Хроники Януса - стр. 63

– После допроса?

– Дело в тот, что, слыша мой вопрос на латинском, он ответил на своём языке, – пояснил Марциан.

– Почему?

– Я связываю это с действием снадобья. Я запомнил эту фразу слово-в-слово, и даже записал. Потом я просил перевести тех, кто знает язык пунов. Фраза на их языке звучит так: drahe rin melhura shrent'am, и означает то, что я и сказал тебе: здесь есть другие, внутри и снаружи. Однако мне сказали, что в зависимости от смысла она может быть переведена и так: здесь есть другие, кто ни внутри, ни снаружи. Это меняет смысл, Луций. То есть, есть какая-то третья сила.

– Очевидно, он бредил.

–Допускаю. Но он повторял это много раз как заклинание. Не думаю, что он был в состоянии лгать мне. Значит, это глубоко сидит его голове.

– Ни внутри, ни снаружи… гм, странно. Кто же это?

Мы глядели друг на друга. Элий Марциан молчал.

Я задумался.

– Кажется, я начинаю лучше понимать смысл тех слов, – вспомнив тот случай, произнёс я.

– Ты о том, что услышал сейчас?

– Нет-нет, я о других его словах. Я услышал их, когда взял его в таверне. Он, уходя, бросил мне очень странную фразу. Сказал что «мы куклы в их игре».

– Что это значит?

– Я и сам бы не прочь выяснить что это значит.

Кажется, Марциан ещё что-то вспомнил:

– Прими к сведению вот что, – сказал он. – Поводом для военных действий будет их высадка в Испании, якобы для защиты колонистов. Аркуд уже послал подстрекателей возмущать народ.

Последнее было очень важным известием. Однако мне нужно было уходить.

– Продолжай допрос. Мы должны распутать этот клубок.

– Мы сделаем это, Луций.

Я собрался было уйти, но захотел выяснить ещё одну вещь.

– Скажи, в тот самый последний момент, когда он упёрся, о чём ты спросил его?

Марциан задумался.

– Имя. Он упёрся на имени одного человека. Я просил назвать его имя, на котором он запнулся. Этот человек больше чем Аркуд заинтересован в войне. Он сказал, что тайно встречался с ним и получал от него инструкции. Он хотел его назвать, но боролся с собой. Я тряс его, я кричал: «имя, говори имя!». Он открыл рот, шлёпал губами…но в последний момент как-то сумел напрячь всю свою волю. Это отняло у него последние силы. После этого он закатил глаза и упал без чувств.

***

На следующий день узник пришёл в себя и стал прежним. Конечно же, он не помнил что говорил под действием «снадобья правды», и поначалу думая, что мы его дурачим, вёл себя нарочито дерзко – но до того лишь момента, пока Марциан не раскрыл свиток с протоколом допроса и зачитал его собственные слова; а в них всё то, что тот не сказал бы даже под страшными пытками. Слыша про тайны, которые он добровольно выдал своим врагам, узник приуныл. Дерзкий вид с его лица исчез и теперь, поникши, он сидел и молча глядел в пол. По нему было видно, что он опасается повторного допроса с использованием снадобья. Которого, впрочем, у нас уже не было. Он молчал, но мы догадывались, что внутри он весь кипит от злости на себя. Марциан, увы, так и не узнал главного имени – того, кто помимо Аркуда, отдавал инструкции. Однако он, желая больше подавить его волю, нарочно сказал карфагенянину, что услышал тогда всё, что хотел…