Двенадцатая ночь. Перевод Юрия Лифшица - стр. 5
(В сторону.)
(Уходят.)
Акт первый. Сцена пятая
Дом графини Оливии.
Входят МАРИЯ и ФЕСТЕ.
МАРИЯ. Где ты шатался? Говори, иначе я и не подумаю заступаться за тебя перед миледи. Она тебя повесит – будешь знать, как сбегать со двора.
ФЕСТЕ. Ее дело. Тем более что находиться в подвешенном состоянии гораздо спокойнее.
МАРИЯ. Это еще почему?
ФЕСТЕ. Повешенный никому не отвешивает поклоны.
МАРИЯ. Сухая шутка. Знаешь, кто, кроме тебя, в состоянии отмочить подобный каламбур?
ФЕСТЕ. Любопытно, дражайшая мистрис Мэри.
МАРИЯ. Такой же дурак, как ты. Который не может ни за себя постоять, ни за других повисеть.
ФЕСТЕ. И что с того? Бог милостив: умников наделяет здравым смыслом, дураков – вдохновением.
МАРИЯ. Уж тебя-то не помилуют: либо повесят, либо прогонят. Одно стоит другого. Выбирай.
ФЕСТЕ. Повесят – хорошо: добрая веревка – верное средство от злой жены. Прогонят – еще лучше: летом я так и так не пропаду.
МАРИЯ. Значит, ты хочешь развязать себе руки?
ФЕСТЕ. Скорее – ноги. Хотя на такой развязке я не настаиваю.
МАРИЯ. Смотри: отвяжешься – без штанов останешься.
ФЕСТЕ. Что называется, не в бровь, а в глаз! Если ты не собьешься с курса, а твой сэр Тоби не сопьется с круга, ты можешь сделаться самой заводной бабенкой – из всех иллирийских внучек Евы.
МАРИЯ. Заткнись, бродяга! Не суй нос не в свое дело. Лучше подумай, как половчей выкрутиться. А вот и миледи. Будь умницей, не оплошай. (Уходит.)
ФЕСТЕ. Остроумие, на помощь! Позволь мне как следует задурить им мозги. Иной ум, чьи претензии на тебя неосновательны, иногда заходит за разум; а ни на что не претендующая глупость вроде моей на поверку оказывается вполне разумной. На это намекает и Квинипал, который сказал: «Лучше остроумный мозгляк, чем безмозглый остряк».