Хроники Януса - стр. 62
Я вздохнул и сделал паузу.
– Послушай, дело не в том, что сведения, которые мы передадим, будут важны. Дело в том, от кого они исходят. Они исходят из тайной службы, которую возглавляет его племянник. Так они подумают.
Взгляд Марциана отражал досаду.
– Так что же мы можем сделать?
Я усмехнулся:
– А разве мы прежде не поступали так, как считали нужным?
– Да-да, Луций. Ты совершенно прав. – Он кивнул.
– Тогда вернёмся к допросу, – сказал я. – Я прочёл в свитке, что Гамилькар поклялся оставаться врагом Рима всю жизнь и заставил старшего сына принести такую же клятву.
– Да, это так.
– Почему лишь старшего, а не ещё двух других?
– Я задал этот вопрос узнику. Он ответил, что их жрецы получили откровение, что именно Ганнибал отомстит Риму. Кроме их откровений, ходят слухи, что этот юноша необычайно одарён военным талантом. Он уже имел опыт в битвах и командовал войском. Он использует необычную тактику и особые тренировки для воинов. Он, также, переоснастил армию, убедив их использовать новое оружие и доспехи. Говорят, он сам их придумал и передал мастерам чертежи. Также, он привёз в Карфаген семерых мидян, которые учат как использовать в бою слонов. Ганнибал трижды участвовал в сражениях с ливийцами и наголову разгромил их вдвое меньшим числом. Вот почему Риму следует опасаться именно его.
– Риму следует опасаться их всех, – поправил я.
– Конечно, их всех, – согласился Марциан. – Теперь у них в политике зыбкое равновесие. Если Ганнон соберёт достаточно сторонников, он сможет противостоять Барке. Если нет, вероятность войны усилится многократно. Но я нахожу…
– Говори.
– Я патриот, Луций, но я нахожу, что мы не готовы к ней, – добавил он осторожно.
– Не ты один находишь это, – проявил я солидарность вполголоса.
– Но из ответа узника у меня сложилось мнение, что не всё так просто, – прибавил он с озабоченным видом.
– На что же ты намекаешь?
– Мне кажется, не только Карфаген заинтересован в войне с нами.
– Конечно же нет. Есть ещё Македония, Нумидия, галлы, многие другие….
– Я не это имел в виду, – сказал Марциан. – Из его ответов я понял, что нити тянутся ещё от нас…
Я удивлённо посмотрел на него.
– Не хочешь ли ты сказать… – пытался я предвосхитить его догадку.
– Нет-нет, это всего лишь моё предположение, – не стал пояснять он. – Просто одна его фраза показалась мне загадочной. Он тогда почти выдохся и с трудом отвечал на мои вопросы. Когда я спросил его о врагах Рима, он ответил буквально следующее: «здесь есть другие, внутри и снаружи». Так вот и сказал. Я вспомнил об этой фразе уже после допроса. Она не выходит у меня из головы.