Горько-сладкий вкус бересклета - стр. 18
– Мисс? – позвал Ханну голос слуги, и портьера, толщиной в несколько дюймов, всколыхнулась от вздоха ее облегчения.
– Я здесь, – отозвалась она и шагнула наружу.
Дерек стоял посреди комнаты с ворохом платьев в руках.
– Вы остаетесь, насколько я понимаю, – сказал он. – А ходить в таком виде... кхм, – он окинул девушку взглядом, – вам вряд ли будет удобно.
– И вы купили мне платье? – Чопорность Дерека забавляла ее.
– Не купил – всего лишь чуточку проредил гардероб почившей графини, матери мастера Оливера. Надеюсь, вам что-нибудь подойдет!
– Дерек – вы душка! – Ханна перехватила из рук опешившего слуги ворох платьев и зарылась в них носом. Они пахли лавандой и... бергамотом! Различать запахи Ханна умела отлично. – Ради такой красоты стоило... самую малость быть проданной в рабство!
У слуги показательно отвалилась вниз челюсть и распахнулись глаза.
– Я шучу, – поспешила уверить беднягу отчего-то развеселившаяся вдруг Ханна. – Быть товаром, чтобы вы знали, отвратительно до безумия. Но ваш мистер Оливер представляется мне порядочным человеком...
Дерек, захлопнувший рот, теперь степенно изрек:
– Мистер Оливер наивен и робок не по годам. Не обижайте его! Я надеюсь, вам это под силу...
– Клянусь, у меня и в мыслях не было обижать его.
Дерек кивнул, кажется, удовлетворенный ответом. И в дверях, уже взявшись за ручку, добавил, вдруг обернувшись:
– Его приятели подшутили над ним, притащив парня на аукцион... Хотели, должно быть, посмеяться над ним – Оливер, чтобы вы знали, тяжело сходится с женщинами, – а тут... кхм... перевертыши в клетках, девушки для забав... Вы ведь... – Он хмыкнул в кулак. – В общем, будьте с ним мягче. – И вышел.
Как была, с ворохом платьев в руках, Ханна рухнула на кровать и прикрыла глаза.
Не собирается она, что уж там, обижать бедного мальчика, разве что чуточку эгоистично воспользуется его добротой ради собственных интересов.
Вот, к примеру, надеть красивое платье...
Ханна огладила синий шелк и вышивку золотой нитью по подолу широкой юбки.
А уж что там себе напридумывал Дерек, бог его знает.
Где-то в доме раздались голоса: один, как показалось прильнувшей к двери девушке, принадлежал Оливеру Квинсли, другой – наверное, его брату. Слов было не разобрать, но от тембра четкого, звучного голоса у Ханны мурашки по спине побежали... В нем ощущались сила и мощь и такая подавляющая властность, что даже здесь, через стены и дверь она будто давила на Ханну.
Бедный Оливер! Пожалела она бедного парня и принялась облачаться в выбранное ей платье. Все-таки прикрыть ноги не помешало бы от греха подальше, решила она, вспомнив, как часто ее собеседник бросал на них пылкие взгляды. Впрочем, теперь оголилась чрезмерно уже ее грудь – платья графини, все как одно, оказались с большим декольте. Но здесь было больше выбора для маневров, и Ханна накинула на плечи шаль.