Ирландец - стр. 26
– Ой, мамочки! – ужаснулась Шеннон.
– Отец думал, что за это с ним поквитаются, опасался за меня. Но, видно, пожалели, – Рыжий вздохнул, – я ведь ещё мал был. Если бы с ним что-то случилось, меня и забрать-то было некому. Но с тех пор в церковь отец не ходил, Шеймус его ненавидел, а все остальные стали бояться ещё больше, чем прежде, и старались держаться в стороне. Ну, а что про меня стали болтать, ты и так знаешь…
Шон отвёл глаза, с грустью глядя вдаль, на океан. Пожалуй, он успел привыкнуть к косым взглядам односельчан, но порой всё-таки терзала душу обида. Да, наверное, некоторые странности его отличали от другой ребятни, но, так или иначе, он всего лишь обычный мальчишка, и точно с дьяволом не знаком.
Рыжий сейчас не смотрел на Шанну и вздрогнул от прикосновения к его лицу.
Шон повернулся к ней удивлённо, а она нежно погладила его по щеке, пробежалась легко кончиками пальцев по дугам бровей, и снова коснулась скулы. Разглядывала, будто любовалась, словно видела перед собой нечто удивительное и прекрасное.
– Мне бы очень хотелось увидеть, как ты сияешь, увидеть эти золотые узоры на твоей коже… Ты стал бы ещё красивее. Хотя ты и так самый лучший.
Он вздохнул счастливо, прижал её руку к своей щеке и поцеловал маленькую ладошку.
А потом… склонился и коснулся её губ, привычно, едва тронув. Но в этот раз не отстранился, как бывало всегда, а удержал её в своих руках, привлёк ближе, всё смелее лаская желанные губы, наслаждаясь долгим и сладким поцелуем, о котором так давно мечтал.
Пожалуй, это и был их первый настоящий поцелуй.
Казалось, что за спиной у него распахнулись крылья, и на мгновение Шон даже поверил в то, что сейчас действительно засияет, как она того хотела.
Когда он наконец отпустил её, щеки Шанны заливал густой румянец, она дышала глубоко, взволнованно и боялась поднять глаза.
Наверное, нужно было сказать что-то романтичное и нежное, но Шон твердо заявил иное:
– Пойду сегодня же к отцу Шеймусу, и всё узнаю. Не волнуйся, Шанна! Не захочет он, поедем с тобой в Слайго и там найдем другую церковь и другого священника. Всегда ведь можно что-то придумать! Лишь бы ты меня любила, тогда я всё смогу.
– Так и будет, всегда так будет, – улыбнулась она, осмелившись снова заглянуть ему в глаза, – я всегда буду любить только тебя.
И вдруг это сладостное облако нежности, окутавшее их, развеялось, будто ветром сдуло. Она испуганно ахнула и попыталась вскочить.
– Там же отец скоро вернётся. Я должна успеть раньше него. Шон, скорее!
И они подхватились и, ловко прыгая по камням, соскочили на мокрый песок и побежали вдоль берега, так и не расцепив рук.