Границы и маркеры социальной стратификации России XVII–XX вв. Векторы исследования - стр. 86

Заметим, что перечень «людей», который можно составить на основании Соборного уложения, не был исчерпывающим. Так, в указе о несчете «родословных» людей с «неродословными», который фактически действовал с конца XVI в. и до отмены местничества в 1680 г., предписывалось, что «с родословными людьми неродословным счету не живет»[276]. Однако правовые нормы о местничестве не были внесены в Соборное уложение. Соответственно, в него не попали родословные и неродословные люди, хотя эти категории имели крайне важное значение для правящей элиты.

В качестве основной классификации подданных московского государя можно признать ту, которая была основана на наличие обязанностей человека перед кем-либо. Соответственно, на основании принципа обязательств перед государем или владельцем выделялись четыре светские группы «людей»: 1) служилые; 2) государевы тяглые; 3) принадлежавшие какому-либо частному владельцу («Боярские и иных чинов люди и крестьяне») и 4) вольные. Вне рамок такого деления оказывалось православное духовенство и монашество (священнический и иноческий чины). Впрочем, их можно было представить в качестве пятой группы, которая была объединена обязанностью служить Богу. Однако это была не единственная классификация, определявшая социальную структуру общества (а историки нередко говорят только об одной классификации[277]). Составители Соборного уложения допускали существование нескольких социальных классификаций, каждая из которых создавалась на основании определенных признаков для «людей». Например, какой-нибудь человек из Рязани, обладавший чином городового дворянина, мог быть отнесен к служилым людям. Однако при взаимодействии со служилыми татарами он оказывался в составе всяких чинов руских людей, при местническом споре он был бы отнесен к людям неродословным.

Важно подчеркнуть, что соответствующие категории «людей» Соборное уложение специально не устанавливало и не определяло. Его составители, когда прописывали ту или иную норму, практически исходили из факта наличия таких категорий «людей» в конкретных практиках взаимодействий людей из чинов. Схожим образом Соборное уложение почти не создавало новых чинов, а скорее ставило своей целью упорядочить взаимоотношения между существовавшими чинами. В связи с этим, как представляется, можно говорить о московском конкретно-правовом способе осмысления социальной реальности. В его рамках предполагалось, что человек занимал определенную позицию с закрепленным названием, которую в том числе можно было назвать «чином», или мог оказаться в определенном ситуативном положении. Соответственно, такого человека с его позицией или положением по некоторому основанию можно было отнести к той или иной категории