Ирландец - стр. 27
***
8. 7 Эй, мистер!
Прошлое
Тишина внутри стояла такая, что сердце замирало. Шон слышал собственное дыхание, и чудилось ему сейчас, что он пыхтит, как толстушка О’Райли, когда она взбирается на холм. Тихие осторожные шаги в этой звенящей пустоте грохотали, будто удары молота в кузне, а сердце колотилось, как у внезапно пойманного кролика.
Он аккуратно прикрыл дверь, чтобы случайно не хлопнула. Медленно побрел по узкому длинному проходу, между рядами крепких, добротных скамеек, робко озираясь по сторонам.
Всё казалось таким величественным, необычным, волшебным.
Ведь это… ДОМ БОГА.
А вдруг Бог совсем не ждал его в гости? Вдруг он рассердится и обрушит на рыжую голову Шона свой страшный гнев.
Там, впереди, как свет далёкого маяка, заманчиво мерцали огоньки свечей у алтаря. Шон издали вглядывался в устремлённые вверх колонны из серого камня, изукрашенные резьбой, в белоснежную статую Девы Марии.
Солнечные лучи, пробиваясь через единственный в церкви витраж, озаряли золотым сиянием фигуру Божьей Матери и стелили огненную дорожку под ноги Фланагану. Витраж был совсем маленький, но жители Каерхина гордились тем, что в их церкви есть такое чудесное и дорогое украшение.
Сейчас Шон понимал, что гордились не зря. Если бы не это причудливое круглое окошко, подобное солнцу, церковь казалась бы унылой, серой и холодной.
Но сейчас он как будто вошёл в сказочный дворец. Страх уже отступил. Душу переполнял восторг. Как жаль, что он упустил столько лет, что никогда не переступал порог храма…
– Ты что здесь делаешь? – гневный резкий окрик разрушил волшебство.
Шон вздрогнул и непроизвольно втянул голову в плечи.
Отец Шеймус с перекошенным лицом направлялся прямиком к нему, и Рыжему захотелось малодушно сбежать сию минуту. Но он напомнил себе, зачем пришёл сюда, и удержал свои ноги на месте.
– Как ты посмел переступить порог Дома Божьего?
Священник замер в двух шагах от Рыжего, гневно сдвинув густые брови, чёрные с проседью.
– Я только хотел спросить…
– Не о чем мне с тобой разговаривать! Это святое место. А ты его оскверняешь, исчадье ада! Пошёл прочь!
– Я же ничего не сделал… – растерянно попытался объясниться Шон.
– А тебе и делать ничего не надо! Ты одним своим появлением на свет уже совершил злодеяние! Ты отравляешь землю Каерхина просто тем, что смеешь ходить по ней. Будь моя воля, тебя бы давно вышвырнули прочь из деревни вместе с твоим распутным отцом! Бесовские отродья, приспешники дьявола!
– Зачем вы так говорите?! – злость и обида заставили Шона позабыть и про страх, и про то, зачем он сюда пришёл. – Мой отец никакой не распутный и не бесовский! Он самый лучший!