Иностранная литература №04/2012 - стр. 7

– Это как университет, только без шарфов[8], – засмущался Патридж.

– В общем, – приказал ему сержант, – иди проверь. На счет дефекации я имею в виду. По этой части они бывают очень изобретательны. Я как-то работал на краже в Пангборне, так это красовалось там на светильнике XVIII века прямо посреди стены. Занимайся они каким другим делом, так хоть давай им приз герцога Эдинбургского[9].

– Вы, должно быть, не заметили, – сухо сказал мистер Рэнсом, – у нас нет светильников.

– А другой, дело было в Гилдфорде, облегчился в ароматическую вазу с сухими лепестками.

– Может, это юмор такой, – предположил констебль.

– Юмор, говоришь? А я было подумал, что у безмозглого накурившегося сопляка случилось недержаниие. Кстати, раз уж мы заговорили о телесных потребностях, загляну-ка я в одно местечко перед уходом.

Мистер Рэнсом слишком поздно сообразил, что сержанта следовало остановить, и срочно ретировался в кухню.

Сержант вернулся, покачивая головой:

– Ну и ну! Нашим друзьям, хватило совести, по крайней мере, воспользоваться туалетом, но оставили его в гнусном виде. Вот уж не думал, что мне когда-нибудь придется облегчаться на леди Кири Те Ка́нава. Ее “Вестсайдская история” – жемчужина моей коллекции.

– Вообще-то, это мой муж, – выдавила из себя миссис Рэнсом.

– Ну да! – опешил сержант.

– О чем идет речь? – спросил возвратившийся мистер Рэнсом.

– Неважно, – полепетала его жена.

– Думаете, вы их поймаете? – спросил мистер Рэнсом, провожая до дверей полицейских.

Сержант засмеялся:

– Чудеса случаются даже в правоохранительной деятельности. Никто не держал на вас зла?

– Я поверенный, – сказал мистер Рэнсом. – Все возможно.

– А может, кто-то неудачно пошутил?

– Пошутил? – закипел мистер Рэнсом.

– Я только делаю предположения, – успокоил его сержант. – Но если это настоящий взломщик, скажу так: он вернется – они всегда возвращаются.

Констебль глубокомысленно кивнул: даже в “Лезерхэде” согласились бы с этим.

– Вернется? – переспросил мистер Рэнсом, обводя взглядом голые стены. – Вернется? За каким чертом?

Мистер Рэнсом очень редко употреблял крепкие выражения, и пребывавшая в соседней комнате миссис Рэнсом притворилась, что не слышала вырвавшегося у него. Дверь за полицейскими захлопнулась.

– Пустое дело, – сказал мистер Рэнсом. – Совершенно пустое. Как тут удержаться и не вспомнить черта?

– Что ж, – сказала миссис Рэнсом несколько часов спустя, – придется стать тут лагерем. В конце концов, – прибавила она не без удовольствия, – это может оказаться занятно.

– Занятно? Занятно? – спросил небритый, немытый, разодравший себе зад, позавтракавший водой из-под крана мистер Рэнсом. Однако никакие уговоры миссис Рэнсом (инстинктивно ощущавшей, что в сложившихся обстоятельствах ее задача – подчеркивать мужнину несгибаемость и жертвенность) не могли удержать его от героического похода на работу.