Древние тени - стр. 2

– Может, нам кто-то препятствует?

– Вполне вероятно. Мы допустили ошибку, не послав сюда сперва бабуинов.

– Но бабуины плохо переносят перемещение во времени и пространстве.

– Это верно, – нехотя согласилась женщина. – Да и потом, все считали, что на Краю Времени не сохранилось разумных существ. Ладно, скоро все прояснится. Будем пытаться давать старт машине каждый час в течение двадцати часов. Если у нас ничего не выйдет, станем думать, что делать дальше.

– Мама, ты боишься?

– Я озадачена.

Пошел первый час ожидания.

Держась за руки и тоскливо оглядываясь по сторонам, женщина и ребенок, обходя искореженные обломки зданий, медленно брели по дороге, окутанной плотным пурпурным газом.

– Мама, здесь могут быть монстры? – встревожено спросил мальчик.

– Думаю, здесь вовсе нет жизни в том виде, как мы ее представляем, – ответила женщина.

– А это что? – снова подал голос ребенок, показывая на башни, обернутые бледно-розовой тканью. Те что-то шептали, словно переговариваясь.

– Ты слишком чувствителен, Снафлз, – сказала женщина. – Надеюсь, это пройдет со временем.

Подул ветер. Стоявшие у дороги здания изогнулись и тоже стали что-то нашептывать. В синих потоках воздуха, словно рой чудовищных насекомых, закружились куски гранита, мрамора, сланца, известняка. Вокруг, у земли, заплясали языки пламени.

Вскоре дорога раздвоилась. Женщина и ребенок остановились. Неожиданно, чуть вдали, у обочины одной из дорог, они увидели выстроившиеся в ряд человеческие фигуры. По виду это были мужчины: все в шляпах с перьями и плащах. Столь же внезапно путники увидели невесть откуда взявшуюся карету, в окне которой мелькнуло миловидное лицо дамы. Когда карета поравнялась с людьми в плащах, те, как один, сняли шляпы и отвесили глубокий поклон, коснувшись плюмажами земли и выставив кончики упрятанных под плащами ножен с оружием.

Женщина окликнула незнакомцев и потянула к ним мальчика, но те пропали, словно растаяв в воздухе, а на их месте поднялись пальмы, которые, склонив друг к другу вершины и переплетясь меж собою листьями, казалось, собрались закружиться в любовном танце. Женщине вдруг почудилось, что за пальмами она видит площадь, а на ней – своего отца, но, когда вместе с сыном подошла ближе, то увидала только статую. Невдалеке от статуи бил фонтан, а за его многоцветными струями женщина разглядела лица своих друзей, с которыми коротала время в далеком детстве. Внезапно женщина услышала чей-то голос, раздавшийся у самого ее уха: «Ты прославишь Арматьюс, Дафниш». Она вздрогнула, обошла фонтан, но вместо своих друзей увидела четырех птиц, важно вышагивавших на перепончатых лапах в полосе света. Неожиданно раздалось пение. Пели хором на незнакомом женщине языке, но она почувствовала, что песня о печали и радости, о любви и смерти. Когда песня кончилась, раздался жалобный стон, а за ним звон колокольчиков, который сменили нежные звуки арфы. Затем послышался хохот.