Дорога без возврата - стр. 21
– Разные бывают дарования. Я вон, огонь могу зажигать. Правда, несильный. И проверяли меня, на это грамотка есть, с печатью. О том, что братья Ордена Доминика удостоверяют: Пьер Абеляр к козням нечистого касательства не имеет. Что-то ещё?
– Ты сказал про вагантов…
– Не слышал про нас? Ты же, как и я, бродячий школяр. Хотя… если ты совсем недавно покинул отчий дом… Зовут нас от мудрого латинского слова «vagantes», то есть значит «странствующие». Мы – те, кто поставил пусть голодную, но истину превыше сытой глупости. Мы ищем мудрости, путешествуя от университета к университету. Добро пожаловать в наше братство, и если понадобится тебе помощь хоть среди школяров Болоньи, хоть Парижа, хоть Кёльна – шепни, что принял тебя будущий великий богослов Пьер Абеляр. Только вот по нашим правилам: ты узнал мою тайну, поэтому я должен узнать какую-нибудь твою.
Жиль задумался: а что такого он может рассказать? В его жизни и не было ничего интересного. Хотя… Когда отзвучали последние слова о встрече с Драконами, Пьер задумчиво посмотрел на ярко пляшущий в сумерках огонь и негромко сказал:
– Я много слышал про отца Аббона. И всегда жалел, что он уже умер, поэтому я не смогу сойтись с ним в диспуте. А ты, стало быть, его последний ученик... Не говори про это никому, кроме мастера Гильома. У твоего учителя осталось слишком много недругов, которые захотят отомстить если не ему, то тебе. Будут спрашивать – назовись Жилем из города Ньевр, и что учился латыни ты в тамошней церковной школе. Поверь, этим ты…
Договорить Пьер не сумел, так как к костру сквозь кусты шумно вывалился Манюэль с несколькими форелями и громко спросил, готовы ли угли, запекать рыбу – а то у него уже брюхо от голода сводит. Позже продолжить разговор не получилось: от еды Манюэль пришёл в отличное настроение, забыл испуг и с жаром затеял новый спор.
Утром троица двинулась вниз по ручью. Уже к обеду лес поредел, вывел приятелей на широкий луг, усеянный белыми ромашками и васильками. Несмотря на то, что луг пустовал, на краю сохранилась пара старых яблонь. Значит, здесь жили люди, а где люди – там дорога. Даже если деревня бывших хозяев луга и яблонь в развалинах, а дорога заросла, по ней всё равно можно выбраться на тракт. Среди деревьев засвистели и заспорили соловьи, в прозрачно-голубом небе одиноко парила пустельга, от высокой травы и цветов тянуло душистой свежестью, стрекотали кузнечики. Всё так и приглашало сесть и передохнуть.
– Перекусим? – предложил Манюэль. – Рыба ещё осталась. У тебя, Жиль, прям рука лёгкая. Я вчера сколько сидел, а ты утром раз – и вдвое против меня набрал. Это вот… Как бы не испортилась, по жаре-то.