Его марионетка - стр. 47
– Ты самая странная девица из всех, с кем я имел дело. Другие обычно истерят, или выторговывают себе какие-нибудь преференции. А ты – заснула… Вот просто так – взяла и заснула. Знаешь ли, это почти оскорбительно. Быть притащенной в дом к кредитору своего отца, чтобы…
– А, так вы Хмуровский?! – наконец, окончательно просыпаюсь я и вспоминаю, что случилось со мной в последние несколько часов. Только страха нет совсем – наверное, усталость и сонливость взяли своё. Организм категорически отказывается выдавать хоть какие-то адекватные реакции, он ещё досыпает.
– А ты ожидала увидеть Санта-Клауса? – белые брови мужчины взлетают на лоб.
– Нет… В Санту и Дед Мороза я не верю давно, – признаюсь честно. – И в чудеса – то же. Разве что в счастливое совпадение. А удивляюсь, потому что, честно сказать, думала, что вы старше. Или просто так хорошо сохранились?
Боги, какую дичь я несу? Но она несётся сама, непроизвольно, как раньше само пришло решение угостить своих конвоиров пирожками и вареньем.
– Нет, ты точно самая странная… – Хмуровский, – а теперь-то я знаю, что это он, – садится в кресло напротив, закидывает ногу за ногу, ставит руки домиком на уровне губ и уставляется на меня своими прозрачными рыбьими глазами. Жуть-то какая!
Он одет элегантно – в светло-серый костюм-тройку и рубашку в мелкую голубую полоску. Из-за этого кажется, что природа пожалела для него красок. Или решила, что достаточно и того, как она вложилась в идеальное совершенство черт. Наверное, так бы выглядел ангел божий, вздумай он явиться миру.
Но тик снова корёжит его лицо, и ангельская маска трескается, демонстрируя демоническую суть.
– Надеюсь, это не заразно? – произносит он, и теперь наступает моя очередь удивляться и округлять глаза.
– Ч-что? – недоуменно выдаю я.
– Странность, – говорит Хмуровский, поводя рукой в воздухе, будто заключая меня в невидимый круг.
Передёргиваю плечами, обнимаю себя:
– Вам виднее…
Поджимаю ноги, натягиваю на них подол длинной вязаной юбки. Ко мне начинает подбираться холод – верный союзник страха.
– Ещё и дерзишь, – хмыкает мужчина.
– Нет, – честно признаюсь я, – просто вы действительно… весьма необычный.
Теперь уже Хмуровский смеётся откровенно – смех у него противный и… недобрый.
– Ладно, сегодня ты знатно меня повеселила, поэтому сочту вышесказанное за комплимент. И маякни мне, когда будешь способна на адекватный разговор.
Трясу головой, как намокшая собачонка, несколько раз глубоко вздыхаю и сообщаю:
– Я готова.
– Отлично, – почти радуется он. – Тогда начнём. Хоть ты и правильно назвала мою фамилию, я всё же представлюсь – Эдуард Хмуровский, – и делает паузу, в которую я, видимо, должна проникнуться и убояться, но мне как-то не боится и не проникается, просто замираю, готовясь слушать дальше, – сын