт, как объективированного субъекта, и последнего берем не в отвлеченном естественно-научном аспекте, а в его живой роли посредника, через которого идея достигает своей реализации. В этом аспекте поэтическое произведение есть культурно-социальный факт, а субъект, поэт, культурно-социальный субъект – не голая биологическая особь или психофизический индивид, а социальный феномен, фокус сосредоточения социально-культурных влияний, конденсатор социальной и культурной энергии…» (Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 474–475).

Возможно, не будет натяжкой сопоставление этих идей со шпетовскими концептами «отрешенности» и «сознания без собственника». Тем более что переклички Шпета и Лосева не так уж часто встречаются.

А. Ф. Лосев. Диалектика художественной формы. С. 161–162.

Тезисы доклада см. в: А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 79–80.

Там же. С. 219.

Там же. С 221. Курсив в цитате – А. Г. Габричевского.

Там же.

Публиковался перевод отрывка из «Пластики». См.: И. Г. Гердер. Избранные сочинения. С. 179–191.

А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 79.

Там же.

А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 79.

Там же. С. 42–43. Курсив в цитате – А. Г. Габричевского.

См. об этом: А. Л. Доброхотов. А. Г. Габричевский о поэтике Гёте. С. 115–121.

См.: А. Г. Габричевский. К вопросу о строении художественного образа в архитектуре. С. 448–465.

В. П. Зубов. Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика». С. 147–206.

Неизвестно, предшествовала ли объемистая работа Зубова сделанному докладу или основывалась на нем.

Бюллетень ГАХН. 1926. № 2–3. С. 28–29.

В. П. Зубов. Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика». С. 192–193.

В. П. Зубов. Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика». С. 195.

Там же. С. 198.

См. протоколы дискуссии в томе II наст. издания.

См.: Т. Г. Щедрина. К вопросу о гегельянстве… Густава Шпета.

По замечанию Т. Г. Щедриной – издателя и комментатора текста, – статья была задумана как четвертый выпуск «Эстетических фрагментов», что говорит о ее теоретической валентности.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 321–322.

Н. С. Плотников делает этот концепт (называя его «герменевтической структурой») центральным в эстетике Шпета. Он также подчеркивает этот важный момент преодоления традиционных бинарностей: «С онтологической точки зрения понятие структуры задает особый тип предметов, которые не подчинены картезианской дихотомии res extensa и res cogitans, а образуют специфический тип бытия – бытия культуры как объективированного духа. Анализ данного типа предметов делает излишними традиционные разделения внутреннего и внешнего, формы и содержания, психического и материального. В понятии “структура” фиксируется тип взаимосвязи, формируемой как артикуляция смысла, – взаимосвязи, в которой все внутреннее проявилось внешне и всякая форма составляет элемент содержания и смысла» (Наст. изд. Т. I. С. 42–43).

Кстати, при обосновании этого концепта фраза Гегеля цитируется как классическое выражение идеи срединности эстетического объекта: Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 301, 314.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 141. См. также письмо Шпета Т. И. Райнову: Н. К. Гаврюшин. Понятие «переживания» в трудах Г. Г. Шпета (предварительные заметки). С. 138–139.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 151.

Текст цит. по публикации Т. Щедриной. В рукописи Шпета вместо «содержания» стоит «созерцания». – Прим. ред.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 117.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 117–118.

Там же. С. 118.

Там же.

Там же. С. 50.

Там же. С. 62.

Там же. С. 63.

Там же. С. 88.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 75.

Е. М. Мелетинский замечает: «…последователи Гегеля правы в том, что в новое время, в условиях буржуазного общества, невозможно создание героической эпопеи и что ведущим повествовательным жанром, стремящимся к решению общеэпических целей, становится роман; правы они и в том, что роман достигает этих целей парадоксальным образом, оставаясь эпосом частной жизни, поскольку глубинные общественные отношения теперь скрыты под поверхностью игры частных интересов» (Е. М. Мелетинский. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. С. 4–5).

В весьма инструктивном исследовании С. Г. Чугунникова показано активное использование русскими формалистами морфологии Гёте, но объективно авторский анализ наводит на следующую мысль: если принцип полярности формалисты освоили, то принцип восхождения (Steigerung) остался ими непонятым. Морфология Шпенглера оказалась ближе гётеанской. См.: С. Чугунников. Протофеномен в теориях русского формализма: формальная поэтика и немецкая морфологическая традиция.

Ars Poetica. Вып. I. С. 143.

Искусство портрета. С. 51–52.

Помимо исследований Густава Шпета следует особо отметить – до сих пор опубликованные лишь частично – дискуссионные работы Александра Габричевского, Александра Ахманова и Апполинарии Соловьевой. Связь с немецкими исследованиями в дебатах ГАХН столь очевидна, что за нее иногда даже укоряют кружок Шпета. Так, в дневниковых записях представителя формальной школы Бориса Эйхенбаума встречается argumentum ad hominem: «московские теоретики признают только Шпета (за немецкую фамилию?) и немцев. О нас говорят с презрением, с иронией – как о детях» (цит. по: Материалы диспута «Марксизм и формальный метод» 6 марта 1927 г. С. 250).

Среди работ Г. Шпета см. прежде всего: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 3–20, а также: Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 43–78.

Габричевский, опираясь на Зиммеля, разрабатывал систематику наук об искусстве, охватывающую теоретико-формальный и историко-интерпретационный подходы в искусствоведении. См.: А. Габричевский. Философия и теория искусства. С. 40–48.

См., кроме того, специально: N. Plotnikov. Kunstwissenschaft als Thema der philosophischen Reflexion. Zur kunsttheoretischen Debatte im Russland der 1920er Jahre. Eine Problemskizze.

W. Kemp. Reif für die Matrix. Kunstgeschichte als Bildwissenschaft. S. 41.

Новейшие и наиболее подробные на сегодня критические разборы тематики «общего искусствознания» содержатся в работах философа Вольфхарта Хенкманна, относящихся к началу 1970-х гг. См.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. 2 Bde. Nachdruck der Ausgabe Stuttgart, 1914/20; W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 273–334; R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. Zur Aktualität eines historischen Projekts. S. 53–67; U. Franke. Nach Hegel – Zur Differenz von Ästhetik und Kunstwissenschaft(en). S. 73–91.

W. Sauerländer. Der Kunsthistoriker angesichts des entlaufenen Kunstbegriffs. Zerfällt das Paradigma einer Disziplin? S. 293–323.

См. также результаты междисциплинарной исследовательской программы № 626 Германского исследовательского сообщества – «Эстетический опыт под знаком размывания границ между искусствами». Программа была разработана в 2003 г. при участии представителей восьми дисциплин и в сотрудничестве с учеными Потсдамского университета, а также Института истории науки Макса Планка при Свободном университете в Берлине.

См.: R. Bubner. Ästhetisierung der Lebenswelt. S. 143–156.

H. Belting. Mit welchem Bildbegriff wird gestritten? S. 9.

См. прежде всего: G. Boehm. Zu einer Hermeneutik des Bildes. S. 444–471, особенно S. 464; M. Imdahl. Giotto, Arenafresken. Ikonographie, Ikonologie, Ikonik. S. 84 f. и 99 f.

См.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 275.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 4.

M. Dessoir. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 150.

См.: S. Nachtsheim. Kunstphilosophie und empirische Kunstforschung 1870–1920. S. 43 f.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 30.

M. Dessoir. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 150.

Idem. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 7.

Idem. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 149.

E. Utitz. Das Problem einer allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 438.

Idem. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 6.

Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 11.

См.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 292 f.

Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft 8 (1913). S. 95.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 30.

M. Dessoir. Eröffnungsrede [zum Ersten Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft]. S. 43.

M. Dessoir. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. Zweite, stark veränderte Aufl. 1923. 2 Aufl. S. 3.

M. Dessoir. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 152.

Idem. Eröffnungsrede [zum Ersten Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft]. S. 43.

Так, историк искусства Оскар Вульф резюмирует: «Основной идеей… было объединение тех наук, которые имеют дело с какой-либо областью искусства, и объективно ориентированной эстетики – эстетики, которая столь же далека как от дедуктивной спекуляции понятиями, так и от беспредметного эстетства и стремится исходить из художественных данностей. Ее конечная цель может состоять лишь в том, чтобы в союзе с психологией, как чисто описательной, так и экспериментальной, объяснить эстетически ценностные суждения, с одной стороны, строением человеческой психики… с другой – объективными отношениями предметов данных суждений, а затем свести их к определенным категориям. Она озабочена тем, чтобы извлечь систематику эстетических обстоятельств, понятий и эмпирических законов (но не догматических норм) из различных областей искусства. Выработка этой систематики и выпадает на долю всеобщего искусствознания, которое такие побуждения равным образом делают становящейся начальной ступенью эстетики. Разделительную линию между обеими дисциплинами нельзя точно провести ни теоретически, ни практически. Общее искусствознание впадает в эстетику, без нее не имеет никакого завершения, а она без него никакого верного начала» (O. Wulff. Grundsätzliches über Ästhetik, allgemeine und systematische Kunstwissenschaft. S. 556). Перевод М. С. Кагана – см.: М. С. Каган. Эстетика и всеобщее искусствознание. С. 25–38. – Прим. перев.

M. Dessoir. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 7 / 2 Aufl. S. 5.

Ibid. 2 Aufl. S. 6.

Ibid. 1 Aufl. S. 7 / 2. Aufl. S. 5.

M. Dessoir. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 150.

Idem. Eröffnungsrede [zum Ersten Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft]. S. 42.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 4.

Там же. Ср. c. 19.

См. в этой связи, напр.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 27.

Для более точного выяснения отношения иконологии Варбурга и его окружения к ОИ нужны более тщательные исследования. Но огульная характеристика Варбурга как «духовного антипода» Дессуара (A. Haus. Max Dessoir. S. 32) в любом случае явно неверна. При этом, например, следует учитывать, что Эрвин Панофски и Эдгар Винд – видные представители или продолжатели идей Варбурга – многие годы были связаны с ОИ.

Vierter Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin 7–9 Oktober 1930. S. 1.

E. Utitz. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 9, 12.

См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 4.

См. в первую очередь: M. Dessoir. The fundamental questions of contemporary aesthetics. P. 434–446. См. также: Idem. Vom Gegensatz zwischen Wissenschaft und Kunst. S. 78–96; Idem. Anschauung und Beschreibung. S. 20–65.

См.: Idem. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. Zweite, stark veränderte Aufl. 1923. 2 Aufl. S. 3.

Общие сведения о научно-организаторских стремлениях в контексте ОИ см. прежде всего в: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 323–328; см. также: H. Dilly. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft.

Реконструкция истории этого исследовательского объединения вплоть до Первой мировой войны недавно была предпринята Тони Бернхартом с привлечением сохранившихся архивных материалов: T. Bernhart. Dialog und Konkurrenz. Die Berliner «Vereinigung für ästhetische Forschung» 1908–1914. S. 253–267.

M. Dessoir. Buch der Erinnerung. S. 40; ср.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 325.

См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 3–20.

См.: Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft 9 (1914). S. 111; см. также: Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 8–20.

См.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 327.

См.: Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft 19 (1925). S. 446. Цитируется Г. Шпетом: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 3.

Ср., однако, уже и, напр.: E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Jahrbücher der Philosophie. Eine kritische Übersicht über die Philosophie der Gegenwart 1 (1913). S. 364.

См.: C. Trautmann-Waller. Victor Basch. Ĺésthétique entre la France et ĺAllemagne. P. 83; см. также особенно: Ibid. P. 89; W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 323.

См.: T. Bernhart. Dialog und Konkurrenz. Die Berliner «Vereinigung für ästhetische Forschung» 1908–1914. S. 260.

См. прежде всего: Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft 8 (1918). S. 95.

Шпет ссылается здесь на вопрос, поставленный Фиркандтом в его докладе на конгрессе «Вопросы принципов этнологического исследования искусства» (A. Vierkandt. Prinzipienfragen der ethnologischen Kunstforschung. S. 338–349): в какой мере применение понятия «искусство» к примитивному искусству является предрассудком? См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 19 примечание.

Vossische Zeitung. 07.10.1913.

См. прежде всего: J. Strzygowski. Die Krisis der Geisteswissenschaften. Vorgeführt am Beispiele der Forschung über bildende Kunst. Ein grundsätzlicher Rahmenversuch; см. также: E. Husserl. Die Krisis der europäischen Wissenschaften und die transzendentale Phänomenologie: Eine Einleitung in die phänomenologische Philosophie.

Обзор этих дебатов, особенно в отношении к искусствознанию и литературоведению, дается в работе Йоста Херманда: J. Hermand. Literaturwissenschaft und Kunstwissenschaft. Methodische Wechselbeziehungen seit 1900.

См. прежде всего: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Zweite, stark veränderte Aufl. 1923. 2 Aufl; Idem. Eröffnungsrede [zum Ersten Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft]; Idem. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft.

См. особенно: E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Jahrbücher der Philosophie. Eine kritische Übersicht über die Philosophie der Gegenwart 1 (1913). S. 322–364; Idem. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 102–106; Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft; Idem. Das Problem einer allgemeinen Kunstwissenschaft.

См. особенно: W. Henckmann. Vorwort. S. VII–XXXIII; R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft.

См. особенно: R. Hamann. Ästhetik; Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft und Ästhetik. S. 107–115; Idem. Die Methode der Kunstgeschichte und die allgemeine Kunstwissenschaft. S. 64–104.

См. особенно: O. Wulff. Grundsätzliches über Ästhetik, allgemeine und systematische Kunstwissenschaft. S. 556–562; Idem. Grundlinien und kritische Erörterung zur Prinzipienlehre der bildenden Kunst; Idem. Kritische Erörterungen zur Prinzipienlehre der Kunstwissenschaft. S. 1–34, 179–224, 273–315.

W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329; ср.: Ibid. S. 298 f. См. также: U. Franke. Nach Hegel – Zur Differenz von Ästhetik und Kunstwissenschaft(en). S. 74.

M. Dessoir в: Vossische Zeitung (10.10. 1913).

T. Bernhart. Dialog und Konkurrenz. Die Berliner «Vereinigung für ästhetische Forschung» 1908–1914. S. 265.

W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329; ср.: Ibid. S. 298 f.

Ср.: Ibid. S. 328.

Личное дело Утица из концлагеря Терезиенштадт доступно в Интернете по адресу: http://www.ghetto-theresienstadt.info/pages/u/utitze.htm [01.08.2016].

Об обстоятельствах закрытия Академии см.: Ю. Н. Якименко. Из истории чисток аппарата: Академия художественных наук в 1929–1932 гг. С. 150–161.

См.: Ästhetik in metaphysikkritischen Zeiten. 100 Jahre «Zeitschrift für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft». В этом сборнике исключение составляет лишь работа одного из прежних главных редакторов журнала «Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft» – Урсулы Франке: U. Franke. Nach Hegel – Zur Differenz von Ästhetik und Kunstwissenschaft(en).

W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 334.

Во Франции этот импульс был подхвачен Виктором Башем, Шарлем Лало, Этьеном Сурио, Раймоном Байером и Полем Валери, Анри Бергсоном и Полем Клоделем. См. прежде всего: C. Trautmann-Waller. Victor Basch. Ĺésthétique entre la France et ĺAllemagne; Esthétique et science de l’art / A. Beyer, D. Cohn, T. Vladova [Hrsg.] // Ästhetik und Kunstwissenschaft [Trivium. Revue franco-allemande de sciences humaines et sociales / Deutsch-französische Zeitschrift für Geistes- und Sozialwissenschaften. 6] http://trivium.revues.org/index3599.html [01.08. 2016].

О ситуации в этой области в США см. особенно: Th. Munro. Aesthetic as Science: Its Development in America. Р. 161.

M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 6 / 2 Aufl. S. 4.

E. Utitz. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 438.

W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 376.

См., напр.: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. VIII. О том, как Дессуар понимал систему, адекватную предмету, см., напр.: Idem. Skeptizismus in der Ästhetik. S. 463.

См.: П. С. Коган. Государственная академия художественных наук // Бюллетень ГАХН. 1925. № 1. С. 6.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 11. См.: N. Plotnikov. Kunstwissenschaft als Thema der philosophischen Reflexion.

W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329.

См., напр.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 2. S. 309; ср.: Ibid. S. 320 и 421 f.

См.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329.

Ibid. S. 274; см. также: S. Nachtsheim. Kunstphilosophie und empirische Kunstforschung 1870–1920. S. 45.

См., напр.: E. Utitz. Die Überwindung des Expressionismus. Charakterologische Studien zur Kultur der Gegenwart.

M. Dessoir. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 5 / 2 Aufl. S. 3.

E. Utitz. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 436.

См. прежде всего: Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 87–132 (глава «Das ästhetische Erleben»).

M. Dessoir. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. 2 Aufl. S. 1.

E. Utitz. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 436.

См. прежде всего: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 195–226 (глава «Die ästhetischen Kategorien») / 2 Aufl. S. 138–170 (глава «Die ästhetischen Grundgestalten»). Цит. по 2-му изд. S. 139.

Idem. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 4 / 2 Aufl. S. 2.

Idem. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 149.

Idem. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 113 / 2 Aufl. S. 58. Ср., напр.: E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 103.

Ср., напр.: E. Utitz. Ibid. S. 106.

Idem. Außerästhetische Faktoren im Kunstgenuß. S. 623.

См. прежде всего: Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 226–304 (глава «Der Künstler, das Kunstwerk und der Kunstgenuß»), Bd. 2 (том разделен на три главы: «Das Kunstwerk», «Der Künstler», «Die Kunst»).

Idem. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 6. Ср., напр., также: «Искусствознание интересует в первую очередь не переживание, а произведение искусства. Переживание есть только путь к постижению произведения искусства. Субъективности сознания противопоставляется объективность художественной предметности» (Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 437). «Только эстетический объективизм создает также внутреннюю связь с историческими науками об искусстве (Kunstdisziplinen). Ведь их первичным объектом исследования является не переживание произведений искусства, но само произведение искусства. Отталкиваясь от него, и следует отыскивать подход к психологически ориентированным исследованиям, чтобы обеспечить им целенаправленность» (Idem. Ästhetik und Philosophie der Kunst. S. 306–332).

Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 250; Bd. 2. S. 165 f., 168 f., 198, 219, 226, 217.

Ibid. Bd. 1. S. 303 f.

M. Dessoir. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 151.

E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 104.

См. прежде всего: Idem. Funktionsfreuden im ästhetischen Verhalten; Idem. Außerästhetische Faktoren im Kunstgenuß; см., напр., также: Idem. Ästhetik und Philosophie der Kunst. S. 308.

См. особенно: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 423–465 / 2 Aufl. S. 390–431 (глава «Die Funktion der Kunst»).

M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 4f. / 2 Aufl. S. 2.

Ibid. 1 Aufl. S. 3 / 2 Aufl. S. 1.

E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 103 f.

Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 444 f.

См.: R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. S. 55.

См., напр.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 14 f.

H. Spitzer. Psychologie, Ästhetik und Kunstwissenschaft. S. 1612. Ср.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 279 f.

См.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. 2 Bde.

R. Heinz. Zum Begriff der philosophischen Kunstwissenschaft im 19 Jahrhundert. S. 217.

M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 6 / 2 Aufl. S. 4.

См. прежде всего: Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 2406 f.; Idem. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 152.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 11. Ср. также критику Шпитцера в адрес Дессуара: H. Spitzer. Psychologie, Ästhetik und Kunstwissenschaft. S. 1542.

R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. S. 56; см. также: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 276; U. Franke. Nach Hegel – Zur Differenz von Ästhetik und Kunstwissenschaft(en). S. 74 f.

Ср. кроме того, напр.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 17, 34; Idem. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 103.

«Если эстетика не может подступиться к совокупному факту искусства и если отдельные художественные дисциплины требуют общих художественных принципов, которые невозможно почерпнуть из эстетики, то, как нам представляется, сюда должна внедриться новая наука, которая разделяет с эстетикой всеобщность, а с художественными дисциплинами – материал…и общее искусствознание есть не что иное, как философия искусства, причем мы не имеем права сужать смысл философии до того, что он исключит все феноменологические и психологические исследования» (E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 32).

W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 292.

Шпет ссылается при этом на работу Э. Утица: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 32, 39–43. См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 7.

См.: N. Plotnikov. Kunstwissenschaft als Thema der philosophischen Reflexion.

А. И. Кондратьев. Российская Академия художественных наук. С. 419.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 7. Он ссылается здесь на кн: E. Utitz. Die Kultur der Gegenwart.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 43; см. также: Ibid. S. 39.

E. Utitz. Ästhetik und Philosophie der Kunst. S. 308.

S. Nachtsheim. Kunstphilosophie und empirische Kunstforschung 1870–1920. S. 45.

R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. S. 62.

Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 6.

См., кроме того: G. Boehm. Einleitung // K. Fiedler. Schriften zur Kunst. 2 Bde. 2, verbesserte und erweiterte Aufl. Bd. 1. S. XLV–XCII, особенно LXIX–LXXII.

E. Utitz. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 14.

См. кроме того, особенно: G. Boehm. Einleitung. Напротив, Ламберт Визинг видит в Фидлере в большей мере теоретика восприятия. Ср., напр.: L. Wiesing. Konrad Fiedler (1841–1895). S. 183.

K. Fiedler. Schriften zur Kunst. 2 Bde. 2 verbesserte und erweiterte Aufl. Bd. 1. S. 130.

Ibid. Bd. 1. S. 107.

См.: Ibid. S. 117.

Ibid. S. 192.

Ibid. S. 180.

L. Wiesing. Die Sichtbarkeit des Bildes. Geschichte und Perspektiven der formalen Ästhetik. S. 153; Idem. Konrad Fiedler (1841–1895). S. 191.

K. Fiedler. Schriften zur Kunst. 2 Bde. 2 verbesserte und erweiterte Aufl. Bd. 2. S. 172.

См.: L. Wiesing. Konrad Fiedler (1841–1895). S. 191.

См.: L. Wiesing. Die Sichtbarkeit des Bildes. S. 151 f.

E. Utitz. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 17.

W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 293.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 9; см., напр., также: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 73 / 2 Aufl. S. 31.

E. Utitz. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 17.

См. прим. 116.

E. Utitz. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 441, а также прим. 101 и 102. См., кроме того, особенно: U. Franke. Nach Hegel – Zur Differenz von Ästhetik und Kunstwissenschaft(en). S. 84 f.; R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. S. 57.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 10 u.ö.

Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 441.

Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 229.

Ibid. Bd. 1. S. 64; ср. Ibid. S. 55. См.: R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. S. 56.

E. Utitz. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 18; ср. Ibid. S. 31.

См.: Ibid. S. 17 f.

См., напр.: E. Utitz. Das Problem der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 443 f.

Idem. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 47 f.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 2. S. 195.

Idem. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 31.

Ibid. S. 69, 9.

Ibid. S. 42 f.; ср.: L. Wiesing. Die Sichtbarkeit des Bildes. Geschichte und Perspektiven der formalen Ästhetik. S. 147.

M. Dessoir. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 151.

Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 76.

См., кроме того, особенно: Р. Грюбель. «Красноречивей слов иных / Немые разговоры». Понятие формы в сборнике ГАХН «Художественная форма» (1927) в контексте концепции Густава Шпета, русских формалистов и Михаила Бахтина. С. 11–35, а также: A. Haardt. Husserl in Russland.

R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. S. 55; ср.: Ibid. S. 59.

E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 79 f.

А. Гильдебранд. Проблема формы в изобразительном искусстве.

М. М. Бахтин. Автор и герой в эстетической деятельности. С. 138, 167–168; а также: П. Н. Медведев. Формальный метод в литературоведении. С. 121, 154–159; А. Г. Габричевский. Формальный метод. С. 26–31.

K. Fiedler. Schriften zur Kunst. Bd. 1–2. Первое полное издание работ Фидлера вышло в 1913/1914 гг. На него и опирается Шпет в своем анализе.

L. Wiesing. Konrad Fiedler // Klassiker der Kunstphilosophie. S. 179–198.

Бюллетени ГАХН. 1926. № 4–5 С. 35 сл.

Там же.

Среди них: П. Попов, Н. Волков, Б. Фохт, А. Лосев, А. Ахманов, А. Цирес, Н. Жинкин, А. Губер, М. Фабрикант и др. Сохранился также текст замечаний М. Кагана, см.: М. И. Каган. О ходе истории. С. 570–572 (в этом издании ошибочно указано название доклада, в прениях по которому выступил М. И. Каган. Речь идет о его выступлении в прениях по докладу Шпета «Искусство как вид знания»).

См. в этом томе: Ю. Н. Якименко. Деятельность философского отделения РАХН (ГАХН). Хронология. С. 383.

Существующая публикация этих рукописей Шпета, осуществленная Т. Г. Щедриной в издании: Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 112–148, – является попыткой превратить собрание разрозненных заметок в связный текст. Однако эта публикация не только содержит многочисленные ошибки при расшифровке рукописи, но также по произволу коллажирует фрагменты текста Шпета. По этому поводу см.: Н. Плотников. Густав Шпет Татьяны Щедриной. Реконструкция или фальсификат? С. 371–379. В нижеследующем тексте фрагменты доклада Шпета цитируются поэтому по рукописи: Искусство как вид знания. НИОР РГБ. Ф. 718. Карт. 7. Ед. хр. 3 и Ед. хр. 4 (далее цит. в тексте как Ед. хр. 3 и Ед. хр. 4 с указанием номера листа).

Вып. I–III. М., 1922.

Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 43–78.

Шпет выступал в ГАХН с докладами (среди прочего) по следующим темам: «Понятие внутренней формы у Вильгельма Гумбольдта» (заседание ФО 24.11 и 11.12.1923) и «О различных значениях термина “форма”» (24.07.1923). Тексты этих докладов должны были войти в состав планировавшегося к выходу в 1923/1924 гг. сборника «Художественная форма». В 1927 г. сборник вышел без названных статей Шпета.

Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 69.

Он же. Внутренняя форма слова. С. 217.

В архиве Шпета находится тетрадь «Конспекты и выписки из книг разных авторов по искусствознанию» (НИОР РГБ. Ф. 718. Карт. 7. Ед. хр. 10. Л. 1–82); она содержит сделанные Шпетом конспекты работ К. Фидлера, Э. Утица, Г. Вёльфлина, а также основателя концепции «общего искусствознания» М. Дессуара.

Об этой концепции см.: Б. Колленберг-Плотникова. Эстетика и общее искусствознание. Наст. изд. Т. I. С. 143–171.

Бюллетени ГАХН. 1926. № 4–5. С. 35 сл.

Г. Г. Шпет. О разделении искусств // НИОР РГБ Ф. 718. Карт. 7; Ед. хр. 6. Л. 9. Далее в этом фрагменте также поясняется: «Недостаточность его (Фидлера. – Н. П.) характеристики искусства как знания». Эта оценка позднее изменена Шпетом в его докладе.

K. Fiedler. Schriften zur Kunst. Bd. 2. S. 18. Об оценке идей Фидлера в рамках концепции «общего искусствознания» см. статью Б. Колленберг-Плотниковой в этом томе (с. 143–171).

Подробнее см.: G. Boehm: Einleitung. S. XLV–XCVII.

K. Fiedler: Schriften zur Kunst. Bd. 2. S. 48.

Ibid. S. 31.

Ср. с определениями знания у К. Поппера и Г. Райхенбаха, различающих получение знания – «context of discovery», и обоснование знания – «context of justification» (ср.: H. Reichenbach. Experience and Prediction.)

Ср.: K. Fiedler: Schriften zur Kunst. Bd. 2. S. 30.

Ю. Балтрушайтис. Жертвенное искусство. С. 219–224.

Ср. у Шпета: «Юрг(ис) /игра/ познание/ жертва» (Ед. хр. 4. Л. 13), а также: «cf. «М(ысль) и с(лово) ст(атья) Юргис(а)» (Ед. хр. 3. Л. 25).

Ю. Балтрушайтис. Жертвенное искусство. С. 223.

М. И. Каган. О ходе истории. С. 571. Правда, понимание искусства как преображения жизни вновь появляется в заключительных пассажах фрагмента статьи Шпета.

Ср. доклад А. К. Соловьевой в ГАХН «О взаимоотношении проблем эстетики и философии искусства на основании построений Гегеля» (09.03.1926; см. том II наст. издания), а также подготовленный Н. Волковым под редакцией Шпета перевод «Введения в эстетику» Гегеля и комментарии к нему (Ф. 718. Карт. 8. Ед. хр. 4 и 5). О связях эстетики Шпета с философией искусства Гегеля см.: N. Plotnikov. Hegel at the GAKhN: between idealism and Marxism – on the aesthetic debates in Russia in the 1920s.

K. Fiedler. Schriften zur Kunst. Bd. 1. S. 18.

Ibid.

Шпет использует этот термин со ссылкой на книгу Heinrich Maier «Psychologie des emotionalen Denkens». На стр. 484, которую цитирует Шпет, термин формулируется как «präsentative Kontemplation». Ср. также конспект Шпета книги Майера (НИОР РГБ. Ф. 718. Карт. 7. Ед. хр. 10. Л. 72–74) и его пометку в конспекте: «то, что презентативно, есть именно отрешенность и знак, – фантазирующая контемпляция есть вместе и интерпретация (пример Леонардо!)» (Там же. Л. 73).

В русском переводе Т. В. Васильевой (Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 2. С. 299–303) это различие передано как «приобретение» и «обладание», что, на наш взгляд, неточно передает его смысл. Ср. в немецком переводе Платона: «Besitzen» и «Haben». Предложенный здесь перевод точнее передает смысл различия, в котором дифференцируются два модуса «имения знания»: «обладание» как пассивный модус (ктесис) и «владение» как активный модус (пользование знанием, хексис). Как «обладание» переводит ктесис и Шпет.

Ср. J. Hardy. Platons Theorie des Wissens im «Theaitet». S. 190–198.

K. Fiedler. Schriften zur Kunst. Bd. 2. S. 36.

Ibid. Bd. 1. S. 28 f.

Ibid. S. 109.

Шпет разделяет убеждение Фидлера, что искусство является разновидностью языка – языка форм зримого. Ср. его конспекты работ Фидлера и Утица: Г. Шпет. Конспекты и выписки из книг разных авторов по искусствознанию (НИОР РГБ. Ф. 718. Карт. 7. Ед. хр. 10. Л. 13–19, 22 сл.).

Э. Мах. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. С. 51.

Там же. С. 65.

См. подробнее: M. Frank. Fragmente einer Geschichte des Selbstbewusstseins von Kant bis Sartre. S. 413–599.

E. Husserl. Logische Untersuchungen. Bd. 2. S. 369 (A 336).

Ср.: K. Gloy. Bewusstseinstheorien. S. 293–297.

Ср.: N. Plotnikov. Das Ich-Bewusstsein als Ergebnis sozialer Sinnbildung. Zu Gustav Špets hermeneutischer Kritik an der transzendentalen Egologie Husserls. S. 138–152.

Не совсем последовательным представляется в этой связи, что Шпет продолжает рассматривать самосознание как двухместное «отношение», один из членов («терминов») которого является объектом, а другой – субъектом (Ед. хр. 4. Л. 7). При характеристике самосознания как «беспредметного» и «не интенционального» не может идти речь об «отношении».

Различение materia ex qua (материя, из которой сделана вещь), materia circa quam (сама вещь как объект) и materia in qua (имманентный носитель свойств, приписываемых вещи, или субъект) встречается в метафизике Вольфа и Баумгартена. Ср.: Chr. Wolff. Philosophia prima, sive Ontologia. § 949.

I. Kant. Kritik der reinen Vernunft. B 626. По этому поводу см.: М. Хайдеггер. Тезис Канта о бытии. С. 361–380.

Ср.: K. Held. Lebendige Gegenwart.

Со ссылкой на статью: S. Alexander. Art and Science. P. 5–19.

Подобно Гуссерлю (ср.: K. Held. Lebendige Gegenwart. S. 146 f.), Шпет ссылается на определение вечности как «nunc stans» (остановившееся теперь) (Ед. хр. 3. Л. 59 об.).

K. Fiedler. Schriften zur Kunst. Bd. 1. S. 32.

Речь идет предположительно о статье «Литература» для «Словаря художественных терминов», который подготавливался в ГАХН и не был доведен до публикации. Опубликован из архива ГАХН в: СХТ ГАХН. С. 253–259.

Этот финальный тезис доклада Шпета вновь возвращает нас к его критике Фидлера: задачей Шпета было показать, что эстетическое (определяемое прежде всего как «эстетическое наслаждение») тесно связано с пониманием искусства как знания, что отрицал Фидлер. В этом финальном тезисе наслаждение связывается с ощущением «интенсивности жизни», сопровождающим осознание культурной общности в искусстве. Вместе с тем Шпет отсылает в своих заключительных размышлениях и к тезису Ю. Балтрушайтиса об искусстве как преобразовании жизни («искусство – жертва»).

А. В. Михайлов. Современная историческая поэтика и научно-философское наследие Густава Густавовича Шпета. С. 451–458.

Уже Б. П. Вышеславцев отмечал то же самое в своей сочувственной рецензии на работу Шпета о Герцене. Здесь Шпет, по его мнению, входит в область философии истории, которая является настоящим поприщем русской философии. Суть поставленной Шпетом через фигуру Герцена проблемы состоит во внимании к конкретной личности, которая проявляется в истории и оказывается единственным оплотом против утопического фанатизма. См.: Б. П. Вышеславцев. Новости русской философии. С. 189.

А. В. Михайлов. Современная историческая поэтика и научно-философское наследие Густава Густавовича Шпета. С. 453.

Там же. С. 454.

На самом деле Зиммель привлекал внимание Шпета с начала его исследовательской деятельности. В 1903 г., в рамках семинаров Челпанова он читал доклад о современной социологии, где говорил о Зиммеле как о важнейшем мыслителе и цитировал его «Проблемы философии истории» (опубликованные в Москве уже в 1898 г.). См.: Г. Г. Шпет. Новейшие течения в социальной науке. С. 43.

В своем обзоре рецепции Дильтея в России Н. Плотников отмечает, что, несмотря на общепринятое признание центрального места истории в русской мысли, вопросы исторического и гуманитарного познания играли скромную роль в русской философии. Н. С. Плотников. Дильтей в России. К истории рецепции. С. 247.

Показательно, что в обзоре изложение позиции Шпета занимает довольно много места. Пожалуй, именно в ГАХН Шпет явился инициатором традиции и школы своеобразного историзма, который оборвала сама история.

С. Франк. Вильгельм Дильтей. С. 37–40.

В. Дильтей. Сущность философии. С. 1–70.

С. Франк. Книга Дильтея по истории философии. С. 38.

Там же.

Г. Зиммель. Понятие и трагедия культуры. С. 446.

G. Simmel. Über Geschichte der Philosophie. S. 99.

Г. Г. Шпет. Философия и история. С. 199.

С. Л. Франк. Вильгельм Дильтей. С. 40.

С. Л. Франк. Вильгельм Дильтей. С. 40.

Он же. Борьба за «мировоззрение» в немецкой философии. С. 34–41.

Там же. С. 35.

«Чтоб облегчить читателю понимание самой сущности нижеследующих статей, я кратко выясню, что́ я разумею под словом логос и почему, выпуская в свет свою книгу, даю ей воинственное заглавие: борьба. В слове логос для меня объединяются все особенности той философии, которая основательно забыта современностью и которая мною считается единственно истинной, здоровой, нужной. Λόγος – есть лозунг, зовущий философию от схоластики и отвлеченности вернуться к жизни и, не насилуя жизни схемами, наоборот, внимая ей, стать вдохновенной и чуткой истолковательницей ее божественного смысла, ее скрытой радости, ее глубоких задач» (В. Ф. Эрн. Борьба за Логос. С. 12).

И впоследствии, в 1907 г., Франк навестил Зиммеля вместе со Струве, но немецкий философ как-то разочаровал его «своим наивно-романтическим отношением к России». См.: Ф. Буббайер. С. Л. Франк. Жизнь и творчество русского философа. С. 60.

Г. Зиммель. Кант и Гёте. К истории современного мировоззрения / Пер. С. Л. Франка. С. 41–67. Интерес Франка был живым. Он сам занимался «реалистической» и онтологической теорией познания Гёте. См.: С. Л. Франк. Из этюдов о Гёте. Гносеология Гёте. С. 73–99.

С. Л. Франк. Зиммель и его книга о Гёте. С. 32–37.

Там же. С. 32.

Там же. С. 33.

W. Dilthey. Die Typen der Weltanschauung und ihre Ausbildung in den Metaphysischen Systemen (1911); русский перевод см.: В. Дильтей. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах. С. 119–181.

С. Л. Франк. Зиммель и его книга о Гёте. С. 33–34.

Статья В. Ф. Эрна «От Канта к Круппу» вышла в «Русской мысли» в 1914 г. (№ 12, с. 116–124).

С. Л. Франк. Зиммель и его книга о Гёте. С. 37.

Г. Г. Шпет. Введение в этническую психологию. С. 484; Он же. Театр как искусство. С. 28.

Он же. Искусство как вид знания (этюд). С. 119.

Там же. С. 120.

G. Simmel. Rembrandt: ein kunstphilosophischer Versuch. S. III.

Н. И. Жинкин. Проблема эстетических форм. С. 16.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 121. Курсив мой. – М.К.Г.

То, что темы личности в связи с философией искусства занимали центральное место, было очевидно с самого начала, уже из постановки вопроса в Философском отделении и в разных его комиссиях: «Оказалось два плана, которые кратко можно изложить так: 1-й распадается на ряд тем: а) проблема изображения личности в искусстве – портрет, биография, характеристика личности в беллетристике, музыке, архитектуре, театре и т. д., б) приложение искусства – художественная промышленность, одежда, обстановка и т. д., в) традиции в искусстве, г) проблема перенесения характеристик в искусстве». (См.: Бюллетени ГАХН. 1926. № 2–3. С. 30.)

А. Г. Габричевский. Язык вещей. С. 32–33.

Н. И. Жинкин. Портретные формы. С. 31.

М. А. Петровский. Выражение и изображение в поэзии. С. 51–61.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты // Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 190.

А. Г. Цирес. Язык портретного изображения. С. 100.

Н. Н. Волков. Значение понятия «изображение» для теории живописи. С. 196.

А. Г. Габричевский. Язык вещей. С. 36.

Там же. С. 37.

Н. И. Жинкин. Портретные формы. С. 20.

Н. М. Тарабукин. Портрет. С. 323.

В своей книге о биографии Г. О. Винокур определяет переживание как «предицирующую внутреннюю форму», структуру, которая обосновывает биографию, то есть переосмысление жизненного потока в одаренном смыслом единстве (Г. О. Винокур. Биография и культура. С. 41). Позвольте отослать к моим статьям по этому вопросу: «Проблема личности между феноменологией и историей: влияние Густава Шпета на работы Григория Винокура двадцатых годов» (с. 163–174) и «Trois publications du Département de Philosophie du GAKhN» (p. 109–125).

На термине «изображение» как основном для изобразительных искусств особо останавливается Габричевский. В посвященной этой теме статье для СХТ ГАХН (с. 192–198) он пишет, что в некотором смысле каждое произведение искусства является изображением в своем качестве наглядного, видимого и созерцаемого знака. Произведение искусства создает своеобразную действительность, которая, однако, в силу своей конкретной ощутимости всегда воспринята в отношении к природной действительности. Можно заметить разные проявления подобного отношения искусства и реальности, от пассивного или точного подражания вплоть до полного преодоления или даже до отрицания в системе отвлеченных форм.

Б. В. Шапошников. Портрет и его оригинал. C. 76–85.

А. Г. Цирес. Язык портретного изображения. С. 86–158.

«Пусть в действительной жизни, в научной психологической интерпретации живого лица мы вправе допускать самые различные предположения о том, чем заняты мысли его обладателя, в живописи, на картине мы обязаны связывать направление мысли с внешней направленностью взгляда… Художественная “герменевтика” совершенно особая методология по сравнению с “герменевтикой” психологической. Наряду с психологической “физиогномикой”, “соматогномикой”, “жестогномикой”, “костюмогномикой” и т. д. существуют соответственные художественные “гномики”. Одним из специфических принципов, лежащих в их основании, является, например, положение о неслучайности для изображенной личности данного в картине выражения, жеста, костюма и т. д., положение, конечно, неприемлемое ни для какой сколько-нибудь научной психологии» (Там же. С. 135).

А. Г. Цирес. Язык портретного изображения. С. 111.

Г. Г. Шпет. Внутренняя форма слова. С. 104.

А. Г. Цирес. Язык портретного изображения. С. 91.

Жинкин уточняет: «Понятие внутренней формы я беру в том смысле, как его употребляет Г. Г. Шпет. Это понятие применительно к словесным формам было им применено в “Эстетических фрагментах”, далее развито в устном докладе о Гумбольте и теперь изложено в специальном исследовании “Внутренняя форма слова”, ГАХН 1927 г.» (Н. И. Жинкин. Портретные формы. С. 29).

И еще: «С этой точки зрения, всякая форма есть, строго говоря, форма внутренняя, так как, возникая среди разных элементов, она их объединяет в целое, внутренне строит и организует. Но форма, сама становясь предметом того порядка, на котором возникает новая форма, оказывается внешней, но уже не как форма, а только как фундирующий ее момент» (Там же. С. 16).

Н. И. Жинкин. Портретные формы. С. 17.

Г. Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения.

А. Г. Габричевский. Портрет как проблема изображения. С. 53–75.

Там же. С. 57.

Там же. С. 57–58.

Там же. С. 72.

На проблематичность понятия личного и открытость этой проблемы у Шпета, а также на определенную ее эволюцию в поздних его работах указывает содержательная статья И. М. Чубарова: И. М. Чубаров. Проблема субъективности в герменевтической философии Г. Г. Шпета. С. 41–69.

А. Г. Габричевский. Портрет как проблема изображения. C. 74. Стоит заметить постоянную отсылку искусства портрета, работающего с жестом, поступком и позой, к театру, находящемуся под знаком экспрессии, которая восходит к Шпету и к его очерку о театре. См.: Г. Г. Шпет. Театр как искусство // Мастерство театра. 1922. № 1. С. 31–55; То же // Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 19–39.

G. Simmel. Das Problem des Porträts. S. 370–381.

Н. И. Жинкин. Портретные формы. С. 20. Жинкин цитирует как раз книгу Зиммеля о Рембрандте по поводу выраженной в лице цельности личности, которая теряется в современном искусстве. Его суждение об экспрессионизме совпадает с тем, что говорит о нем Зиммель: G. Simmel. Das Problem des Porträts. S. 11.

G. Simmel. Rembrandt. Ein Kunstphilosophischer Versuch.

Эти положения присутствуют и у Н. М. Тарабукина в его статье, написанной для «Искусства портрета»: «На фресках древнего Египта, Ассиро-Вавилонии, Греции – человеческое лицо как индивидуальный лик отсутствовало. Художник изображал тело, лицо же подменял маской…» (Н. М. Тарабукин. Портрет как проблема стиля. С. 59).

Зиммель не раз подчеркивал важность философии Бергсона. В частности, в 1914 г. он дает обстоятельную характеристику его мысли в очерке «Henry Bergson» (Zur Philosophie der Kunst. S. 126–145). Говоря о Бергсоне, Зиммель указывает на близость их понимания жизни, а также на то, что ключевой у французского мыслителя является именно его попытка преодолеть разрыв между становлением и формой. Именно ссылки на бергсоновское представление о времени как длительности и на зиммелевскую концепцию творчества Рембрандта мы находим в разных статьях СХТ ГАХН. Можно, например, указать на статьи о времени А. С. Ахманова и Д. С. Недовича (СХТ ГАХН. С. 100–105) или на некоторые записки по этому поводу Габричевского, где спецификой художественного предмета названа его «реальность, являющая полное единство бытия и становления» (А. Г. Габричевский. Время в пространственных искусствах. Тезисы доклада. С. 168).

G. Simmel. Über die Karikatur. S. 87–95; A.Г. Габричевский. Карикатура. С. 224–226.

А. Г. Габричевский. От редактора. С. 5.

G. Simmel. Bruchstücke aus einer Philosophie der Kunst. P. 21–26.

G. Simmel. Das Problem des Schicksals. S. 112–115 (Русский перевод см.: Г. Зиммель. Проблема судьбы. В частности с. 187–190).

Г. О. Винокур. Биография и культура. С. 64.

А. Г. Габричевский. Введение в морфологию искусства. С. 86.

Ю. Якименко, которой я сердечно благодарна, любезно сообщила мне ценные сведения по поводу запутанной истории указанного перевода. Б. В. Шапошников в анкетном листке, заполненном 21 апреля 1925 г., говорит о сделанном им к 1923 г. переводе книги «Гёте» Г. Зиммеля (18 листов), который не был напечатан вследствие «отсутствия издателя» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 696. Л. 10). С другой стороны, журнал «Печать и революция» (ноябрьско-декабрьский номер за 1924 г., редакция номера закончена 10 ноября 1924 г.) сообщает, что «Философским Отделением Академии подготовлены к печати:…Зиммель “Гёте”, перевод А. Г. Габричевского и Б. В. Шапошникова…» (ПиР. 1924. Кн. 6. С. 266). Наконец, книга Г. Зиммеля «Гёте» вышла в издательстве ГАХН в 1928 г. в переводе одного только А. Г. Габричевского. На самом деле единственный след работы Шапошникова – его имя под несколькими переводами стихов Гёте (см., напр.: Г. Зиммель. Гёте. С. 15 и 50). Стоит еще упомянуть, что в 1912 г. книга Зиммеля была уже частично переведена на русский с показательным названием «Истина и личность»: Г. Зиммель. Истина и личность. (Из книги о Гёте). С. 37–52.

Книга Зиммеля начинается таким принципиальным заявлением: «Задача этой книги не биографична и не направлена на истолкование или оценку гётеанской поэзии» (Г. Зиммель. Гёте. С. 9). Таким образом объясняется эта мысль в редакционном предисловии к русскому изданию: «Это ни историко-литературное исследование произведений Гёте, ни биография в обычном смысле. Это попытка интерпретации, сведения к одному смысловому пункту и творений автора, и фактов его жизни, и его характера, и изменчивых эпох его развития. Поэтому, несмотря на то что вся книга развертывает длинную серию все новых и новых проблем, в отношении к которым не мог не стать Гёте, она все же везде толкует об одном и том же. Способ постановки, трактования и разрешения этих проблем является монистическим. Зиммель делает это сознательно» (Г. Зиммель. Гёте. С. 6–7 (Предисловие)).

«Истолкование Гёте, взятого в целом, того Гёте, который сам назвал все созданное им – большой исповедью, всегда будет (признаваться в этом или нет) исповедью истолкователя» (Г. Зиммель. Гёте. С. 10).

Там же. С. 4–5 (Предисловие).

Г. Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 1.

Г. Зиммель. Гёте. С. 142.

Там же. С. 9.

Оба они являются ключевыми терминами для концепции биографии у Винокура (первый от Зиммеля, второй, скорее всего, от Дильтея).

Г. Зиммель. Гёте. С. 50.

Те же самые замечания по этому поводу мы находим у Габричевского, в его очерке 1922–1923 гг. «К поэтике “Западно-восточного дивана” Гёте» (А. Г. Габричевский. Морфология искусства. С. 724–764, в частности с. 737), который в известной мере является развитием и приложением к конкретному произведению общих положений книги Зиммеля о Гёте (см., в частности, последнюю ее главу «Развитие»: Г. Зиммель. Гёте. С. 211–263).

А. Доброхотов. А. Г. Габричевский о поэтике Гёте. С. 135.

Г. Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 45.

Там же. С. 69.

G. Simmel. Der Bildrahmen. Ein aesthetischer Versuch. S. 46–54 (русский перевод этой статьи см.: Г. Зиммель. Рама картины. Эстетический опыт. С. 48–53); Idem. Brücke und Tür. S. 1–3; Idem. Der Henkel. S. 127–136 (русский перевод этой статьи см.: Г. Зиммель. Ручка. С. 43–47).

СХТ ГАХН. С. 201–203.

А. Г. Габричевский. (Если философия искусства…). С. 50.

Г. Г. Шпет. Проблемы современной эстетики // Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 314.

А. Г. Габричевский. (Если философия искусства…). С. 51.

Там же. С. 52.

Бюллетени ГАХН. 1926. № 2–3. С. 30–31.

Их аналитический метод считался скорее этапом, нежели целью, прежде всего из-за недостатка подходящей семиотической установки. См.: Р. О. Шор. Формальный метод на Западе. Школа Зейферта и «реторическое направление». С. 131–143.

Это определение принадлежит Габричевскому, который вводит его в лекции, прочитанной в Московском университете 10 декабря 1923 г. (А. Г. Габричевский. Теория и философия искусства. С. 195–196).

Г. Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 73.

Там же. С. 47–48.

А. Г. Габричевский. Новая наука об искусстве. Набросок. С. 25.

Он же. Формальный метод. С. 19.

Там же. С. 18.

А. Г. Габричевский. Формальный метод. С. 19.

Там же. С. 24.

А. Г. Габричевский. Философия и теория искусства. Тезисы доклада. С. 40. Содержание выступления Габричевского так суммировано в «Бюллетенях ГАХН» (1926. №. 2–3. С. 30–31): «…проблематика философии искусства, в порядке которого должно быть выработано понимание основных проблем и различений в философии искусства. Первой систематической работой в этом направлении был доклад А. Г. Габричевского “Философия и теория искусства”. Различения, приводимые докладчиком, кратко сводятся к следующему: философия искусства начинает с выделения спецификума художественного в противоположность эстетически-прекрасному. Здесь возникает своеобразная онтология искусства, и это и есть теория искусства в узком смысле слова. Во избежание натурализма и метафизики теория строится на феноменологии».

А. Г. Габричевский. Философия и теория искусства. Тезисы доклада. С. 41.

Там же. С. 42.

Там же. С. 43–44.

А. Г. Габричевский. Философия и теория искусства. Тезисы доклада. С. 44.

Там же. С. 44–45. Теория искусства анализирует внешние чувственные формы, воспроизводящие строй внутренних форм. Итак, если философия искусства определяет границы и основные черты художественного бытия в его специфике, теория искусства выступает как исследование внутренней формы и ее модификаций, ее внутренней сплошности и тем самым ее дифференцированности (см. отрывок: А. Г. Габричевский. (Если философия искусства…). С. 48). Она исходит из описания самых конкретных сторон художественного предмета, т. е. из модификаций временно-пространственной данности, когда она входит в сфере художественного оформления.

Там же. С. 46.

«В прениях была дана критика выдвинутого докладчиком понятия стиля и взаимоотношения между философией и теорией искусства. Стиль не может быть понимаем как система внутренних художественных форм. Эта форма принципиально иного экспрессивного характера, в силу этого схема, предложенная докладчиком, должна значительно видоизмениться» (цит. по: Бюллетени ГАХН. 1926. № 2–3. С. 31).

В. Дильтей. Воображение поэта. С. 378.

Там же. С. 408.

W. Dilthey. Weltanschauungslehre. Abhandlungen zur Philosophie der Philosophie.

Книга Ноля содержит две его прежде опубликованные работы: «Die Weltanschauung der Malerei» (1908) и «Typische Kunststile in Dichtung und Musik» (1915).

См.: Бюллетени ГАХН. 1926. № 2–3. С. 31.

А. Г. Габричевский. Философия и теория искусства. Тезисы доклада. С. 46. Напоминаю здесь, что оксюморонное выражение «индивидуальный закон» принадлежит Зиммелю, см.: Г. Зиммель. Индивидуальный закон (К истолкованию принципа этики). С. 11–60.

А. Г. Габричевский. Философия и теория искусства. Тезисы доклада. С. 46.

Там же. С 46–47.

В одной из лекций в Московском университете Габричевский определяет стиль как «историческую координату индивидуального закона», как «органическую, временную внутреннюю форму» (А. Г. Габричевский. Теория и философия искусства. С. 197).

А. Г. Габричевский. Философия и теория искусства. Тезисы доклада. С. 48.

G. Simmel. Das Problem des Stils. S. 307–316. «Schließlich ist der Stil der ästhetische Lösungsversuch des großen Lebensproblems: wie ein einzelnes Werk oder Verhalten, das ein Ganzes, in sich Geschlossenes ist, zugleich einem höheren Ganzen, einem übergreifend einheitlichen Zusammenhange angehören könne» (G. Simmel. Gesamtausgabe. Bd. 8. S. 316).

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 121. См. выше, сноска 32.

За предоставление недоступных мне архивных материалов выражаю свою благодарность Ю. Н. Якименко.

Выражаю глубокую благодарность Манфреду Шруба за оказанную помощь при изучении немецких текстов.

См. подробную и интересную статью В. Полиловой об отношениях между гахновскими литературоведами и формалистами ОПОЯЗа: В. Полилова. Полемика вокруг сборников «Художественная форма» и «Ars Poetica»: Б. И. Ярхо и ОПОЯЗ. С. 153–170. См. также: Н. И. Николаев. Невельская школа философии и культурная история 1920-х годов. С. 210–280.

А. И. Кондратьев. Российская Академия Художественных Наук. С. 419.

Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 43–78.

1922–1923. Вып. I–III.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 2. Ед. хр. 1. Л. 7.

Г. Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 11.

См.: М. К. Гидини. Текущие задачи и вечные проблемы: Густав Шпет и его школа в Государственной академии художественных наук. С. 23–34.

А. И. Кондратьев. Российская Академия Художественных Наук. С. 421.

Искусство-1. 1923. № 1. С. 11.

А. И. Кондратьев. Российская Академия Художественных Наук. С. 421.

Искусство-1. 1923. № 1. С. 94–113, 114–141, 79–93.

Там же. 1925. № 2. С. 45–60, 1927. Т. III. Кн. I. С. 16–38.

Бюллетени ГАХН. 1926. № 2–3. С. 37.

В докладе «Проблематика перевода», прочитанном в 1928 г. Б. Горнунгом, обсуждаются понятия художественного и филологического перевода; докладчик «указывает на абсурдность идеи нормативной теории перевода. Идеалом перевода… надо считать сочетание объективной интерпретации с качеством художественности» (Бюллетень ГАХН. 1928. № 11. С. 37). О переводе как «интерпретации» см.: У. Эко. Сказать то же самое. Опыты о переводе.

O. Walzel. Gehalt und Gestalt im Kunstwerk des Dichters.

Дискуссия о стихе и прозе в Государственной академии художественных наук. C. 227–235. См. также статьи: М. В. Акимова. Б. И. Ярхо в полемике с тыняновской концепцией стихотворного языка. С. 207–225; М. Л. Гаспаров. По поводу критерия стиха у Б. И. Ярхо (примечание к статье М. В. Акимовой). С. 237; М. И. Шапир. «…Домашный, старый спор…» (Б. И. Ярхо против Ю. Н. Тынянова во взглядах на природу и семантику стиха). С. 239–244.

Доклад М. М. Кенигсберга, прочитанный в заседании МЛК в 1923 г., был опубликован в 1994 г., см.: М. М. Кенигсберг. Из стихологических этюдов. 1. Анализ понятия «стих». С. 149–185.

Бюллетени ГАХН. 1927. № 6–7. С. 40.

Там же. 1927–1928. № 8–9. С. 25.

Там же. 1928. № 11. С. 27.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. I. С. 7.

Он же. Явление и смысл. Феноменология как основная наука и ее проблемы. С. 7.

Г. Г. Шпет. Проблемы современной эстетики. С. 70.

А. А. Сидоров. Эстетика и искусствоведение. Тезисы к докладу. 27.4. 1922. ФО РАХН // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 2. Л. 11.

А. Г. Габричевский. К вопросу о формальном методе. С. 19.

Д. С. Недович. Задачи искусствоведения. Вопросы теории пространственных искусств. С. 23.

Дмитрий Саввич Недович (1889–1947) – очень интересная и разносторонняя личность: искусствовед, переводчик, филолог, «анархист-мистик» (мать участвовала в антропософском движении); его семья была сербского происхождения. В 1910-х гг. он входит в кружок символистов и в издательство «Мусагет». Недович получил классическое образование и специализировался по древнегреческой архитектурной пластике; член-корреспондент Московского археологического общества; преподает в Училище живописи, ваяния и зодчества. В 1920-х гг. входит в анархо-мистические и розенкрейцерские кружки. Профессор греко-скифской археологии и искусствоведения в Московском университете.

Данные о судьбе репрессированного в 1940-х гг. Недовича находим в альманахе «Минувшее», где один сокамерник вспоминает о нем: «…у него нашли антисоветские стихотворения, где он развивал мысль, что на фронте кровь, а в тылу грязь» (Минувшее. Исторический альманах. Т. 7. С. 151 примечание). Когда Недович был арестован во второй раз в 1946 г., его осудили на 5 лет лагерей. Умер он от истощения в Бутырской тюремной больнице.

Его переводы части Сатир Ювенала и целиком «Фауста» Гёте до сих пор не потеряли ценность. В ГАХН Недович являлся членом различных секций и председателем Скульптурной, а также членом комиссии по составлению «Словаря художественной технологии». Он написал более 60 статей для «Словаря художественных терминов». Книга Недовича «Задачи искусствоведения» представляет собой своеобразную смесь мистическо-масонского толкования искусства и чисто формальной теории художественного произведения.

И. Чубаров. Густав Шпет и Владимир Соловьев: критическое наследование. С. 22.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. I. С. 21, 42.

Д. С. Недович. Задачи искусствоведения. Вопросы теории пространственных искусств. С. 38.

Там же. С. 46.

М. Фабрикант. Признаки стиля. С. 7–15.

Там же. С. 9.

Там же. С. 15.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 7.

Он же. Внутренняя форма слова. С. 143.

Он же. Эстетические фрагменты. Вып. I. С. 13.

Он же. Внутренняя форма слова. С. 140.

Там же.

Там же. С. 141.

Г. Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 7.

А. Г. Габричевский. Язык вещей. С. 31.

Бюллетени ГАХН. 1926. № 2–3. С. 30

А. Г. Габричевский. Философия и теория искусства. С. 46.

Г. Г. Шпет принципиально не допускал двойных согласных в словах иностранного происхождения (и даже изменил свою польскую фамилию Шпетт). Он писал, например: «экспресия», «граматика», «корелят» и т. п. Правнук Шпета М. К. Поливанов вспоминает: «Его корректуры пестрят выкинутыми двойными согласными, а если они доживали случайно до тиража, он требовал списка опечаток» (М. К. Поливанов. Шпет в Сибири: ссылка и гибель / Под ред. Н. В. Серебренникова. Томск, 1995. С. 11).

Г. Шпет. Внутренняя форма слова. С. 213–214.

Предлагаем литературу по теме: Б. И. Ярхо. О границах научного литературоведения (Тезисы). Доклад А // Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 684–685; Он же. О границах научного литературоведения (Тезисы). Доклад Б // Там же. С. 685–686; Он же. Границы научного литературоведения // Искусство-1. 1925. № 2. С. 45–60; То же // Там же. 1927. Т. III. Кн. I. С. 16–38; Он же. Простейшие основания формального анализа. С. 7–25; Г. Г. Шпет. О границах научного литературоведения (Тезисы) // СХТ ГАХН. С. 441–442; То же // Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 682–683; Прения по докладу Г. Г. Шпета 24.11. 1924 // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 9. Л. 6–7 (см. публикацию в томе II наст. издания); Прения по докладу Г. Г. Шпета 01.12. 1924 // Там же. Л. 11–13; Г. Г. Шпет. О границах научного литературоведения (Конспект доклада) // Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 40–48; Он же. Литература // СХТ ГАХН. С. 253–259; То же // Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 164–172.

В настоящей статье мы уделяем внимание теоретическо-методологическим работам Ярхо и Шпета, созданным в рамках их деятельности в ГАХН. См. также: М. В. Акимова. Гуманитарные науки и биология: Б. И. Ярхо и терминология русского преструктурализма. С. 28–39; Она же. Ярхо и Шпет. С. 91–102; М. Вендитти. К сравнению научных методологий Б. И. Ярхо и Г. Г. Шпета. Philologica. 9. 2012. № 21–23. С. 357–367.

Б. И. Ярхо. Методология точного литературоведения. С. XI.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 684–686.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 684.

Там же. С. 40.

СХТ ГАХН. С. 253–259.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 9. Л. 6.

Там же. Л. 6 об.

Там же. Л. 12 об.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 48.

СХТ ГАХН. С. 441.

Б. И. Ярхо. Методология точного литературоведения. С. 43.

СХТ ГАХН. С. 441.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 9. Л. 11.

Там же. Л. 11 об.

Марти интерпретирует «этимон» как вспомогательное представление, сопровождающее значение знака, и указывает на него как на «внутреннюю языковую форму»; в своих поздних работах Марти отказывается от данного термина, чтобы избежать смешивания с генетическими объяснениями (см.: М. Вендитти. Внутренняя форма слова у Г. Шпета и у А. Марти. С. 266–273).

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 43.

Там же. С. 43–44.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 9. Л. 6.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 9. Л. 11 об.

Там же. Л. 6 об.

Там же.

Там же. Л. 7.

Там же. Л. 13.

Б. И. Ярхо. Простейшие основания формального анализа. С. 7.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. III. С. 7.

Б. И. Ярхо. Границы научного литературоведения // Искусство-1. 1925. № 2. С. 45–46.

Б. И. Ярхо. Методология точного литературоведения. С. 24.

Г. Г. Шпет. Искусство как вид знания. С. 41.

Б. И. Ярхо. Методология точного литературоведения. С. 614.

Там же. С. 42. См.: М. В. Акимова. Ярхо и Шпет. С. 91–102.

Б. И. Ярхо. Методология точного литературоведения. С. 652.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. I. С. 28–29; Вып. III. С. 47.

Ср. статью «Алгоритм» в словаре «Sémiotique»: «Par algorithme, on entend la prescription d’un ordre déterminé dans l’exécution d’un ensemble d’instructions explicites en vue de la solution d’un certain type de problème donné. Dans la métasémiotique scientifique, qui se donne pour tâche de représenter le fonctionnement d’une sémiotique sous la forme d’un système de règles, l’algorithme correspond à un savoir-faire syntagmatique, susceptible de programmer, sous forme d’instructions, l’application des règles appropriées» (A. J. Greimas, J. Courtes. Sémiotique. Dictionaire raisonné de la théorie du langage. P. 12). См.: М. Вендитти. Внутренняя форма слова у Г. Шпета и у А. Марти. С. 266–273; Она же. [У истоков семиотики: внутренняя форма слова в концепции Г. Г. Шпета.] С. 23–27.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 70–71.

Он же. Проблемы современной эстетики. С. 45.

Там же. С. 69.

Эта метафора вообще довольно распространена в работах гахновцев; см., например, у Недовича употребление слова «организм» для определения художественного произведения и, следовательно, применение биологических терминов: «Подобно тому как всякое животное имеет скелет, так есть скелет и в искусстве» (Д. С. Недович. Задачи искусствоведения. Вопросы теории пространственных искусств. С. 15). См. также: М. А. Петровский. Выражение и изображение в поэзии. С. 51–80.

Об отношениях Мандельштама со Шпетом см.: М. Вендитти. Перекличка Г. Шпета и О. Мандельштама в вопросах о слове и языке. С. 24–35.

Organica. Organic. The Non-Objektive World of Nature in the Russian Avant-Garde of the 20^>th Century. P. 11.

P. Steiner. Il Formalismo russo. P. 81.

Б. И. Ярхо. Границы научного литературоведения // Искусство-1. 1925. № 2. С. 59–60.

М. В. Акимова. Гуманитарные науки и биология: Б. И. Ярхо и терминология русского преструктурализма. С. 28–39.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 12–13.

Он же. Внутренняя форма слова. С. 66.

Б. И. Ярхо. Границы научного литературоведения // Искусство-1. 1925. № 2. С. 59.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 11–12.

М. Л. Гаспаров. Работы Б. И. Ярхо по теории литературы. С. 453.

М. Л. Гаспаров. Работы Б. И. Ярхо по теории литературы. С. 453.

Р. О. Шор. «Формальный метод» на Западе. Школа Зейферта и «реторическое» направление. С. 127.

Там же. С. 136–137.

Л. П. Гроссман. Поэтика Достоевского. С. 174.

Н. И. Жинкин. Проблема эстетических форм. С. 7–50.

А. М. Пешковский. Принципы и приемы стилистического анализа и оценки художественной прозы. С. 29–68.

М. А. Петровский. Морфология новеллы. С. 69–100.

М. П. Штокмар. Ритмическая проза в «Островитянах» Лескова. С. 183–211.

М. Петровский. Выражение и изображение в поэзии. С. 51–80.

Н. Н. Волков. Что такое метафора. С. 81–124.

А. А. Губер. Структура поэтического символа. С. 125–155.

М. П. Столяров. К проблеме поэтического образа. С. 101–126.

Б. И. Ярхо. Ритмика так наз[ываемого] «Романа в стихах». С. 9–35; Он же. Свободные звуковые формы у Пушкина. С. 169–181; Л. И. Тимофеев. Силлабический стих. С. 37–71; Он же. Вольный стих XVIII века. С. 73–115; М. П. Штокмар. Вольный стих XIX века. С. 117–167.

Г. О. Винокур. Критика поэтического текста. С. 5.

Б. А. Грифцов. Теория романа. С. 6.

Там же. С. 6–7.

Там же. С. 147.

М. А. Петровский. Морфология новеллы. С. 71.

Там же. С. 72.

Те же самые термины употребляет Б. Томашевский (см.: «Теория литературы. Поэтика»); о введении таких трудных слов из немецкого языка упоминает С. Орловский (см.: С. Орловский (С. Н. Шиль). К истории московского литературно-художественного кружка Камена. С. 74).

М. А. Петровский. Морфология новеллы. С. 90.

Г. Г. Шпет. Внутренняя форма слова. С. 143.

А. Г. Габричевский. Язык вещей. С. 32.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 66–68.

Там же. Вып. III. С. 32–33.

Там же.

Н. И. Жинкин. Проблема эстетических форм. С. 28.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. III. С. 38.

Н. И. Жинкин. Проблема эстетических форм. С. 29.

Там же. С. 33.

Там же. С. 47.

М. Петровский также является автором статей «Метафора», «Метонимия», «Аллегория» в ЛЭ-1 (стлб. 38–39, 434–437, 437–439).

М. Петровский. Выражение и изображение в поэзии. С. 79.

Там же. С. 78–79.

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 75–76.

В Комиссии по изучению художественной формы он читал доклады о Кроче (1923); о проблеме формы в художественной работе поэта; о логической и поэтической форме; о суждении; о том, что такое метафора (1925); о метафоре и художественном сознании (1926).

А. Губер выступал в Комиссии с докладами на темы: «Предмет поэзии» (1925); «Образ и его структура» (1926).

Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 33.

Э. Гуссерль обсуждает данный вопрос в четвертом из своих «Логических исследований» в связи с учением о чистой грамматике; Шпет в «Эстетических фрагментах» (II–III) пишет: «Определение “слова”, из которого я исхожу, обнимает всякое, как автосемантическое, так и синсемантическое, языковое явление» (Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты. Вып. II. С. 52).

А. А. Губер. Структура поэтического символа. С. 152.

А. А. Губер. Структура поэтического символа. С. 128.

Там же. С. 131.

В определении образности тропа Губер ссылается на понятие «алгоритма» у Шпета, т. е. внутренней поэтической формы слова, которое он разбирает очень подробно. Это «некоторая словесная операция подмены и замены, [имеющая]…назначением вырвать слово-значение из логического контекста, в котором понятие как таковое только и может пребывать, и перенести в контекст поэтический» (Там же. С. 150).

Слово «трансфинитность» обозначает бесконечность, выход за пределы финитности. Данное понятие ввел немецкий математик Г. Кантор, который создал теорию множеств. С. Франк также пользуется этим термином, но во временном измерении.

А. А. Губер. Структура поэтического символа. С. 131.

Там же. С. 135.

Там же. С. 137–138.

А. А. Губер. Структура поэтического символа. С. 144.

Там же. С. 144–145.

Губер заявляет: «Только сюжет – это кастрирует поэтический смысл», потому что речь идет не о простом чередовании действий, а об организации образов поэтического произведения.

А. А. Губер. Структура поэтического символа. С. 146.

Там же. С. 147. Автор все глубже и подробнее анализирует структуру художественного произведения, касаясь также актуального тогда и ныне вопроса о месте в нем автора: «Весьма в наше время распространенные толкования подобного рода (“поэт хотел именно это сказать”) нужно отвергнуть со всей решительностью. Важно не то, что “хотел” или “намеревался” поэт сказать, а то, что у него вышло, что мы имеем без биографических или иных персональных указаний. Может быть, они и интересны и нужны для биографических же или психологических целей, для эстетического же восприятия они в лучшем случае безразличны» (Там же. С. 149).

Н. Шапошникова. Пречистенский круг (Михаил Булгаков и Государственная академия художественных наук. 1921–1930). С. 113. Автор одной из первых статей о Театральной секции была внучкой сотрудника Философского отделения ГАХН Б. В. Шапошникова.

Там же. С. 113.

См.: РГАЛИ. Ф. 941.Оп. 1. Ед. хр. 24.

Г. А. Хайченко. Основные этапы развития советского театроведения. 1917–1941. С. 81.

См.: Искусство-1. 1923. № 1. С. 427.

ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 32.

Протокол № 3 Организационного заседания п[од]секции Теории Театральной секции ГАХН 22 октября 1925 г. // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 5.

M. Herrmann. Forschungen zur deutschen Theatergeschichte des Mittelalters und der Renaissance.

Так, выпускником историко-филологического факультета МГУ был П. А. Марков, который одновременно работал ученым секретарем Театральной секции и выступал как активный театральный критик, а чуть позднее стал заведующим литературной частью Московского Художественного театра. Студентом юридического факультета (до поступления на курсы Филармонического училища) побывал Мейерхольд. А. Я. Таиров, окончив университет, вступил в адвокатскую корпорацию. В. Г. Сахновский окончил историко-филологическое отделение МГУ, Вахтангов, поступив на физический факультет Московского университета, два года спустя перевелся на юридический, а в следующем году организовал драматический Кружок Московского университета. Н. Д. Волков до революции успел окончить юридический факультет МГУ (куда поступил в 1912 г.), В. Я. Парнах после историко-филологического учился на юридическом, Ю. К. Олеша также побывал студентом юридического факультета. Этот перечень можно продолжить.

М. Герман в докладе 1920 г. «О задачах театроведческого института» утверждал, что «лишь включение в университет обеспечит театроведению его самостоятельное значение» (Наука о театре. С. 60).

Напомню, что к 1919 г. в стране были ликвидированы юридические факультеты, а в 1921 г. Наркомпрос закрыл историко-филологические факультеты. См.: В. Тополянский. Сквозняк из прошлого. С. 62–65.

Я. Левченко. О некоторых философских референциях русского формализма. C. 170.

П. А. Марков рассказывал:

«1. Исследовательская работа в области театроведения сосредоточена в ряде институтов при университетах, Обществах Изучения Театра и нескольких музеях.

2. Основной задачей борьбы за театроведение в германских университетах является отрыв театроведения от филологии.

3. Научно-исследовательская работа ведется в Берлине, Франкфурте, Киле и Мюнхене.

4. На программу занятий в каждом из этих педагогических учреждений глубоко влияет личность главного руководителя работы, устанавливающего своеобразные методы преподавания и направляющего работу по руслам истории театра (Герман, Берлин), режиссуры (Пфеффер, Белли, Франкфурт), сценического текста и его интерпретации (Вольф, Киль), техники театра (Кутчер, Мюнхен).

5. Целью этих педагогических институтов является воспитание театральных критиков, историков театра и режиссеров.

6. Общества (в Берлине и Киле) ведут самостоятельную научную работу, редко связанную определенным планом.

7. Собственная научная работа самостоятельных исследований ведется по исследованию актерского исполнения, теории драматургии, биографического исследования, истории театральных зданий и собирания материалов.

8. Главнейшие театральные музеи сосредоточены в Мюнхене и Киле, причем главнейшее внимание современного германского музееведения обращено на создание макетов театров всех времен и народов. Более широкие задачи ставит кильский музей, захватывающий актерское исполнение и заключающий большое рукописное и афишное собрание. В Берлине и во Франкфурте имеются случайные собрания.

9. Большая исследовательская работа совершается в Кельне, но, к сожалению, она осталась вне круга моего исследования» (П. А. Марков. Тезисы к докладу «Театроведение в Германии». (Протокол заседания Теоретической подсекции 8 октября 1925 г.) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 4).

Л. Я. Гуревич. Библиография о предмете театра. 12.XI.1925 года. (Протокол № 5 заседания Теоретической п[од]секции Театр[альной] секции) // Там же. Л. 10.

П. М. Якобсон. Тезисы к докладу: «Книга Дингера “Драматургия как наука”». 28 марта 1928 г. // Там же. Оп. 2. Ед. хр. 22. Л. 261.

Он же. Тезисы доклада «Воззрения Г. Ратнера на искусство актера». 15 марта 1926 г. // Там же. Оп. 4. Ед. хр. 13. Л. 20.

Имеется в виду работа: Г. Фукс. Революция театра. История Мюнхенского Художественного театра.

А. А. Гвоздев. Германская наука о театре: К методологии истории театра. С. 8.

M. Herrmann. Forschungen zur deutschen Theatergeschichte des Mittelalters und der Renaissance. Стенограмма доклада М. Германа 1920 г. «О задачах театроведческого института» была опубликована в России на русском языке лишь спустя полвека (Наука о театре. С. 58–63).

Работа «Анализ пространственности в художественно-изобразительных произведениях» была написана на основе прочитанного П. А. Флоренским во ВХУТЕМАСе курсе лекций. Она не публиковалась в России вплоть до 1982 г.

Ф. Степун. Основные проблемы театра. Берлин, 1923.

Именно Шпет, как благодаря свойствам личности, так и в силу стечения обстоятельств, оказался на смысловом перекрестке создания сценического искусства и его изучения. Уроженец театрального Киева, переехав в Москву, он быстро стал своим в столичных театральных кругах. Общался с А. Я. Таировым, В. Г. Сахновским и П. А. Марковым; живя в известном «театральном доме» Брюсова переулка, дружил с В. И. Качаловым, О. Л. Книппер-Чеховой, позднее (уже в сибирской ссылке) – с Н. Р. Эрдманом и проч. Его имя то и дело упоминается самыми яркими действующими лицами театра: А. Я. Таировым, К. С. Станиславским, Вл. И. Немировичем-Данченко, позднее – Мейерхольдом. Шпет был привлечен к редактуре рукописи Станиславского «Работа актера над собой» («Шпет, Гуревич и Сахновский хотели создать комиссию для просмотра и прочтения моей книги. Напомните им об этом; и хорошо бы (постарайтесь), если б они теперь же принялись за работу» – см.: К. С. Станиславский. Из записных книжек. Т. 2. С. 427. Само объединение имен характерно: все три предполагаемых консультанта важнейшей работы режиссера – активные сотрудники Театральной секции ГАХН).

С февраля 1928 г. Шпет стал еще и действующим членом Художественного совета МХАТ; более того – Станиславский одно время прочил его в Президенты создаваемой им Академии сценического искусства. Современный исследователь сообщает: «С первых замыслов академии Станиславский числил среди нужных там людей Густава Густавовича Шпета… В его указании на “связь внешнего с внутренним” он находил подтверждение своей теории, то есть оправдание метода физических действий». При создании Комиссии под председательством Шпета Станиславский «наделил [его] широкими полномочиями, дав ему право посещать во МХАТ все репетиции и заседания по художественным вопросам» (см.: О. А. Радищева. Станиславский и Немирович-Данченко: История театральных отношений. 1917–1938. С. 349–350).

Приглашал Шпета на репетиции также Вс. Мейерхольд. Театры привлекали «многоязычного» специалиста для своих работ (известно, что Шпет переводил с полутора десятков языков), использовали его и как эксперта. Так, для Малого театра Шпет готовил сценический вариант трагедии Шекспира «Юлий Цезарь»; по его переводу, когда ГАХН уже упразднили и сотрудников разогнали, была поставлена мейерхольдовская «Дама с камелиями» и проч. Контакты философа и людей театра были систематическими и, что самое главное, – рабочими.

Г. Г. Шпет. Дифференциация постановки театрального представления. С. 31–33.

См. об этом: С. В. Стахорский. Густав Шпет: феноменология театра. С. 382–391; а также: Из истории советской науки о театре. 1920-е годы.

Г. Шпет. Театр как искусство. С. 31.

Г. Зиммель. Актер и действительность. С. 292–293.

Там же. С. 293.

Г. Шпет. Театр как искусство. С. 37.

П. А. Флоренский. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. С. 61.

В. В. Тихонович. «Социологическая зависимость театрального производства» (Протоколы № 1–6 заседаний Подсекции истории театра и совместного заседания Секции и Социологического отделения и материалы к ним) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 18. Л. 14–14 об. Прения по докладу см.: Там же. Ед. хр. 14. Л. 11–13.

К. С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве. С. 369–370.

Спустя десятилетия, размышляя о первопроходческих исследованиях Станиславского в области сценического искусства, В. Ф. Асмус констатировал: «Часть терминов взята из лексики и разговорной практики актеров, режиссеров, театральных педагогов. Другая часть – из ходячей литературы по психологии, по психологии чувств и психологии художественного творчества. Наконец, часть – из философско-моральной литературы…Терминологическое одеяние системы… нередко было препятствием для правильной оценки ее теоретического… содержания» (В. Ф. Асмус. Эстетические принципы театра К. С. Станиславского. С. 611).

Цит. по: Я. Левченко. О некоторых философских референциях русского формализма. C. 188.

«Мизансцена – это вовсе не статическая группировка, а процесс: воздействие времени на пространство. Кроме пластического начала в ней есть и начало временное, то есть ритмическое и музыкальное» (см.: А. Гладков. Мейерхольд. Т. 2. С. 299).

Представляется неслучайным, что имя это мало что говорит сегодня даже специалистам в области истории театра. И дело не только в том, что с уничтожением свободных дискуссий к концу 1920-х гг. сотрудники ГАХН будто бы распылились, разойдясь после разгрома Академии по различным учреждениям и лишившись возможности заниматься любимым делом. Причина была и в том, что молодым оказалось отведено слишком мало времени. Тем, кто был взрослее и к середине 1920-х уже что-то собой представлял, в профессии удалось сделать намного больше (А. А. Гвоздеву, Н. М. Тарабукину, П. А. Маркову). Научная же и жизненная судьба П. М. Якобсона, по-видимому, типичны для интеллектуала, профессиональное становление которого было прервано на рубеже 1920–1930-х гг.

П. М. Якобсон родился в январе 1902 г. В 20 лет (см.: Трудовая книжка Якобсона Павла Максимовича [РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 779]) он окончил филологический факультет МГУ по философскому отделению, начав работать за два года до окончания курса (трудовая книжка выдана ему 20 апреля 1920 г.). 24 мая 1925 г. Якобсон писал в своей Curriculum vitae (см.: Личное дело П. М. Якобсона. 1925–1930 г. // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 750. Л. 1, 7), что имеет следующие «основные научные работы: кандидатское сочинение “О возможности трансцендентального реализма (Критика Эдуарда Гартмана)”; 2) “Естественное понятие о мире”; 3) “Понятие сознания у Беркли и Кольера (английская философия XVIII века)”; 4) “Толстой и Достоевский (сопоставление)”; 5) “Основы философии Декарта” (работа не окончена); “Театр и эстетика”; 7) “Проблемы мировоззрения и науки”; 8) доклад “Элементы спектакля и их эстетическое значение” (в своей второй части представляет из себя выдержку одной из глав находящейся в процессе писания работы “Театр как искусство”)». Отыскать саму эту работу не удалось, но, по-видимому, именно ее фрагменты представлены Якобсоном в ряде докладов по данной проблеме. С 1921 г. он служит сотрудником Московского психологического института, одновременно (с сентября 1921-го) является преподавателем школы № 42 2-й ступени Бауманского района. С августа 1922-го – сверхштатный научный сотрудник Института научной философии. В 1924 г. поступает на работу в ГИЗ, где становится редактором Отдела учебников (по совместительству). С 1925 г. – секретарь факультета ФЗУ Академии коммунистического воспитания. И наконец, 26 июня 1925 г. зачислен в состав научных сотрудников Театральной секции ГАХН. Якобсон выступал на различных заседаниях ГАХН не менее двадцати раз, хотя от некоторых докладов сохранились лишь названия. Наиболее активный период изучения исследователем проблематики театрального искусства оказался, к сожалению, совсем недолгим – с весны 1925 г. до осени 1928 г. В 1936 г. Якобсон выпустил книгу «Психология сценических чувств актера», защитив по данной теме кандидатскую диссертацию, основанную на материалах анкет по изучению творчества актера (собранных еще Л. Я. Гуревич в группе Актера Теасекции ГАХН; материалы анкет с ответами крупных актеров хранятся в ГЦТМ им. А. А. Бахрушина). В 1940-х гг. работал в Кабинете актера ВТО. В 1950-х защитил докторскую диссертацию по педагогике, хотя центральной сферой его исследований по-прежнему оставалось актерское творчество. Монография «О процессе работы актера над ролью» (оттиск), в перерабатываемом автором виде, выдержала несколько изданий (от «Психологии чувств» 1956 г. к «Психологии художественного восприятия» 1964 г. и, наконец, к «Психологии художественного творчества», вышедшей в 1971-м). Умер Якобсон в 1979 г. (некролог см.: Вечерняя Москва. 1979. 12 июля. № 158. С. 4).

П. М. Якобсон. Тезисы к докладу: «Элементы спектакля и их эстетическое значение» (Протокол заседания Пленума Театральной секции 29 мая 1925 г.) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 4. Л. 121. (Публикацию этого и других обсуждений доклада П. М. Якобсона и В. Г. Сазновского см. в томе II наст. издания.)

Об истории термина см. работу: С. Зенкин. Форма внутренняя и внешняя (Судьба одной категории в русской теории XX века). С. 147–167.

А. А. Гвоздев. Германская наука о театре: К методологии истории театра. С. 15.

Творческую биографию В. Г. Сахновского см. в статье В. В. Иванова «Неизвестный театральный манифест» («Мнемозина», вып. 4, с. 180–183). В этом же издании значительное место уделено эпистолярному наследию Сахновского, в том числе и текстам, затрагивающим театроведческую проблематику (раздел 11, с. 180–301).

[Прения по докладу] П. М. Якобсона «Элементы спектакля и их эстетическое значение» 29 мая 1925 г. (Протокол заседания Пленума Театральной секции) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 4. Л. 122.

В. Г. Сахновский. Вступление в беседу: Театр как предмет театроведения. (Протокол № 4 заседания Теоретической п[од]секции Театральной секции 5. XI – 1925 г.) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 7–7 об.

Там же.

Протокол № 4 заседания Теоретической п[од]секции Театральной секции. 5 XI 1925 г. Окончание // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 8.

Л. Я. Гуревич. Библиография о предмете театра. 12.XI.1925 года. (Протокол № 5 заседания Теоретической п[од]секции Театр[альной] секции) // Там же. Л. 10.

Там же.

Прения по докладу П. М. Якобсона «Театр как предмет театроведения». (Протокол № 7 заседания Подсекции теории театра Театральной секции. 17 декабря 1925 г.) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 14–14 об.

В. Г. Сахновский. Тезисы к докладу «Предмет спектакля» 14 января 1926 г. (Протокол № 8 заседания П[од]секции теории театра Театральной секции) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 18.

По-видимому, С. Н. Экземплярской был присущ профессиональный интерес к изучению искусства театра: 17 октября 1927 г. на совместном заседании П[од]секции теории Театральной секции и Психофизической лаборатории ГАХН она прочтет доклад на тему «Регистрация сценического действия» (см.: Там же. Оп. 2. Ед. хр. 18. Л. 45).

Обсуждение доклада В. Г. Сахновского «Предмет спектакля» (Протокол № 8 заседания П[од]секции теории театра Театральной секции 14 января 1926 г.) // Там же. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 16–16 об.

О. А. Шор. Тезисы к докладу «Закрепление спектакля» (к проблематике современного творчества). 8.VI – [19]26 г. Философское отделение. Ком[иссия] по изучению философии искусства // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 20. Л. 44. За сообщение о данном выступлении моя искренняя благодарность И. Чубарову.

П. М. Якобсон. Тезисы к докладу: Виды театрального знания: театральная критика и наука (Протокол № 7 заседания Комиссии по изучению художественного образа 15 февраля 1927 г.) // Там же. Ед. хр. 27. Л. 22.

См.: Прения по докладу П. М. Якобсона «Виды театрального знания: театральная критика и наука» // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 20. Л. 21–21 об.

В. Г. Сахновский. Тезисы доклада: Компоненты спектакля. Материалы Подсекции теории Театральной секции. 28 ноября 1927 г. // Там же. Оп. 2. Ед. хр. 18. Л. 83.

В. Г. Сахновский. Театральное скитальчество. С. 184–277.

Там же. С. 184–186.

Тезисы доклада П. М. Якобсона «Что такое театр» 29 ноября 1927 г. (Соедин[енное] заседание Комис[сии] худож[ественной] формы Философского отделения и П[од]секции теории театра Театральной секции 29 ноября 1927 г.) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 32. Л. 21–21 об. Маш. (Либо то же самое, но рукописн.: Там же. Оп. 2. Ед. хр. 18. Л. 64).

«В течение 1927–28 гг., – писал Якобсон 30.X.1928 г., – мной была написана работа на тему: “Что такое театр”, каковая была зачитана в Подсекции теории театра совместно с Философским разрядом» (см.: Личное дело П. М. Якобсона. 1925–1930 г. // Там же. Оп. 10. Ед. хр. 750. Л. 1, 7).

Прения по докладу П. М. Якобсона «Что такое театр» 29 ноября 1927 г. (Протокол № 5 заседания Комиссии художественной формы Философского отделения и П[од]секции теории театра Театральной секции ГАХН.) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 32. Л. 20.

Вступительные замечания к обсуждению доклада П. М. Якобсона «Что такое театр» 6 декабря 1927 г. (Соединенное заседание Философского отделения и П[од]секции теории театра Театральной секции от 6 декабря 1927 г.) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 32. Л. 25–25 об. (См. также: Вступительные замечания и обсуждение доклада «Что такое театр» // Там же. Оп. 2. Ед. хр. 18. Л. 213–215.)

См.: Копии протоколов и Отчеты о работе Философского разряда ГАХН. 20.I.1928–2. III.1929 // Там же. Оп. 14. Ед. хр. 33. Л. 7.

Продолжение прений по докладу П. М. Якобсона «Что такое театр» 6 декабря 1927 г. (Протокол № 6 заседания Теоретической комиссии Философского отделения ГАХН) // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 32. Л. 23–24.

Н. М. Тарабукин. Тезисы доклада «Ритм и диалектика жеста». На группе по экспериментальному изучению ритма (по-видимому, Хореологической лаборатории. – В. Г.) ГАХН 8 апреля 1929 г. // Там же. Оп. 2. Ед. хр. 26. Л. 68–69.

«Нужно отметить, что вся научно-исследовательская работа до последних лет была сосредоточена в руках формалистов и идеалистов (ленинградский ГИИИ) и в руках идеалистов и эклектиков (ГАХН до реорганизации). Подсекции марксистского театроведения Комакадемии насчитывается всего 1 1/2 – 2 года существования. Марксист[ов], а тем более коммунистических сил Теасекции ГАХН даже в настоящее время насчитываются единицы», – сообщалось в «Материалах к совещанию драматургов и критиков по вопросу о современном состоянии театрального дела в СССР» (9–27 июля 1930 г.). См.: [Аналитическая записка] Состояние научно-исследовательской работы в области театроведения // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 68. Л. 47.

Когда в советской прессе стали появляться осуждающие деятельность ГАХН статьи, можно было прочесть, например: «По-русски Гуссерль читается Шпет… а Бергсон – Лосев» (О последнем выступлении механистов // ПЗМ. 1929. № 10. С. 12–13) и т. п.

Уточнение: до декабря 1925 г. в протоколах заседаний Музыкальной секции фигурирует аббревиатура РАХН (Российская академия художественных наук), с января 1926-го она заменяется на ГАХН (Государственная академия художественных наук). В случаях, когда речь будет идти о деятельности Музыкальной секции на всем ее протяжении, мы будем пользоваться более распространенным названием – ГАХН.

За последние десятилетия появилось несколько исследований, в которых научное наследие выдающихся музыкальных ученых, работавших в ГАХН (Б. Л. Яворского, Г. Э. Конюса и А. Ф. Лосева), рассматривается параллельно и подробно. Наиболее значимыми нам представляются два из них: коллективный труд (учебник для историко-теоретических и композиторских факультетов музыкальных вузов) «Музыкально-теоретические системы», созданный на основе одноименного курса, читавшегося в Московской консерватории профессором Ю. Н. Холоповым (Ю. Холопов, Л. Кириллина, Т. Кюрегян, Г. Лыжов, Р. Поспелова, В. Ценова. Музыкально-теоретические системы. Учебник для историко-теоретических и композиторских факультетов музыкальных вузов), и «Исследования русской музыкальной мысли 1920-х» Андреаса Вермайера (A. Wehrmeyer. Studien zum russischen Musikdenken um 1920). Единственной работой советского периода, в которой подробно рассматривалась теория Яворского, были «Очерки по истории теоретического музыкознания» И. Рыжкина и Л. Мазеля (И. Я. Рыжкин. Теория ладового ритма (Б. Яворский). С. 105–205).

В этой статье мы не будем рассматривать также и труды музыкальных историков, работавших в ГАХН: М. В. Иванова-Борецкого, П. А. Ламма, К. А. Кузнецова, С. С. Попова, Б. П. Юргенсона и др.

В первом выпуске гахновского журнала «Искусство» ошибочно указано, что «музыкальная секция ГАХН организована в январе 1922 года» (Искусство-1. 1923. № 1. С. 428). На самом деле первый протокол заседания секции, сохранившийся в РГАЛИ, датирован 19 сентября 1921 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 1. Л. 1–2).

Например, Гольденвейзера заинтересовал доклад Л. Л. Сабанеева «Цветной слух» (27 октября 1925 г.), в прениях по которому он принимал участие (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 19. Л. 5).

Сам Кальвокоресси в заседаниях не участвовал. Его статья «Первые критики “Бориса Годунова” на Западе» была прочитана на заседании Группы по изучению русской музыки 26 ноября 1928 г. В. М. Беляевым. За уточнение сведений о дате этого доклада, а также за помощь в установлении хронологии деятельности Музыкальной секции ГАХН я благодарю Ю. Н. Якименко.

В 1920-х гг. он писал под псевдонимом Игорь Глебов.

Члены Музыкальной секции ГАХН сами проявляли большой интерес к работам Асафьева. Им были посвящены несколько докладов, в том числе доклад В. М. Беляева «Игорь Глебов и его учение о музыкальной форме, как оно выразилось в его книге о Глазунове [И. Глебов. Глазунов. Опыт характеристики]» и доклад-рецензия А. Ф. Лосева на сборник «De musica» (Вып. 1), вышедший в Ленинграде под редакцией Игоря Глебова (см. протоколы заседаний Подсекции теории музыки Музыкальной секции РАХН от 26 марта 1925 г. и 3 декабря 1925 г.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 96–97; Там же. Ед. хр. 18. Л. 15–16).

П. С. Коган. О задачах Академии и ее журнала. С. 8–9.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 1. Протоколы заседаний Музыкальной секции НХК. Протокол № 1. 19 сентября 1921 г. Л. 1.

Как известно, Ю. Д. Энгель был редактором первого русскоязычного перевода 5-го издания музыкального словаря Римана (М. – Лейпциг, 1901–1904), в который он добавил около 800 собственных статей.

Бюллетень ГАХН. 1927–1928. № 10. С. 44.

СХТ ГАХН. С. 21–22, 37, 74–75, 76, 91–92, 96–98, 127, 135, 137–138, 149, 169, 238, 361–363, 394, 395–396.

Эти до сих пор не опубликованные статьи и наброски Яворского относятся в основном к 1930-м гг. (ГЦММК. Ф. 146. № 7344, 7351 и др.). Стремление критически пересмотреть музыкальную терминологию в соответствии с собственным пониманием теории музыки было характерно не только для Яворского, но и для другого создателя авторской теории – Конюса. Ряд работ Яворского и Конюса 1910-х – начала 1930-х гг. был специально посвящен исправлению ошибок традиционного (прежде всего немецкого) музыковедения. Примером могут служить неопубликованные работы Яворского «Ошибочные “исторические” определения» и «О расхождении в понятиях музыкальных терминов» (ГЦММК. Ф. 146. № 315, 396) и книга Г. Э. Конюса «Критика традиционной теории в области музыкальной формы» (М., 1932).

Доклад Т. Е. Карповцевой «Предварительный отчет о некоторых результатах, полученных при психологическом исследовании ритмической оформленности интервала» на заседании Подсекции музыкальной психологии Музыкальной секции ГАХН от 7 апреля 1927 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 28. Л. 38).

Л. Л. Сабанеев. Музыка речи. Эстетическое исследование.

П. С. Коган. О задачах Академии и ее журнала. С. 9.

Брюсова была склонна рассматривать музыкальные явления в социологической плоскости, напрямую перенося понятия из области социологии в область теории музыки. Вот пример такого вульгарного социологизма в толковании понятия музыкального синтаксиса – тактовой черты: «Тактовая черта при ее появлении квалифицировалась как рабство, теперь же при употреблении ее для обозначения момента ладовой перемены употребление ее является свободным, связанным только с логикой сочинения» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 1. Протоколы заседаний Музыкальной секции Научно-художественной комиссии. Протокол № 14. 7 июня 1922 г. Л. 1).

Более сложным является вопрос социальной ориентированности взглядов Яворского (см. об этом: O. Bobrik. Boleslav Javorskij und die Emigranten. S. 193–209; O. Bobrik. La formation et l’évolution de theorie du «rythme modal» chez Boleslav Javorski. P. 184–195). Хотя со второй половины 1910-х гг. он интересовался теорией исторического материализма и под ее воздействием трансформировал свое учение о стилях в искусстве, в его гахновских работах прямое влияние идей исторического материализма, на наш взгляд, не ощущается.

Протоколы заседаний этой комиссии с 26 февраля по 26 сентября 1930 г. сохранились в РГАЛИ (Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 68).

Э. К. Розенов. Вывод основных законов музыкального построения. Доклад, прочитанный на Комиссии по музыкальной эстетике 19 сентября 1924 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 5. Л. 6.). Ср.: Л. Л. Сабанеев. Музыка речи. Эстетическое исследование. С. 4 и др.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 26. Л. 14.

П. С. Коган. О задачах Академии и ее журнала. С. 10.

См., напр.: С. Беляева-Экземплярская, Б. Яворский. Структура мелодии.

Несмотря на наличие нескольких искусствоведческих институтов в Москве и Петербурге, восприятие музыковедения прежде всего в качестве прикладной дисциплины как тенденция фактически сохраняется до сих пор.

О музыковедении в дореволюционной России ученик Иванова-Борецкого Ю. В. Келдыш писал: «В дореволюционной России музыковедения как особой, самостоятельной профессии вообще не существовало. Обучавшиеся в консерваториях по теоретической специальности готовились только к педагогической, а не к научной деятельности. Музыковедческие дисциплины, в отличие от большинства западных стран, не преподавались и в русских университетах. Лишь одиночки посвящали себя научной работе в области музыки, часто совмещая это с другой специальностью, так как занятие музыковедческими исследованиями не могло обеспечить материальной базы для существования» (Ю. Келдыш. 100 лет Московской консерватории. С. 112).

Г. Шпет. Проблемы современной эстетики // Искусство-1. 1923. № 1. С. 62.

Другой теоретический трактат Танеева, не завершенный им, – «Учение о каноне» – был издан под редакцией В. М. Беляева в 1929 г.

По воспоминаниям учеников, сам Танеев, будучи прежде всего музыкантом, композитором, в своих сочинениях и в оценках другой музыки стремился к «ясности процесса изложения», «его однородности с основным тезисом» (Б. Л. Яворский. Воспоминания о Сергее Ивановиче Танееве. С. 264). Он обостренно реагировал на нарушение логики и недостаток точности в любых проявлениях (и в теории, и в композиторском творчестве), будь то нечеткость в следовании конструктивным принципам или стилистическая эклектика, которую он находил, например, в музыке Н. А. Римского-Корсакова.

См., напр.: Несколько писем С. И. Танеева по музыкально-теоретическим вопросам; С. И. Танеев. Из научно-педагогического наследия.

«Nissuna humana investigatione si po domandare vera scientia, s’essa non passa per le mattematiche dimonstrationi» (Leonardo da Vinci. Trattato della pittura. Parte prima, § 1).

В трактовке правил применения консонансов и диссонансов в простых соединениях голосов Танеев опирается на общеизвестные трактаты Й. Фукса «Gradus ad Parnassum», Ф. Марпурга «Abhandlung von der Fuge», Г. Беллермана «Der Contrapunkt», Ф. Ж. Фетиса «Traité du contrepoint et de la fugue» и др.

Напомним, что эпоха полифонии «строгого стиля» относится к XV–XVI вв., «свободного стиля» – к XVII–XVIII вв.

О. Шпенглер. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. I. С. 129.

С. Танеев. Подвижной контрапункт строгого письма. С. 6.

Использование изощренной контрапунктической техники особенно показательно в музыке композиторов нововенской школы А. Шёнберга, А. Берга и А. Веберна, в полифоническом цикле «Ludus tonalis» П. Хиндемита и мн. др.

Знакомство Кандинского с Яворским состоялось в Москве в доме Ф. А. Гартмана осенью 1910 г. «Лучший ученик Танеева, самый левый революционер в композиции, – писал Кандинский 3/16 октября 1910 г., – его музыкальная теория – родная сестра моей живописной: непосредственное построение на чувстве и физико-психическом воздействии» (Архив Г. Мюнтер и И. Айхнера (Мюнхен)) (цит. по: Н. Подземская. «Возвращение искусства на путь традиции» и «наука об искусстве»: Кандинский и создание ГАХН. С. 158–159).

Первые тексты Яворского и Кандинского, в которых обосновывались их теории, – «Строение музыкальной речи» Яворского (1908) и «Язык красок» («Farbensprache») Кандинского в (1908–1909) – были созданы одновременно с «Подвижным контрапунктом строгого письма» (см. об этом: Н. Подземская. «Возвращение искусства на путь традиции» и «наука об искусстве»: Кандинский и создание ГАХН. С. 157 и др.).

В. Кандинский. О духовном в искусстве. С. 57–58.

См., напр.: Там же. С. 57–58, 82, 85, 86.

Там же. С. 58.

В связи с этим интересно, насколько единодушны были члены Музыкальной секции в критике работ Асафьева (Игоря Глебова). Его теоретические построения казались им недостаточно определенными, нечеткими, интуиции – недостаточно проявленными. Так, в дискуссии по поводу книги Асафьева о Глазунове Беляев замечал: «Глебов писатель, относительно которого никогда не бываешь уверен, что понимаешь его до конца. Когда его взгляды соприкасаются со взглядами каких-либо других течений музык[ально] – теоретической мысли, И. Глебов не отграничивается от них точно и ясно» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 96 об.). С подобными критическими высказываниями в адрес Асафьева выступал на этом же заседании Сабанеев.

Сабанеев известен прежде всего как автор «Воспоминаний о Скрябине» (опубликованы в 1925 г.). Он и сам был композитором, автором симфонических, фортепианных сочинений (в том числе сонаты «Памяти Скрябина»), балета, романсов и др.

Л. Л. Сабанеев. Психология музыкально-творческого процесса. С. 195–212; Он же. Музыка речи. Эстетическое исследование; Он же. Этюды Шопена в освещении закона золотого сечения. С. 132–145 и др.

Он же. Музыка речи. Эстетическое исследование. С. 5. Ср. с высказыванием Сабанеева в прениях: «Всякий анализ изменяет чувственный тон восприятия, что-то убивает в нем» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 1. Л. 2. Протоколы заседаний Музыкальной секции Научно-художественной комиссии. Протокол № 6. 29 марта 1922 г.).

Доклад Л. Л. Сабанеева «О воображаемых звуках в музыке и роли психологической педали» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 8. Протоколы заседаний пленума Музыкальной секции РАХН. Протокол № 11. 8 января 1925 г.).

Там же. Л. 8 об.

Э. К. Розенов. Вывод основных законов музыкального построения. Доклад, прочитанный на Комиссии по музыкальной эстетике 19 сентября 1924 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 5. Л. 6).

Там же. Л. 7.

Это странно уже потому, что инстинкт самосохранения является врожденной формой поведения всяких живых существ в случае возникновения опасности для жизни. Соответственно, при утверждении этого инстинкта основанием эстетики пришлось бы признать способность к эстетическому переживанию у животных.

Э. К. Розенов. Художественное перевоплощение звука как условие, необходимое для эстетического восприятия музыки. Доклад, прочитанный на заседании Подсекции теории музыки Музыкальной секции РАХН 4 июня 1925 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 105).

Там же. Л. 105 об.

Обсуждение периодичности в музыке. Протокол № 10 заседания Комиссии по музыкальной эстетике Музыкальной секции РАХН от 9 февраля 1925 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 173).

Б. Яворский. Строение музыкальной речи. Материалы и заметки. Ч. III. Отдел II. С. 4.

Он же. Основные элементы музыки. С. 185.

Он же. Статьи. Воспоминания. Переписка. Т. I. С. 503.

С. Н. Беляева-Экземплярская, Б. Яворский. Структура мелодии.

Там же. С. 93.

Э. Курт. Основы линеарного контрапункта. Мелодическая полифония Баха. С. 59.

Там же. С. 37.

Б. Л. Яворский. Заметки о творческом мышлении русских композиторов от Глинки до Скрябина (1825–1915). С. 42.

Б. Яворский. Заметки по поводу книги Э. Курта «Основы линеарного контрапункта» (ГЦММК. Ф. 146. № 4874. Л. 1).

Приведем характерное высказывание Е. А. Мальцевой: «Много говорить не приходится, так как прекрасны и работа Курта, и разработка ее в докладе. Главный грех теории музыки тот, что она игнорировала непосредственное восприятие» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 28. Л. 32).

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 1. Протокол № 10. Л. 2.

Вера в свою теорию и стремление ее проповедовать были у Яворского и Конюса настолько сильными, что сами они производили на окружающих (и друг на друга) впечатление «фанатиков», а их сподвижники казались людям обычного, умеренно-консервативного мышления почти сектантами. Создатели своих теорий, Яворский и Конюс не терпели никаких компромиссов, любые отступления или несовпадения с установленными ими закономерностями казались им ошибками, реакция на такие несовпадения была очень резкой.

См., напр., записи Яворского «Исторический материализм в музыке» (ГЦММК. Ф. 146. № 311).

См. об этом: Н. Подземская. «Возвращение искусства на путь традиции» и «наука об искусстве»: Кандинский и создание ГАХН. С. 167–169.

В. Кандинский. О духовном в искусстве. С. 91.

Б. Л. Яворский. Статьи. Воспоминания. Переписка. Т. I. С. 509.

А. Габричевский. К вопросу о строении художественного образа в архитектуре. С. 27.

ГЦММК. Ф. 146. № 4973.

См. об этом: Ю. Холопов, Л. Кириллина, Т. Кюрегян, Г. Лыжов, Р. Поспелова, В. Ценова. Музыкально-теоретические системы. С. 396.

Г. Э. Конюс. Принцип скелетного расчленения музыкальных тел (ГЦММК. Ф. 62. № 181. Л. 1, 3).

Ю. Холопов, Л. Кириллина, Т. Кюрегян, Г. Лыжов, Р. Поспелова, В. Ценова. Музыкально-теоретические системы. С. 397.

Там же.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 1. Протокол 15. Л. 1 об.

Г. Э. Конюс. О незыблемости временных основ художественной музыкальной формы (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 18. Л. 3 об.).

Там же.

А. Ф. Лосев. Музыка как предмет логики. С. 234.

Ю. Н. Холопов, Т. С. Кюрегян. Философия музыки А. Ф. Лосева. С. 583–598; К. В. Зенкин. Философия и мифология музыки. С. 138–166; Ю. Н. Холопов. Философия А. Ф. Лосева и перелом в музыке ХХ века. С. 167–175; Г. Г. Коломиец. Логос музыки в феноменолого-диалектическом методе А. Ф. Лосева. С. 190–221 и др.

К. В. Зенкин. Философия и мифология музыки. С. 156–157.

Университетское образование имела и Е. А. Мальцева – выпускница философского факультета Берлинского университета и историко-филологического факультета Московского университета; темой ее исследований в ГАХН были психологические механизмы музыкального восприятия и их взаимосвязь с акустическими закономерностями звучания.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 144–144 об. Протокол № 19 заседания Комиссии по музыкальной психологии Музыкальной секции РАХН от 24 марта 1925 г.

Протокол № 37 заседания Теоретического отдела Музыкальной секции РАХН от 5 февраля 1925 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 92).

Протокол № 37 заседания Теоретического отдела Музыкальной секции РАХН от 5 февраля 1925 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 5. Ед. хр. 10. Л. 92–92 об.

Там же. Л. 92 об.

А. Ф. Лосев. Музыка как предмет логики. С. 5.

Там же. С. 6.

Там же. С. 10.

Ю. Холопов, Т. Кюрегян. Философия музыки А. Ф. Лосева. С. 588–589.

Ю. Н. Холопов. Философия А. Ф. Лосева и перелом в музыке ХХ века. С. 175.

Л. Калтат. «Маски долой!» (Еще о нашей музыкальной критике). С. 13–24.

Например, созданный в начале 1930-х гг. так называемый «бригадный» учебник гармонии (И. В. Способин, С. В. Евсеев, И. И. Дубовский, В. В. Соколов. Практический курс гармонии. Ч. 1–2) до сих пор остается базовым для обучения этой дисциплине в музыкальных учебных заведениях среднего звена (училищах и колледжах).

Некоторые термины Яворского («интонация», «предыкт», «переменный», «увеличенный» лады и др.) были адаптированы советской музыкальной наукой.

Например, неизданными остаются фундаментальный труд Конюса «Эмбриология и морфология музыкального организма» (1929, на русском и французском; ГЦММК. Ф. 62. № 72) и «Записи о музыкальном искусстве» Яворского (1916–1926; ГЦММК. Ф. 146. № 293).

Здесь и далее замена полного наименования Отделения на ФО не касается цитат из архивных и опубликованных источников.

ПиР. 1927. Кн. 4. С. 226–228.

См. ниже: 1922, февраль, 20.

Об Ученом совете Академии см.: Ю. Н. Якименко. Академия Художественных Наук в контексте культурной политики (1921–1929). Дисс. канд. ист. наук. Гл. I. § 2.

В прениях по нему принимали участие С. А. Котляревский, Л. Л. Сабанеев, [Н. Е.] Успенский, Г. Э. Конюс, В. В. Тихонович и А. В. Бакушинский, а среди присутствовавших на этом заседании фигурирует Г. Г. Шпет – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 84, 86. По сообщению Н. Подземской, основой, объединявшей в 1920–1921 гг. многих членов кружка, из которого впоследствии возникла РАХН (В. В. Кандинский, А. Г. Габричевский, А. А. Сидоров, Е. Д. Шор, Р. Р. Фальк, А. А. Шеншин, Г. Г. Шпет), была наука о музыке (Н. Подземская. «Возвращение искусства на путь теоретической традиции» и «наука об искусстве»: Кандинский и создание ГАХН. С. 161).

В прениях по нему принимали участие М. П. Столяров, С. А. Котляревский, П. В. Кузнецов, Е. Д. Шор, И. Д. Ермаков, Н. В. Петров, А. Г. Габричевский и А. А. Сидоров – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 90.

Другое название – «Искусство и кризис гуманизма». В прениях по нему принимали участие С. А. Котляревский и П. В. Кузнецов – см.: Там же. Л. 96.

НИОР РГБ. Ф. 776. Карт. 14. Ед. хр. 12. Л. 13 (11) – 14 (12).

По материалам архива Академии, Г. Г. Шпет был зачислен в ее состав с 1 сентября 1921 г., вероятно по Физико-психологическому отделению, – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 13; Ед. хр. 6. Л. 4; Ед. хр. 21. Л. 5, 9; Ед. хр. 51. Л. 15; Оп. 10. Ед. хр. 716. Л. 11; А. И. Кондратьев. Российская Академия Художественных Наук. С. 416.

Однако, кроме статьи А. И. Кондратьева, иные источники, которые подтверждали бы сведения о Физико-психологическом отделении, нам неизвестны. Точно так же пока не находит подтверждения и сообщение О. С. Северцевой автору настоящей Хронологии о том, что своим появлением в РАХН Г. Г. Шпет обязан своему ученику А. Г. Габричевскому.

По опубликованным недавно воспоминаниям М. Г. Шторх, А. Г. Габричевский и Г. Г. Шпет «были давно знакомы. Габричевский происходил из московского университетского круга, из очень такой интеллигентной состоятельной семьи, находившейся в родстве с Грановским и Станкевичем; его отец – первый русский бактериолог, его именем названа улица в Москве и научный институт. Когда Александр Георгиевич был совсем мальчиком, то в гимназию не ходил, получал домашнее образование, занимался всеми искусствами сразу и изучал античную литературу под личным руководством академика Корша. А гимназию окончил экстерном. К нему приглашали лучших учителей. В частности, приходил учитель философии, папа… Когда они уже вместе работали в ГАХНе, то называли друг друга “Саша” и “Густав” и на “ты” были. Габричевский был дружен не только с папой, но и с мамой, и даже мы, дети, знали его так хорошо, что называли Сашей, а не Александром Георгиевичем, как полагалось бы по чину нашему, – настолько он был близким. И так как он жил на Моховой, то есть пять минут ходьбы между домами, то очень часто запросто заходил к отцу» (цит. по: Дочь философа Шпета в фильме Елены Якович. Полная версия воспоминаний Марины Густавовны Шторх. С. 117).

Однако версия попадания Г. Г. Шпета в Академию, которая напрашивается по прочтении мемуаров Марины Густавовны, – иная, чем у О. С. Северцевой: все происходит через наркома А. В. Луначарского. Дочь философа, в частности, сообщает: «ГАХН придумал Луначарский. Все-таки Луначарский был образованный человек, в отличие от многих наших вождей, вроде Калинина или еще кого-то, которые совсем не были образованны. В ГАХНе собрались изгнанные из других учреждений философы и люди искусства, которые не подходили новой власти вследствие своей немарксистской идеологии. Это была элита интеллигенции. Островок культуры в советской России, которая вот-вот становилась другой». И еще: «Уж не знаю, кто и как ее сделал, но уцелела фотография: папа в студенческом сюртуке за решеткой в Лукьяновской тюрьме среди других студентов. Кстати, он проходил по одному делу с Луначарским, тоже киевлянином, выпускником Первой киевской гимназии, где он и вступил в марксистский кружок. В юности они были знакомы, и даже дружны. И это потом во многом определило папину судьбу» (Там же. С. 61, 113–114).

Известен также под названием «Кризис интеллектуализма в западной философии». См.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 45. ГАХН. Отчет 1921–1925. С. 6, 82. Помимо Г. Г. Шпета в обсуждении доклада Ф. А. Степуна участвуют С. А. Котляревский, А. А. Сидоров, В. Ф. Переверзев, Н. Г. Машковцев, К. А. Кузнецов и М. А. Петровский.

Так, доклад А. Г. Габричевского «о пространстве и времени» (другое название – «О временной и пространственной форме»), вошедший в план занятий Академии в связи с разработанным В. В. Кандинским циклом «Основные элементы искусства» 22 августа, читается 15 сентября 1921 г. (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 1; Ед. хр. 3. Л. 15, 16). А. А. Сидоров появляется в документах Академии как участник дискуссии по этому докладу, а до учреждения РАХН, еще в рамках НХК Гохкома, – в связи с обсуждением доклада Н. Е. Успенского «Роль позитивных наук при изучении общих путей художественного творчества» 4 августа 1921 г. То же относится и к А. Г. Габричевскому. Все вышеназванные деятели входят в состав образованной на этом заседании комиссии по организации при НХК научной лаборатории, предназначенной для работы «в физико-техническом и психофизиологическом направлениях» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 7об. – 8, 8об.). И. В. Жолтовский посещает заседания Академии с сентября 1921 г. (см., например, явочный лист к заседаниям Академии от 1 и 20 сентября 1921 г. – Там же. Ед. хр. 3. Л. 8, 19), а М. А. Волошин рассматривается в качестве потенциального сотрудника будущего филиала Академии в Крыму, организовать который предлагал в августе 1921 г. заместитель заведующего Крымнаробразом Я. А. Тугендхольд (Там же. Ед. хр. 1. Л. 5, 6), в будущем также сотрудник ГАХН.

«Значение искусства для научного знания» – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 4.

Там же. Ед. хр. 1. Л. 2.

«Значение искусства для научного знания» – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 138. Л. 280.

Помимо присоединенных к Академии институтов здесь можно назвать, например, Российский (позже Государственный) институт истории искусств (РИИИ – ГИИИ), Российскую (позже – Государственную) академию истории материальной культуры (РАИМК – ГАИМК), Научно-исследовательский институт археологии и искусствознания (НИИАиИ, сначала при I МГУ, с 1924 г. – в составе РАНИОН).

Уточнение: слово «ячейка» в настоящей Хронологии не имеет отношения к правившей тогда партии или комсомолу и используется как синоним «структурной единицы» и «структурного подразделения». В этом составитель придерживается традиции, заложенной сотрудниками самой Академии, в частности П. С. Коганом и А. А. Сидоровым, см.: П. С. Коган. Российская Академия Художественных Наук. С. 60; [А. А. Сидоров.] Академия Художественных Наук. С. 211, 212.

1929–1930, декабрь – январь, и 1929, октябрь, не ранее 20.

1929, июнь, 14.

Еженедельник НКП. 1928. № 20–21. 18 мая. Ст. 443. С. 21.

1927, май – июнь.

М. И. Каган. О ходе истории. С. 657.

Спустя годы сходным образом представляется внутриакадемическая ситуация и М. Г. Шторх: «Петр Семенович Коган, средней руки литератор, но партийный, был назначен президентом этой академии. А папа был вице-президент. То есть фактически все научные дела, и решающее слово, и авторитет были на папиной стороне…Мне тогда объяснили, что это главный помощник президента. Но потом я поняла, что в любом учреждении это и есть основное лицо» (цит. по: Дочь философа Шпета. Полная версия воспоминаний Марины Густавовны Шторх. С. 114).

1930, июнь, 30 – июль, 5.

НИОР РГБ. Ф. 776. Карт. 12. Ед. хр. 1. Л. 18–18об.

Уточнение: это готовившееся на протяжении всего периода существования Академии издание в ее документах в разное время именовалось также «Словарем художественной терминологии», «Энциклопедией художественных наук», «Энциклопедией искусствоведения», «Словарем эстетических и художественных терминов» и т. д. В данной Хронологии будут употребляться все перечисленные названия так и не вышедшей ни в 1920-х гг., ни позже книги – в соответствии с источниками, откуда они были извлечены.

Обнаруженные к настоящему моменту статьи для упомянутой «Энциклопедии…» (в том числе и те, что, вероятно, предназначались для специализированных ее томов) были собраны И. М. Чубаровым в СХТ ГАХН.

1924, октябрь – декабрь.

1928, октябрь, 23, 1929, июнь, 14.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 141. Л. 33.

По данным архивных источников, в числе этих докладов были «Эстетика и искусствоведение» (другое название – «Эстетика и искусствознание»), прочитанный 27 апреля 1922 г.; его тезисы сохранились в материалах ФО (см. том II наст. издания). И (возможно, прочитанный на совместном заседании ФО с физико-психологическим отделением не позднее 6 марта 1924 г.) доклад «Эстетика сновидений» (упоминался также под названиями «Художественное творчество сновидений» и «Художественное творчество сновидения (к критике психоанализа)») – см.: Там же. Оп. 14. Ед. хр. 2. Л. 10, 11; Ед. хр. 5. Л. 28; Оп. 12. Ед. хр. 6. Л. 10 (тезисы второго доклада).

Свидетельство этому – доклад А. А. Губера о проблеме образа и его структуре. См.: 1926, ноябрь, 11.

1925, октябрь, 20.

1926–1927, 1927, декабрь, 13, 1927–1928.

1925, март, 31, и апрель, 14.

Из воспоминаний Н. А. Северцовой-Габричевской. С. 269. Стихи А. А. Сидорова, посвященные М. Волошину, а также «Сонеты коктебельцам» – А. Г. Габричевскому и С. В. Шервинскому – см.: НИОР РГБ. Ф. 776. Карт. 11. Ед. хр. 18. Л. 43–45; Карт. 11. Ед. хр. 20. Л. 105.

Из воспоминаний Н. А. Северцовой-Габричевской. С. 269.

1927, февраль – май.

Рисунки старых мастеров в Музее изящных искусств при Московском государственном университете. [Вып.] I.

Это можно отнести, например, к теме «Кинематограф как искусство». См.: 1924, сентябрь, 23, 1927, июнь, 3.

Вопрос о статусе указанных ячеек в структуре ГАХН за время ее существования нуждается в дальнейшем изучении, предполагающем обращение к уставным документам Академии (уставы 1921, 1924, 1926 и 1930 гг.) и положениям о них, и здесь не рассматривается.

1927, май – июнь, 1929, февраль – март.

Необходимость «обратить внимание на возможность создания при ГАХН ряда исследовательских кабинетов», деятельность которых базировались бы «на реальном материале, могущем быть предметом изучения и занятий» и состояли бы «в заведывании отделений, секций и отделов ГАХН», была признана Правлением Академии в январе 1926 г.

Эти кабинеты мыслились как «материальные объединения, частично ли подобранная библиотека, коллекция, собрание рукописного характера, или наоборот, как место возможной лабораторной работы, дающей возможность справок, опытной проверки тех или иных наблюдений, полученных в ГАХН или на стороне». Они имели целью: «а) подбор и упорядочение всякого рода подсобных, иллюстративных и т. п., фактически необходимых для работ ГАХН материалов; б) установление возможности пользования результатами труда ГАХН, будь то архивного, показательного или иного материала, широким кругом специалистов; в) производство всякого рода работ практического характера, научно-художественных экспериментов, анкет, составление карточек и т. п.; г) исследовательская работа чистого типа, проведение по собственному и/или порученному плану всевозможного рода научных изысканий, фиксируемых в конкретной форме; д) заслушание научных докладов, вытекающих из работ кабинета или необходимых ему в общем ходе его занятий».

Положение о кабинетах при ГАХН, утвержденное Правлением Академии 15 января 1926 г., см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 68. Л. 35–35об., 36–36об.; НИОР РГБ. Ф. 264. Карт. 48. Ед. хр. 38. Л. 3–3об.

В числе первых кабинетов, появившихся в структуре Академии, был Кабинет художественной терминологии (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 68. Л. 3). См. о нем: 1925, октябрь – декабрь, 1926, февраль, октябрь, 8 – декабрь, 3, и ноябрь, 10, 1926–1927, 1927–1928, 1928, январь, 20, апрель, 20, и ноябрь, 13, 1928–1929, 1929, февраль – май и июнь, 14.

1923, апрель, 1924, сентябрь, 23 и примеч. 282.

Именовалась также Комиссией по подготовке материалов для составления словаря эстетических и художественных терминов, Комиссией по составлению словаря эстетических и художественных терминов, Словарной комиссией и Комиссией по изучению [современной] художественной терминологии. О ней см.: 1923, июнь, 26, 1924, сентябрь, 23, октябрь – декабрь, 1925, январь, 26, октябрь – декабрь, декабрь, 8, декабрь, 11, 1925–1926, 1926, февраль, 8, март – май.

Известна также под названиями: Комиссия по изучению проблемы формы и Комиссия по форме. О ней см.: 1922, апрель, 6, 1923, июнь, 26, ноябрь, 13, декабрь, 4, 1924, январь, 23, сентябрь, 23, сентябрь, 30, октябрь, 14, октябрь – декабрь, декабрь, 30, 1925, январь, 20, январь, 27, февраль, 6, февраль, 12, февраль, 16, февраль, 17, март, 31, апрель, 14, май, 12, сентябрь – октябрь, не позднее 8, октябрь, 20, ноябрь, 4 – декабрь, 4, декабрь, 8, 1926, февраль, 6, февраль, 26, май, 25, октябрь, 8 – декабрь, 3 и примеч. 311.

Известна также под названиями: Комиссия или Отдел по истории эстетики. О ней см.: 1923, октябрь, 2, 1924, февраль, 8, март, 4 и 7, март, 4 – апрель, 1, сентябрь, 23, октябрь – декабрь, декабрь, 20, 1925, февраль, 12, февраль, 19, апрель, 25, сентябрь, ноябрь, 12, декабрь, 8, 1926, май, 9, сентябрь, 10, 1926–1927, 1927, февраль – май и примеч. 172.

Именовалась также Комиссией [по] философии искусства. И даже – Комиссией по изучению художественной философии (так в тексте; см.: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 14. Ед. хр. 20. Л. 3).

О ней см.: 1925, февраль, 12, февраль, 17, сентябрь – октябрь, не позднее 8, октябрь – декабрь, 1926, март, апрель, 13, 20 и 27, 1926–1927.

Впоследствии реорганизована в Группу по изучению проблемы художественного образа. О ней см.: 1926, октябрь, 8 – декабрь, 3, 1927, февраль – май, май – июнь.

Именовалась также Комиссией по изучению проблем общего искусствоведения и эстетики и Комиссией эстетики и теории искусства. О ней см.: 1927, май – июнь, июнь, 3, 1927–1928, 1928, февраль, 2, март, 1, май, 3, октябрь, 23, октябрь, 30, декабрь, 4, декабрь, 18, 20, 1929, январь, 29, март, 15 и 19 и примеч. 183.

1924, сентябрь, 23.

1922, апрель, 6, 1923, июнь, 1.

1924, весна, не позднее 31 марта.

Здесь и далее замена полного наименования Секции на ЛС не касается цитат из архивных и опубликованных источников.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 99. Л. 8об. Во многих документах ГАХН именуется также Лабораторией экспериментального искусствоведения.

1925, октябрь, 20.

1927–1928, 1928, январь, февраль, 3, февраль, 13, 20, 27, май, 14, 1928–1929.

См. примеч. 25, 91, 92, 94, 95.

1928, апрель, 20, октябрь, 15.

См. об этом: 1927, май – июнь, 1928, апрель, 20, октябрь, 15.

1929, февраль, 2.

См. примеч. 263, 266–267, 269.

О. С. Северцева. Г. Г. Шпет: фрагменты биографии. С. 181.

1923, октябрь, 29, 1926, март, 30, 1927, декабрь, 2.

1925–1926, 1926, июнь, 4.

См. § 23 Устава Академии: Бюллетени ГАХН М., 1927. № 6–7. С. 81.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 407. Л. 1.

1926, октябрь, 8 – декабрь, 3. По сообщению Т. Г. Щедриной, В. И. Качалов был другом «всех Шпетов (последние годы жили в Москве в одном доме)» и в 1930-х гг. особенно ходатайствовал обо всех послаблениях режима ссылки и пересмотре дела Г. Г. Шпета (см.: Густав Шпет: жизнь в письмах. С. 581, 644).

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 6. Ед. хр. 4. Л. 89.

Там же. Оп. 14. Ед. хр. 15. Л. 14–15об., 18–18об.; Оп. 14. Ед. хр. 22. Л. 10–10об.

1924, сентябрь, 23.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 99. Л. 136об.

1925, апрель, 25 и октябрь, 1, 6.

1928, май, 3.

Оба упомянутых деятеля состояли (в том числе) штатными действительными членами Ленинградского ГИИИ. В. М. Жирмунский был там председателем Отдела словесных искусств, В. В. Виноградов возглавлял Секцию художественной речи [Государственный институт истории искусств. 1912–1927. С. 35, 38].

См. также примечания к: 1925, январь, 20, 1927, февраль, 5.

Державин В. Проблема вiршованого перекладу // Плужанин. 1927. № 9–10. С. 44–51.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 6. Ед. хр. 65. Л. 28–28об.; Оп. 10. Ед. хр. 155. Л. 23об., 24.

Там же. Оп. 6. Ед. хр. 65. Л. 27об.

Там же. Оп. 3. Ед. хр. 67. Л. 8об.

Византийский временник. М., 1973. С. 311.

Образование союза (не только творческого, но и дружеского) этих сотрудников СПИ относится, вероятно, к сентябрю 1926 г. – времени проведения Конференции археологов СССР в Керчи. Н. И. Брунов был там секретарем Секции средневековой археологии и 7 сентября выступал с докладом «О некоторых константинопольских и греко-восточных чертах византийских памятников Крыма» (тезисы его доклада см.: Бюллетень № 3 Конференции археологов СССР в Керчи. С. 4). М. В. Алпатов состоял членом секретариата Постоянного президиума пленарных заседаний конференции и 8 сентября представил Секции средневековой археологии доклад «Крым, Малая Азия и Русь в истории средневековой живописи» (тезисы этого доклада см.: Там же. № 4. С. 4–5).

Позднее М. В. Алпатов вспоминал о том времени: «Моим другом… был Герман Васильевич Жидков. Первоначально он показался мне и Николаю Ивановичу [Брунову] бюрократом с портфелем. Молодость часто судит о человеке по внешности. Он был блондином с румянцем во всю щеку, и это было препятствием для того, чтобы оценить его достоинства, и отдаляло его от нас. Мы называли его “слюнявчиком”. Но требовалось, чтобы мы проторчали на скучных заседаниях археологического съезда в Керчи, чтобы сами собой отпали все препятствия к нашему сближению…» (М. В. Алпатов. Жизнь искусствоведа. Страницы воспоминаний. С. 189; Он же. Воспоминания. С. 214).

Все трое в настоящее время причисляются к «московской школе искусствознания», которая «в значительной степени» признается «делом ума, таланта и энергии [А. И.] Некрасова»; Е. А. Некрасова уточняет при этом, что речь идет об учениках Алексея Ивановича «по университету». В 1920–1930-х гг. все трое также считались «прямыми учениками» последнего (см. об этом: М. В. Алпатов. Воспоминания. С. 65, 248; А. А. Сидоров. Первые шаги советского искусствознания (1917–1921). С. 44; Е. А. Некрасова. Из истории науки об искусстве в Московском университете. С. 218; И. Л. Кызласова. История отечественной науки об искусстве Византии и Древней Руси. 1920–1930-е годы. По материалам архивов. С. 302, 319, 320, 321, 376) – несмотря на то, что позднее в воспоминаниях М. В. Алпатов сообщил, что разошелся с Алексеем Ивановичем еще в 1920-х, и приписал то же самое и покойному Н. И. Брунову (см.: М. В. Алпатов. Воспоминания. С. 64–65, 77, 104, 248). Никакими иными свидетельствами, которые подтверждали бы расхождение Николая Ивановича (да и самого Михаила Владимировича) с А. И. Некрасовым в указанный период, составитель Хронологии в настоящее время не располагает.

Скорее даже наоборот: например, в одной из публикаций конца 1920-х гг. А. И. Некрасов упоминает «блестящее выступление» в НИИАиИ М. В. Алпатова, 5 марта 1927 г. «исчерпывающе установившего керамический характер статуэтки Авраама» (цит. по: Ученый плагиат (В лагере буржуазных ученых). С. 16).

Кроме того, статьи друзей и их учителя вошли в гахновский сборник «Барокко в России», изданный под редакцией и с предисловием А. И. Некрасова (1926).

В одних документах из фонда ГАХН в РГАЛИ она относится к Философскому разряду (1928, февраль, 3), в других – нередко обозначается как находящаяся в совместном ведении ФО и СПИ. См., напр.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 169. Л. 30.

1929, февраль, 28, и март, 14, октябрь, не ранее 20, 1930, февраль, 12, май, 22.

1928, январь, февраль, 13, 20, 27, май, 14.

1930, февраль, 19–22, май, 12.

См. примеч. 107–108, 111–112, 115, 117, 127, 137, 140, 154–155, 195, 208, 210, 249.

См. примеч. 116, 124, 128–130, 137, 154, 195, 204, 233.

Цит. по: В. М. Экземплярский. Экспериментальная психология в русской оригинальной и переводной литературе за последние годы. С. 125. О ВНПА см. примеч. 124, 128, 130, 204.

1924–1925, 1926, март, ноябрь, 11.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 3. Ед. хр. 92. Л. 13–13об.; впервые он, возможно, намечается к рассмотрению Президиумом СПИ в составе Б. Р. Виппера, Б. Н. Терновца и В. А. Никольского 21 января 1924 г. Президиум постановляет: «Перенести решение этого вопроса на следующее заседание… 5 / II – [19]24 г. в 6 часов вечера, пригласив на него проф. А. А. Сидорова» (см.: Там же. Ед. хр. 5. Л. 40об.).

Однако решение «3. Представить Правлению Академии… схему разграничения Секции Пространственных Искусств и Института Археологии и Искусствознания» в разрезах «организационном» и «производственных задач» принимается уже 28 января. При этом «главный акцент [в] деятельности Секции» делается на ее «работе по общей теории искусства, методологии искусства и изучении нового искусства, поскольку последнее выдвигает ряд новых, еще не разработанных наукой проблем». Вместе с тем задачей СПИ, как и ГАХН вообще, провозглашается «установление связей с современной художественной действительностью, в целях направления и организации жизни искусства; формами воздействия в данном случае являются участие секции в [ра]зработке и проведении конкурсов, дачи эксперт[ных] отзывов заключений, обследование состояния отдельных (чтение предположительно. – Ю. Я.) отраслей художественного производства, рассмотрение вопросов юридического положения и быта художников, организация выставок и т. д.» (см.: Там же. Л. 41–41об.).

В конце 1927 г. вопрос о разграничении двух научных учреждений, таким образом, был поставлен вновь.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 83. Л. 177.

Там же. Л. 173–173об.

См. примеч. 25, 56, 92, 94, 95.

1927, октябрь, 10, – ноябрь, 18.

РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 120. Л. 21.

Уточнение: в данное примечание собраны все сведения, относящиеся к общему (не специализированному) тому «Энциклопедии». За время работы гахновцев над этим проектом представления о нем (как и о роли в его подготовке ФО) менялись, и далеко не всегда он именовался «философским».

См.: 1922, ноябрь – декабрь, 1923, сентябрь, 25, и декабрь, 1924, октябрь – декабрь, 1924–1925, 1925, январь, 26, февраль, 7, март, 23, октябрь – декабрь и декабрь, 11, 1925–1926, 1926, февраль, 8, март, март – май и октябрь, 8 – декабрь, 3, 1926–1927, 1927, июнь, 3, и октябрь, 10 – ноябрь, 18, 1927–1928, 1928, апрель, 20, 1928–1929, 1929, февраль – май, апрель, 22–30, и октябрь, 14.

См.: 1923, сентябрь, 25, 1926, май, 25, и ноябрь, 19, 1926–1927, 1927, март, 11, 1928, май, 25, 1928–1929, 1929, октябрь, 14.

Вопрос об аспирантке Н. А. Черниковой и ее отношении к ФО остается открытым и здесь не рассматривается.

Точнее, из приведенного списка аспирантов ГАХН современный читатель располагает – пусть и весьма скудными – сведениями о послегахновской жизни и занятиях одного Н. М. Гайденкова. И это – благодаря воспоминаниям его сокурсника по Московскому университету А. В. Чичерина и (в меньшей степени) И. Д. Левина и Б. В. Горнунга. См.: А. В. Чичерин. О «последних русских философах» и о трудах одного из них. С. 31; И. Д. Левин. Шестой план. С. 284; Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов… Отрывок второй. С. 348.

О С. С. Скрябине (со слов И. Д. Левина) известно только, что однажды (информация эта дается без привязки к конкретным датам) он «поехал в Крым, как-то вышел из дому и не вернулся» (И. Д. Левин. Шестой план. С. 284).

1923, октябрь, 29, 1925–1926, 1926, март, 30.

См., напр.: М. Э. Боцманова, Е. П. Гусева, И. В. Равич-Щербо. Психологический Институт на Моховой (Исторический очерк). С. 11–14; Л. А. Коган. Непрочитанная страница (Г. Г. Шпет – директор Института научной философии: 1921–1923). С. 96, 102; Александр Георгиевич Габричевский: биография и культура. Документы, письма, воспоминания. С. 133, 134.

См., напр.: 1929, февраль, 2.

См., напр.: РГАЛИ. Ф. 984. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 48, 49.

Б. А. Фохт преподавал аспирантам Академии искусствознания немецкий язык до мая 1931 г. См.: РГАЛИ. Ф. 984. Оп. 1. Ед. хр. 207. Вся ед. хр.

Речь идет прежде всего о трудах ФО «Художественная форма» и «Искусство портрета» (опубликованы в 1927–1928 гг.), о готовившемся сборнике по истории эстетических учений, судьба которого в настоящее время неизвестна, а также (в меньшей степени) о переводах гегелевской «Эстетики» под редакцией Г. Г. Шпета, о книге Г. Зиммеля о Гёте и работе Г. О. Винокура «Биография и культура».

См.: 1928, февраль, 3.

О Правлении Академии см.: Ю. Н. Якименко. Академия Художественных Наук в контексте культурной политики (1921–1929). Дисс. канд. ист. наук. Гл. I. § 2.

См. примеч. 4.

Так в тексте архивного документа и публикации цитируемого письма Т. Г. Щедриной; правильно: «художественная терминология».

Ср.: «Специально для рассмотрения методологических основ эстетико-художественных наук, намечены темы: 1) художественная терминология; 2) история искусств и искусствоведение, как наука. В развитие и конкретизацию общих задач, намечены работы: 1) описание и объяснение в истории искусств; 2) сравнительный метод в искусствоведении; 3) художественная и научно-художественная интерпретация. План этот осуществлен пока только отчасти по тем же причинам – отсутствие денежных средств, поэтому план работ отделения на 1922 / 1923 г. изменился очень незначительно по сравнению с прошлым годом» (цит. по: А. И. Кондратьев. Российская Академия Художественных Наук. С. 419).

До ФО РАХН это имя встречается также в документах возглавлявшегося Г. Г. Шпетом ИНФ АНИИ при ФОН I МГУ. Зачисление Б. П. Вышеславцева в его состав считалось «крайне желательным»; вопрос о нем настойчиво ставился с первого организационного заседания Ученого совета института. См. об этом: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 99, 110, 111, 112–113.

До ФО РАХН сотрудничал с Г. Г. Шпетом в рамках ИНФ, состоя его действительным членом по Секции методологии науки (см.: Там же. С. 100, 102, 103, 106, 110, 112, 113).

Об откликах на издание в печати и ФО см. также: 1923, январь, не ранее 15, 1924, октябрь – декабрь, и 1925, январь, 27.

Из них первый выпуск, по некоторым сведениям, вышел в январе 1922 г. См.: Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов. С. 375.

До ФО РАХН активно сотрудничала с Г. Г. Шпетом в рамках ИНФ, состоя его действительным членом по Секции систематической философии. М. И. Каган в письме к жене характеризовал ее следующим образом: «…она меньшевичка, да и не без влияния Шпета» (см.: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 98, 102–103, 106, 109, 111–113, 115–116; М. И. Каган. О ходе истории. С. 656 (письмо от 8 мая 1925 г.)).

До ФО РАХН работал с Г. Г. Шпетом в ИНФ, состоя там научным сотрудником II разряда. См.: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 106, 115 (с ошибочными инициалами Н. П. и Н. И.).

Информация А. А. Сидорова. По сообщению О. С. Северцевой автору настоящей Хронологии, докладчиком мог быть В. П. Беляев.

Об откликах на издание в печати и ФО см. также: 1922, март, не ранее 10, 1924, октябрь – декабрь, и 1925, январь, 27.

До ФО РАХН работал с Г. Г. Шпетом в ИНФ, состоя там научным сотрудником I разряда по секции истории философии. См.: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 106, 109, 115; см. также примеч. 129.

Это имя возникает в источниках в том числе и в связи с основанным Г. И. Челпановым Психологическим институтом. Так, по воспоминаниям Л. В. Горнунга, его брат Борис «посещал лекции [Психологического] института», и тут он [мемуарист] «впервые… услышал имя профессора Г. Г. Шпета…В институте лекции о новой философии Гуссерля читал Шпет». Правда, в другом месте этого текста Лев Владимирович указывает, что Борис был учеником Г. Г. Шпета «по философскому институту» (Л. В. Горнунг. Мои воспоминания о профессоре Густаве Густавовиче Шпете. С. 173, 175).

Сам Борис Владимирович в мемуарах отмечает, что имя Г. Г. Шпета он «узнал в начале 1916 года (кажется, в феврале), прочтя в одной из газет… заметку о состоявшейся в Университете блестящей защите приват-доцентом Г. Г. Шпетом магистерской диссертации на тему История как проблема логики»». И тогда уже «твердо решил, несмотря на противодействие и уговоры отца, поступать на историко-филологический факультет…» (Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов… (Фрагмент воспоминаний о 1914–16 годах). С. 341).

Вспоминает он и Психологический институт – в связи с состоявшимся на его крыльце в сентябре 1920 г. импровизированным собранием «немногочисленных лингвистов и классиков», избравших его «своим представителем в [Студенческое] бюро» (Там же. (Из записной книжки 1920-х годов). С. 346).

Творческому облику «юного филолога» Б. В. Горнунга посвящены также несколько абзацев мемуаров его оппонента А. В. Чичерина, см.: А. В. Чичерин. Давние годы (Главы из воспоминаний). С. 247–248. Об отношении Бориса Владимировича к чичеринскому кругу см. соответствующую цитату в примеч. 167 к настоящей Хронологии.

До ФО РАХН работал с Г. Г. Шпетом в ИНФ, состоя там научным сотрудником I разряда по Секции логики и теории познания. См.: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 106, 115.

Ранее (5 марта 1923 г.) М. М. Кенигсберг (как и упомянутые дальше А. А. Буслаев, Н. Н. Волков и Н. И. Жинкин) принимал участие в обсуждении этой книги в МЛК. См. об этом: Е. А. Тоддес, М. О. Чудакова. Первый русский перевод «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра и деятельность Московского лингвистического кружка (Материалы к изучению бытования научной книги в 1920-е годы). С. 237–238, 242–245.

См. также 1924, октябрь, 14, и декабрь, 30.

См.: 1924, октябрь, 14, и декабрь, 30, 1925, январь, 27, и февраль, 6, 1926, февраль, 6, и май, 28, 1927, январь, 11, и февраль, 5.

Под названием «Русская эстетика около 1830-го года (Пушкинская плеяда, Катенин и отзвуки романтизма и шеллингианства)» намечался на осень 1927 г. Будучи подготовленным Б. В. Горнунгом, он «не был заслушан… по чисто внешним причинам» (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 155. Л. 25).

Что это за причины, в цитированном документе не раскрывается. На них указывает сын автора несостоявшегося доклада. По сообщению М. Б. Горнунга, в мае 1927 г. его отец «вновь, и теперь на целый год, уходит от всякой службы и подрабатывает только случайными переводами, газетными статейками и заметками на разные темы (вплоть до шахматных обзоров, сообщений о необычайных атмосферных явлениях и т. п.) и под разными псевдонимами…» (М. Горнунг. Поэт, ученый, человек. С. 458).

Это имя встречается в источниках в связи с Философским обществом, которое было основано 29 октября 1922 г. выпускниками (того же года) философского отделения Московского университета (А. А. Губер несколько раз даже избирался членом его Президиума) (см.: И. Д. Левин. Шестой план. С. 285–288).

В некоторых архивных документах этот доклад характеризуется как совместное заседание ФО и ЛС.

Оценку его одним из сотрудников последней см.: Из далеких двадцатых годов двадцатого века (исповедальная переписка фольклористов Б. М. и Ю. М. Соколовых). С. 712.

До РАХН (ГАХН) В. М. Экземплярский и Г. Г. Шпет сотрудничали в Организационном комитете ВНПА (избран в январе 1919 г.) под председательством Г. И. Челпанова, где первый состоял секретарем, а второй – редактором изданий Ассоциации. Местом собраний Комитета и ВНПА был Психологический институт им. Л. Г. Щукиной при Московском университете. См.: В. М. Экземплярский. Всероссийская Научно-Педагогическая Ассоциация. С. 294.

В. М. Экземплярский также входил в состав Секции экспериментальной и физиологической психологии реорганизованного в 1921 г. упомянутого Института, директором которого ненадолго стал Г. И. Челпанов. См.: М. Э. Боцманова, Е. П. Гусева, И. В. Равич-Щербо. Психологический Институт на Моховой. С. 11.

Это имя встречается в источниках в связи с Философским обществом, основанным выпускниками философского отделения Московского университета 1922 г. 29 октября. См.: И. Д. Левин. Шестой план. С. 286–288.

Защита состоялась 26 октября 1929 г. См.: НИОР РГБ. Ф. 709. Карт. 1. Ед. хр. 19. Л. 19об. (36).

До ФО РАХН работал с Г. Г. Шпетом в ИНФ, состоя там научным сотрудником I разряда по Секции методологии науки. См.: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 106, 110, 111, 114, 116.

До РАХН (ГАХН) А. А. Смирнов, как и некоторые другие будущие сотрудники ФО (см. примеч. 125, 131, 205), являлся членом Организационного комитета ВНПА. Он также состоял научным сотрудником I разряда реорганизованного в 1921 г. Психологического института им. Л. Г. Щукиной. См.: В. М. Экземплярский. Всероссийская Научно-Педагогическая Ассоциация. С. 294; М. Э. Боцманова, Е. П. Гусева, И. В. Равич-Щербо. Психологический Институт на Моховой. С. 11.

«Персонально, через Г. И. Челпанова и П. С. Попова», с ФО была связана также Комиссия по изучению художественного творчества при Физико-психологическом отделении. См.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 64. Л. 6об.

Имя П. С. Попова до революции также встречается в материалах Психологического института им. Л. Г. Щукиной, организатором которого являлся Г. И. Челпанов. Павел Сергеевич был одним из участников семинария, работавшего в этом Институте. В начале 1920-х гг. он читал Введение в психологию студентам основного отделения ГИСа. См.: М. Э. Боцманова, Е. П. Гусева, И. В. Равич-Щербо. Психологический Институт на Моховой. С. 8; Б. В. Бирюков. Трудные времена философии. Отечественные логика, история и философия в последние сталинские годы. Ч. I. С. 28, 162; Вас. Сережников. 10 лет работы Первой русской школы живого слова. С. 22 и примеч. 115.

Имя Н. И. Жинкина до революции встречается в материалах Психологического института им. Л. Г. Щукиной. Как и некоторые другие будущие сотрудники ФО (см. примеч. 124, 128, 130, 204), он также являлся членом Организационного комитета ВНПА (состоял в нем заместителем секретаря В. М. Экземплярского). См.: Б. В. Бирюков. Трудные времена философии. Отечественные логика, история и философия в последние сталинские годы. Ч. I. С. 28, 162; М. Э. Боцманова, Е. П. Гусева, И. В. Равич-Щербо. Психологический Институт на Моховой. С. 8, 10; В. М. Экземплярский. Всероссийская Научно-Педагогическая Ассоциация. С. 294.

См. также: 1925, февраль, 6.

Его статья под названием «Эстетика Толстого и его искусство» впоследствии публикуется в книге «Эстетика Льва Толстого», вышедшей под редакцией П. Н. Сакулина (М., 1929).

См. также: 1927, июнь, 7, и 1928, май, 25.

Все перечисленные лица были связаны с МЛК, формально просуществовавшим до весны 1924 г. См.: Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов. С. 343–345, 360–361, 364–367, 369–370, 372–376, коммент. к ним в том же издании (С. 424–425); Е. А. Тоддес, М. О. Чудакова. Первый русский перевод «Курса общей лингвистики»… С. 229–249; М. И. Шапир. Московский лингвистический кружок (1915–1924). С. 458, 459, 460, 462 и Указатель к настоящему изданию.

Из приведенного списка остановимся здесь на характеристике А. А. Буслаева, оставшегося в памяти некоторых оппонентов человеком, «знавшим одинаково толк в лингвистике и в лошадях», и членом группы «колючих» и «решительных формалистов». Его портрет как преподавателя древнерусской литературы глазами раннесоветской студенческой аудитории (конец 1920-х гг.) дан в ряду других в статье учащегося ВГЛК МОНО П. Зотова в главке «Древнерусский». См.: А. В. Чичерин. Давние годы (Главы из воспоминаний). С. 245; П. Зотов. Как иные обучают литературе. Глазами студента литкурсов. С. 49.

О том, что речь идет именно об А. А. Буслаеве, можно судить по тексту приведенных П. Зотовым эпиграмм, где присутствует названная фамилия («Плетет Буслаев языком…» и «Буслаев, много нам ты врешь!»). Известный в прошлом ученый с такой же фамилией и также занимавшийся литературоведением приходился А. А. Буслаеву дедом и к моменту появления статьи о преподавателях ВГЛК уже умер (1897). См. о нем, например: С. В. Смирнов. Буслаев Федор Иванович // Русские писатели 1800–1917. Биограф. словарь / Гл. ред. П. А. Николаев. Т. 1. А – Г. М., 1989. С. 373–374.

См. также 1926, декабрь, 2, и 1928, март, 20.

См. также: 1923, июнь, 26, 1924, октябрь, 14, и декабрь, 30, 1925, январь, 27, и февраль, 6, 1926, февраль, 6, и май, 28, 1927, январь, 11 и февраль, 5.

В некоторых архивных документах фигурирует как совместное заседание ФО и ЛС.

Был одним из участников семинария, работавшего в созданном Г. И. Челпановым Психологическом институте. Участие в коллективе, который собрал вокруг себя Георгий Иванович, привело к появлению первой публикации А. Ф. Лосева – статьи «Эрос у Платона» (1916). До ФО РАХН (ГАХН) это имя возникает также в материалах руководимого Г. Г. Шпетом ИНФ; не набрав необходимого числа голосов при баллотировке в научные сотрудники I разряда и отказавшись быть младшим научным сотрудником, А. Ф. Лосев, тем не менее, принял участие в некоторых институтских диспутах. См.: Б. В. Бирюков. Трудные времена философии. Отечественные логика, история и философия в последние сталинские годы. Ч. I. С. 28, 162; Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 99, 115, 116.

До революции (1915) издал в Харькове работу под названием «Теория искусства Канта в связи с его теорией науки». В ней он, по его собственному признанию, «подвергал Канта критике», что впоследствии «рассматривалось как препятствие» для его оставления при Петербургском университете: кафедра философии в нем «занималась тогда кантианцами (проф. А. Введенский и другие)» (цит. по: С. Р. Микулинский. Проблемы истории и теории развития науки в трудах Т. И. Райнова. С. 268).

Как сообщила дочь философа, «по получении аттестата зрелости» (1909) Матвей Исаевич «отправился в Германию с целью поступить там в какой-нибудь университет на философский факультет. Учился у Германа Когена, Пауля Наторпа, Эрнста Кассирера, а также у знаменитого Вундта и у не ставшего еще тогда знаменитым Николая Гартмана». В Марбурге он защитил докторскую диссертацию «История проблемы трансцендентальной апперцепции от Декарта до Канта» (по-видимому, не сохранилась). Ко времени возвращения в Россию М. И. Каган был уже убежденным неокантианцем. В Невеле вокруг М. М. Бахтина и М. И. Кагана сложился «кантовский семинар», который его участники в шутку называли «нашим Марбургом». См.: Ю. М. Каган. Люди не нашего времени. С. 12; В. Л. Махлин. Между мессианством и институцией: М. И. Каган в ГАХН. С. 194.

До ФО РАХН преподавал в Московском университете (его портрет этого времени обрисовал в мемуарах А. В. Чичерин) и работал с Г. Г. Шпетом в ИНФ, состоя там научным сотрудником I разряда по секции истории философии. См.: А. В. Чичерин. О «последних русских философах». С. 28–29, 30; Он же. Давние годы (Главы из воспоминаний). С. 266–267, 272; Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 103, 106, 115; Н. А. Дмитриева. Русское неокантианство: «Марбург» в России. С. 307.

До вступления в число сотрудников РАХН он занимался в «семинарии» по философии И. Канта со студентами Костромского университета (1920–1921). См.: Г. В. Савенко. Александр Ливериевич Саккетти. С. 238.

По сообщению Н. А. Дмитриевой, Б. А. Фохт считался «кантианцем» уже в 1902 г.; интересом к И. Канту он мог заразиться «в Германии, от Г. Риккерта», у которого после окончания физико-математического факультета Московского университета, летом 1899 г., он изучал логику и теорию познания во Фрайбурге. «Учению Канта об априорности пространства и времени» была посвящена его дипломная работа на философском отделении историко-филологического факультета (1904). К этому времени он «был не просто убежденным когенианцем, но и лидером этого движения в России».

30 мая 1921 г. Б. А. Фохт защищал на диспуте в университете работу «О трансцендентальном методе в философии Канта» (полное название – «О трансцендентальном методе в теоретической философии Канта и его отношении к методу психологическому»); его оппонентами были Г. И. Челпанов и Н. Д. Виноградов. См.: Н. А. Дмитриева. Борис Александрович Фохт: к истории русского неокантианства. С. 9, 11, 50; Она же. Русское неокантианство: «Марбург» в России. С. 151, 152, 301.

Текст работы, доложенной в 1921 г., полностью опубликован Н. А. Дмитриевой в: Б. А. Фохт. Избранное (из философского наследия). С. 51–128.

Опубликован под названием: Б. А. Фохт. О постановке основной проблемы эстетики у Канта и у Когена в связи с критикой основных понятий и принципов, примененных Кантом к ее решению. С. 195–262.

Как указывает Н. А. Дмитриева, эта датированная 10 июня 1924 г. работа предназначалась «для выступления в философской секции РАХН (потом – ГАХН) на двух заседаниях 13 и 17 (20?) июня 1924 г., посвященных 200-летию со дня рождения Иммануила Канта» (Б. А. Фохт. Избранное (из философского наследия). С. 428).

Однако, согласно документам Академии, под доклад Б. А. Фохта было отведено одно заседание – 17 июня. См.: ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 21; РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 13. Л. 10.

Н. А. Дмитриева, публикуя текст одноименной работы (Б. А. Фохт. Избранное (из философского наследия). С. 129–194), ошибочно указывает, что он читался автором «как минимум, трижды: 1 и 9 апреля 1924 г. на заседаниях философской секции Российской (затем Государственной) академии художественных наук в ознаменование 70-летия со дня рождения профессора философии Марбургского университета Пауля Наторпа… и третий раз… под названием “О некоторых основных чертах художественного творчества”… в Доме ученых в 1927 году» (Там же. С. 423).

Документы РАХН содержат только одну дату упомянутого заседания: 9 апреля (ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 20, 117). 1 апреля, как следует из нашей Хронологии и из «Отчета» Академии, Пленум ФО обсуждает вопрос о праздновании юбилея Канта. См.: ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 116.

Доклад Б. А. Фохта на близкую тему и тоже в ГАХН см.: 1929, март, 15 и 19.

Об обстоятельствах приезда В. И. Иванова в Москву летом 1924 г. см.: Д. Усов. «Мы сведены почти на нет…» Т. 2. Письма. С. 504 примеч. 24 (литература).

Так в тексте. Вероятно, имеется в виду английский этнограф и историк религии Дж. Дж. Фрэзер (также Фрейзер).

А. В. Чичерин вспоминал о нем так: «…Сразу привлек меня к себе благородный облик юного Сабурова. Он умел слушать. Он был весь пропитан идеями [И. А.] Ильина. Что-то от облика своего наставника воспринял он на всю жизнь… Насколько помню, наэлектризованный Ильиным, Андрюша Сабуров больше жил Гегелем, в то же время и философски понимаемой русской литературой, особенно Пушкиным».

Позднее он «занимался Печериным, потом был научным сотрудником Музея Л. Н. Толстого и не дожил одного месяца до выхода из печати своего труда долгих лет – “‘Война и мир’ – проблематика и поэтика”» (цит. по: А. В. Чичерин. О «последних русских философах». С. 29, 30). См. о нем также: И. Д. Левин. Шестой план. С. 281, 284, 285, 287.

Лишь в 1927 г. Г. О. Винокуру удается издать посвященную проблеме биографии книгу «Биография и культура», которая выходит в «Трудах» ФО ГАХН (вып. 2).

См. также: 1927, февраль, 5.

См. также: 1923, июнь, 26, 1924, декабрь, 30, 1925, январь, 27, и февраль, 6, 1926, февраль, 6, и май, 28, 1927, январь, 11, и февраль, 5.

См. также: 1923, июнь, 26 и 1924, декабрь, 30.

Из намеченного почти три года спустя удается опубликовать лишь книгу Г. Г. Шпета «Внутренняя форма слова. Этюды и вариации на темы Гумбольдта» (М., 1927) и статью М. А. Петровского под названием «Выражение и изображение в поэзии» (Художественная форма. С. 51–80).

О нем и Г. Г. Шпете в 1920-х гг. см.: Л. В. Горнунг. Мои воспоминания. С. 177–178.

О шпетовском юбилее, отмечавшемся 1 февраля 1925 г., см.: М. К. Гидини. Текущие задачи и вечные проблемы: Густав Шпет и его школа в Государственной академии художественных наук. С. 25–26.

Имя И. Н. Дьякова до революции встречается в материалах организованного Г. И. Челпановым Психологического института им. Л. Г. Щукиной. См.: М. Э. Боцманова, Е. П. Гусева, И. В. Равич-Щербо. Психологический Институт на Моховой. С. 8.

До приглашения принять участие в работах ФО РАХН И. Н. Дьяков уже работал с Г. Г. Шпетом в ИНФ, состоя в нем старшим научным сотрудником. См.: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 115.

До ФО РАХН сотрудничал с Г. Г. Шпетом в рамках ИНФ, являясь его действительным членом по Секции истории философии. См.: Там же. С. 106, 109–113, 115.

По сведениям Б. В. Горнунга, представлял собой прочитанный Г. Г. Шпетом в МЛК в начале 1920 г. доклад «Эстетические моменты в структуре слова» (Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов… Отрывок третий. С. 360).

См. 1922, март, не ранее 10.

Об откликах на издание в печати и ФО см. также: 1922, март, не ранее 10, 1923, январь, не ранее 15, и 1925, январь, 27.

Зарождение интереса А. Л. Саккетти к Г. Когену относится ко времени задолго до его зачисления в научный состав РАХН (ГАХН). Осенью 1908 г., будучи оставленным М. М. Ковалевским на кафедре государственного права для подготовки к профессорскому званию и получив командировку за границу, он выехал и «продолжительное время» (до 1912 г.) жил в Германии. Там он лично познакомился с представителями Марбургской школы и слушал курсы по государственному праву и философии В. Виндельбанда, Н. Гартмана, Г. Еллинека, Г. Когена, Э. Ласка, П. Наторпа и др. А в начале 1920-х гг. Александр Ливериевич, сотрудничая с Костромским университетом, предполагал опубликовать работу под названием «Философия Германа Когена» (объемом 2 п.л.) в ученых записках университета. Однако тогда издание ученых трудов по неизвестным причинам не состоялось. Эта и другие предназначенные для печати работы А. Л. Саккетти остались в рукописных вариантах и, «по-видимому, навсегда утрачены для науки». См. об этом: Г. В. Савенко. Александр Ливериевич Саккетти. С. 233, 238.

Иные сведения о судьбе упомянутого труда о Г. Когене – у Н. А. Дмитриевой. В одной из своих работ она указывает, что его авторизованная машинописная копия под названием «Обоснование систематического идеализма. Философия Германа Когена» (1918) сохранилась в архиве Э. Л. Радлова в Отделе рукописей РПБ. См.: Н. А. Дмитриева. Борис Александрович Фохт: к истории русского неокантианства. С. 12, 28.

См.: М. И. Каган. О живом смысле искусства. С. 483–519. Его публикатор уточняет, что «по содержанию и по форме» этот текст «примыкает к докладу “Два устремления искусства”» (цит. по: М. И. Каган. О ходе истории. С. 695), прочитанному, вероятно, в ФО РАХН под названием «Два устремления в искусстве» 10 ноября (по разным данным) 1922 г. (или 1923 г.) или 13 ноября 1922 г. (ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 20, 92; М. И. Каган. О ходе истории. С. 694).

Текст его, датированный сентябрем – ноябрем 1922 г., см.: М. И. Каган. Два устремления искусства (форма и содержание; беспредметность и сюжетность). С. 451–466.

Возможность так или иначе ознакомиться с ним, по-видимому, существовала – один из аспирантов называет труд «Границы научного литературоведения» в числе работ, «прочитанных или изученных» «в процессе аспирантской работы» дважды – в период с 1 июня 1927 г. по 1 февраля 1928 г. и с 1 июня 1927 г. по 1 июня 1928 г. (Отчет аспиранта ГАХН С. А. Охитовича о выполненных работах за период с 1 июня 1927 г. по 1 февраля 1928 г. // РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 455. Л. 24об.; Отчет аспиранта Государственной академии художественных наук С. А. Охитовича о выполненных работах за период с 1 июня 1927 г. по 1 июня 192[8] г. // Там же. Л. 55об.).

См. также: 1927–1928 и 1928, май, 25.

См. также: 1927, январь, 11, и 1928, май, 25.

Из перечисленного в 1928 г. выходит только книга Г. Зиммеля «Гёте»; ее переводчиком значится один А. Г. Габричевский.

См. также примеч. 128.

Выдержки из упомянутого доклада см. в: Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов… (Отрывок третий). С. 356–367.

О М. М. Кенигсберге см. также: Там же. С. 334, 345–348, 349, 354, 372; Л. В. Горнунг. Мои воспоминания. С. 173, 175–176; Т. Ф. Нешумова. Из комментариев к поэтическим текстам 1920–1930-х годов (Осип Мандельштам, Владислав Ходасевич, Дмитрий Усов, Борис Пастернак). С. 193, примеч. 31.

Известен как «питомец Московского университета» (выпускник 1923 г.), один из «ушаковских мальчиков» и одновременно учеников Г. Г. Шпета, не скрывавший влияния на него трудов учителя. Как записывал он в дневнике в 1960–1970-х гг., «…следуя Декарту, все можно распутать. Спасибо Шпету и Асмусу, научивших… любить Декарта». А по другому его собственному (вероятно, не ранее 1960-х гг., но не позднее года 1970: именно тогда увидел свет написанный им очерк истории отечественной фонологии) признанию, «в утверждении принципов антипсихологизма и функционального понимания фонетики» в его школе «большую роль сыграли в 20-е гг. работы Г. Г. Шпета и Н. Ф. Яковлева» (цит. по: А. А. Реформатский. Из дневниковых записей 1969–1976 гг. С. 262; Он же. МФШ (Московская фонологическая школа). С. 342); см. также: Он же. Из истории отечественной фонологии (Очерк). II. Зарождение Московской фонологической школы. С. 14–34; В. М. Алпатов. Человек – словарь (Д. Н. Ушаков). С. 34; Т. Г. Винокур. Личность и научная судьба Дмитрия Николаевича Ушакова. С. 235.

По отчасти проясняющему вышесказанное сообщению В. А. Виноградова и В. И. Постоваловой, в 1923 г. А. А. Реформатский прослушал два семинара Г. Г. Шпета в Институте Слова: по Р. Декарту («От Декарта до наших дней») и феноменологической концепции Э. Гуссерля. Из трудов же Густава Густавовича наибольшее влияние на него оказали «Эстетические фрагменты», см. об этом: В. А. Виноградов. Александр Александрович Реформатский (1900–1978). С. 10, 17; В. И. Постовалова. «Лингвистика должна быть верна своему предмету и его онтологии»: философско-лингвистические размышления А. А. Реформатского о природе языка и науке о языке и их истоки. С. 81–84.

В мемуарах Б. В. Горнунга это имя упоминается в связи с машинописным журналом «Дружина»: «В противоположность “западническому” направлению “Гермеса” (в особенности) и “Гиперборея” (в несколько меньшей степени) журнал А. А. Реформатского, А. В. Чичерина, Н. М. Гайденкова и др[угих] “Дружина” имел ярко выраженный русофильский характер (с культом Есенина, Клюева, стихов Блока о России и… Ключевского). Мы в шутку называли эту “Дружину” “Лаптем”, но считали и его журналом нашего поколения» (Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов. С. 379).

О ней см.: Л. В. Горнунг. Мои воспоминания. С. 175–176; Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов… С. 349; Т. Ф. Нешумова. Из комментариев к поэтическим текстам. С. 191–200.

См. также: 1924–1925.

См. также: 1923, июнь, 26, и 1924, октябрь, 14.

См. также: 1923, июнь, 26, 1924, октябрь, 14, 1925, январь, 27, и февраль, 6, 1926, февраль, 6, и май, 28, 1927, январь, 11, и февраль, 5.

В 1924–1925 гг. Шеллингу были посвящены несколько докладов П. С. Попова в ФО. В том числе: «Тютчев и Шеллинг» (15 апреля 1924 г., пленарное заседание), в обсуждении которого приняли участие А. Ф. Лосев, Т. И. Райнов, Э. Г. Шноль и Г. Г. Шпет, и «Учение Шеллинга о символе в искусстве» (15 января 1925 г., комиссия по изучению истории эстетических учений), в дискуссии по которому выступили В. М. Жирмунский, А. Г. Габричевский и А. Л. Саккетти. См.: ГАХН. Отчет. 1921–1925. С. 20, 22, 117, 137; РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 5. Л. 34; Ед. хр. 10. Л. 64–64об.; Ед. хр. 14. Л. 21–21об., 23–23об.

О других докладах П. С. Попова о Шеллинге и шеллингианцах в ФО см.: 1925, февраль, 12, и 1926, декабрь, 9.

См. также: 1924, декабрь, 30.

См. также: 1929–1930.

Ранее, 19 ноября 1923 г., М. И. Фабрикант читает доклад на тему «Категории искусствознания» на пленарном заседании СПИ РАХН; в возникшей затем дискуссии по нему участвуют И. Я. Корницкий и Д. С. Недович. См.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 3. Ед. хр. 6. Л. 15–15об., 17 (тезисы, автограф).

Ранее (7 декабря 1924 г.) доклад на ту же тему и с тем же названием был сделан автором в Ленинградском ГИИИ. См.: Государственный институт истории искусств. 1912–1927. С. 50.

Об откликах на издание в печати и ФО см. также: 1922, март, не ранее 10, 1923, январь, не ранее 15, и 1924, октябрь – декабрь.

См. также: 1923, июнь, 26, 1924, октябрь, 14, и декабрь, 30, 1925, февраль, 6, 1926, февраль, 6, и май, 28, 1927, январь, 11, и февраль, 5.

Публикацию см. в томе II наст. издания.

См. также: 1923, ноябрь, 13.

Позднее Б. В. Горнунг вспоминал о своей статье так: «В. М. Жирмунский был выделен как одно из трех “направлений”, так как он считался нами промежуточным звеном, связывавшим и примитивнейших “академистов”, и “формалистов”. Нашего “собственного” [направления] (антиформалистического, но не “традиционно академического”) эта статья не касалась, так как была чисто критической и позитивных построений не давала. Тогдашних литературоведов-марксистов (В. М. Фриче, П. С. Когана и А. В. Луначарского) я относил целиком к академической науке, объединяя их с П. Н. Сакулиным, Н. Л. Бродским и Гаузенштейном» (Б. В. Горнунг. Записки о поколении 20-х годов. С. 374–375).

О сборнике, для которого эта статья предназначалась, см. также: 1923, июнь, 26, 1924, октябрь, 14, и декабрь, 30, 1925, январь, 27, 1926, февраль, 6, и май, 28, 1927, январь, 11, и февраль, 5.

См. также: 1924, март, 4 – апрель, 1.

См. также примеч. 172.

В. П. Троицкий не совсем неправ (в чем его упрекает Н. А. Дмитриева, отдающая приоритет выступлению Б. А. Фохта), когда определяет этот лосевский доклад и статью Алексея Федоровича об Э. Кассирере (А. Ф. Лосев. Теория мифического мышления у Э. Кассирера. С. 730–760) как «хронологически первый в России отклик на самую фундаментальную работу Э. Кассирера» (цит. по: Э. Кассирер. Избранное. Опыт о человеке. С. 759; см. также: Там же. С. 764. Примеч. [к публикации]; Н. А. Дмитриева. Борис Александрович Фохт: к истории русского неокантианства. С. 30, примеч. 67).

В своих рассуждениях он исходит из того, что доклады Б. А. Фохта об этом философе «датированы ноябрем 1927 г. и мартом 1928 г., т. е. спустя год и более после выступления А. Ф. Лосева» (Э. Кассирер. Избранное. Опыт о человеке. С. 759). Но указанная им датировка не имеет никакого отношения к документам из личного архива А. А. Гаревой, которые изучала Н. А. Дмитриева, предположившая, что «первый доклад цикла о “Философии символических форм” Э. Кассирера был прочитан в 1923 г., в тот же самый год, когда в Германии появилась первая часть этого сочинения Кассирера “Язык”» и датировавшая один из опубликованных текстов Б. А. Фохта на эту тему 1924 г. См.: Э. Кассирер. Избранное. Опыт о человеке. С. 764. Примеч. [к публикации]; Н. А. Дмитриева. Борис Александрович Фохт: к истории русского неокантианства. С. 30, примеч. 67.

Датировка В. П. Троицкого может быть обоснована архивными материалами, которые сохранились в другом (государственном) архиве – в фонде ГАХН в РГАЛИ. Судя по ним, первый из этих докладов, «Об основных принципах философии языка по Кассиреру (по сочинению E. Cassirer’а “Philosophie der symbolischen Formen”)» (другое его название – «Философия символических форм у Кассирера»), Б. А. Фохт делает в комиссии по изучению общей теории искусства и эстетики 15 ноября 1927 г. (сохранившийся черновой автограф тезисов (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 32. Л. 15–16) имеет более раннюю дату – 13 ноября). В прениях по этому докладу принимают участие тот же А. Ф. Лосев, П. С. Попов, Н. И. Жинкин и М. И. Каган. См.: Там же. Оп. 2. Ед. хр. 18. Л. 128–128об., 131–131об.; Оп. 14. Ед. хр. 32. Л. 17–19, Ед. хр. 33. Л. 6об.

Второй из докладов Бориса Александровича, фигурирующий в источниках под четырьмя различными названиями (в том числе «Учение Кассирера о символе и мифе», «Проблема символа и значение его у Кассирера», «Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Кассирера» и даже «Анализ книги Кассирера о символических формах»), занимает два заседания – 20 и 27 марта 1928 г. Причем сохранившийся экземпляр тезисов (РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 2. Ед. хр. 22. Л. 268 (120) – 272 (116)) имеет более позднюю (чем состоялось его обсуждение) дату – 29 апреля. Состав участников возникшей по нему в той же комиссии дискуссии также не сильно отличался от состава обсуждавших первый доклад Б. А. Фохта. Это снова А. Ф. Лосев, Н. И. Жинкин и Б. В. Горнунг (см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 106. Л. 58, 60; Оп. 14. Ед. хр. 32. Л. 57–58).

Для более точной датировки всего «кассиреровского» цикла Б. А. Фохта необходимо сличение текстов всех авторских и смежных с ними материалов.

О пребывании Н. Н. Волкова в Германии см.: Н. Н. Волков. Три письма из Фрейбурга. Письмо первое. С. 124–128; Он же. Список и краткий отчет о современной «феноменологической литературе». С. 129–138; То же // Антология феноменологической философии в России. Т. II. С. 118–131.

12 октября 1926 г. в связи с принятием нового устава ГАХН Президиум ЛС утверждает кандидатуру В. И. Нейштадта во временные научные сотрудники II разряда, а 21 ноября 1927 г. та же инстанция под председательством И. И. Гливенко постановляет отчислить его, «ввиду… неучастия в работах Академии», из состава научных работников секции (НИОР РГБ. Ф. 264. Карт. 36. Ед. хр. 22. Л. 1, 3).

Отзыв о докладе см. также: М. И. Каган. О ходе истории. С. 648.

Доклад на эту тему под названием «Русская литература по стиховедению за последние пять лет» намечался на 24 марта 1925 г., но заседание было отменено «ввиду болезни докладчика». См.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 2. Ед. хр. 2. Л. 90, 92; Оп. 14. Ед. хр. 15. Л. 46, 48.

См. также: 1925, сентябрь.

Опубликован под названием, соответствующим автографу тезисов из фонда ГАХН в РГАЛИ: «О постановке проблемы философской эстетики у Наторпа до возникновения идеи “Всеобщей логики” и в отношении к ней» (Ф. 941. Оп. 14. Ед. хр. 10. Л. 110), в 2003 г. – как вторая часть большой работы «Система эстетических воззрений П. Наторпа». В отношении ее публикатор указывает, что она представляет собой «82 рукописные страницы в восьмую долю листа с последующей авторской правкой», датированные 7 мая 1925 г. См.: Б. А. Фохт. Избранное (из философского наследия). С. 435. О том, что она докладывалась в ГАХН (вышеупомянутые тезисы датированы 3 мая), Н. А. Дмитриева не сообщает.

См. также: 1926, май, 9, и 1926–1927.

См. также: 1925, апрель, 25.

Опубликован под тем же названием в 2003 г. как составная (первая) часть большой работы: Б. А. Фохт. Система эстетических воззрений П. Наторпа. С. 315–414. В отношении ее публикатор указывает, что она «была написана 18 ноября 1925 г. и прочитана… на заседаниях секции истории эстетических учений ГАХН 11 февраля 1926 г.», не называя дат других заседаний (в том числе и 25 февраля). См.: Б. А. Фохт. Избранное (из философского наследия). С. 435.

Доклад М. И. Фабриканта под названием «Признаки стиля» в сокращенном виде опубликован в печатном органе Академии. См.: Искусство-1. 1927. Т. III. Кн. I. С. 7–15.

Датировка доклада С. С. Скрябина в документах ГАХН разнится на год – 16 и 25 октября 1928 г. (Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 126. Л. б.н.) или 16 и 25 октября 1929 г. (Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 125. Л. 6). Составителю представляется верной (коль скоро речь идет о 1928/1929 академическом годе) первая из них (академический год начинался 1 октября).

По сообщению Н. А. Дмитриевой, Г. О. Гордон окончил Московский университет (1909) по кафедре психологии, получив серебряную медаль за конкурсное сочинение на тему «Психофизический параллелизм у Спинозы и в современной философии», однако из-за конфликта с Г. И. Челпановым при университете он не остался. Тем не менее он косвенно поспособствовал организации в Москве Психологического института. См. об этом: Н. А. Дмитриева. Русское неокантианство: «Марбург» в России. С. 317–319.

В начале 1920-х гг. имя Г. О. Гордона встречается в материалах руководимого Г. Г. Шпетом ИНФ – в связи с намечавшимся там «для студентов бывшего филологического отделения» Московского университета обязательным семинарием по И. Канту (критика способности суждения), на ведение которого он дал согласие. См.: Л. А. Коган. Непрочитанная страница. С. 111, 112.

Появление имени И. Я. Корницкого в связи с проблемой «модификаций эстетического» в планах ФО вряд ли было случайным. Еще 11 февраля 1924 г. он выступил в Методологическом отделе РАХН с докладом «Опыт разграничения основных эстетических понятий», в котором предположил, что «внимание науки об искусстве должно быть направлено на отношение внешних форм к оформленному материалу – только так определяется сущность прекрасного». В состоявшейся затем дискуссии приняли участие лица, в разное время известные сотрудничеством с ФО, в том числе А. Г. Габричевский, М. М. Кенигсберг, М. И. Каган, Г. В. Жидков и Д. С. Недович. См.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 3. Ед. хр. 6. Л. 21–23, 24.

Об увлечении Г. О. Гордона музыкой см.: Н. А. Дмитриева. Русское неокантианство: «Марбург» в России. С. 315–316, 317, 322.

Н. А. Дмитриева упоминает о докладе Б. А. Фохта под названием «О философском значении музыки Моцарта и Бетховена» (по исследованиям Г. Когена и П. Наторпа об этом предмете) в числе нереализованных проектов для «музыкальной или философской секции» (Н. А. Дмитриева. Русское неокантианство: «Марбург» в России. С. 308).

О дискуссиях А. Ф. Лосева с коллегами по Музыкальной секции Академии см. статью О. А. Бобрик в этом томе наст. издания.

Идеи О. Вальцеля о методологическом обмене между отдельными областями искусствознания находят отражение в статье М. А. Петровского «Поэтика и искусствознание». Излагая немецкие работы (дополнительно привлекаются труды Шмидта и Ляха, посвященные тому же вопросу), автор «относится к ним критически и сопровождает свое изложение рядом собственных замечаний, часто интересных и ценных» (отзыв Г. Н. Поспелова, см.: НМ. 1928. Кн. 5. С. 266).

К моменту указанного избрания О. Вальцель уже является почетным членом Ленинградского ГИИИ по Отделу Словесных Искусств. См.: Научный состав Государственного института истории искусств // Государственный институт истории искусств. 1912–1927. С. 37.

Статью на эту тему см.: О. Вальцель. Стиль барокко в литературе. С. 36–41.

По сведениям В. Л. Махлина, М. И. Каган должен был подготовить «6 слов для Словаря эстетических терминов по поручению соответствующей комиссии Философского Отделения». См.: В. Махлин. Между мессианством и институцией: М. И. Каган в ГАХН. С. 197.