Долина папоротников - стр. 35
Аддингтон поинтересовался:
– Это его следы вы выискивали на кладбище в тот первый день?
Элизабет не смогла скрыть удивления.
– Откуда вы знаете?
Аддингтон чуть улыбнулся, его глаза, скрытые за очками, казалось, читали ее, как открытую книгу.
– Сопоставил факты, – ответил он просто. Добавив: – Вы уже видели нечто подобное, не так ли, мисс Хэмптон? – Указал головой на окно. – В гадальную ночь.
Отнекиваться не было смысла – он слышал ее истошный крик, ее лицо, перекошенное от ужаса, да еще опоил чем-то – она и призналась.
– Оно наблюдало за мной тогда в темноте. Стояло в нескольких футах и наблюдало... – Девушка обхватила себя руками и вновь задрожала.
– Вы смогли рассмотреть, как оно выглядело?
Лиззи дернула головой.
– Желтые как у зверя глаза... Большего я рассмотреть не успела.
Тетушка, вверенная заботам Кэтти и ее нюхательным солям, в этот момент подала слабый голос:
– О чем вы там шепчетесь, право слово? Ты так меня напугала, Элизабет. Что было за тем окном? Монстр, что пробрался в наш дом?
Лиззи не намеревалась делать Аддингтона своим союзником, признаваться ему в том странном, что происходило с ней в последнее время, но обстоятельства сложились иначе, и она бросила на него умоляющий взгляд: тетушке хватало уже пережитого. Да и незачем было рассказывать ей всего, если не хочешь стать посмешищем целого Колчестера уже к завтрашнему утру. Сдержанность языка, увы, не входила в добродетели пожилой леди.
– Вашу племянницу перепугала соседская кошка, – произнес молодой человек, обернувшись к страдалице миссис Сэттон. – Вспрыгнула на окно и – была такова!
Та заметно повеселела.
– Должно быть, это кот пастора Ридинга, – не без возмущения предположила она, – он постоянно гадит на мои клумбы. А теперь еще и пугает до ужаса... Бедная девочка! – посочувствовала она племяннице.
Вскоре явился доктор, и его препроводили к страждущей пациентке; Лиззи, присевшая у камина, ощущала странные легкость в голове и во всем теле. Казалось этот вечер перестал касаться лично ее, словно она смотрела забавную пьесу, в которой стенания тетушки и заверения доктора в ее видимом благополучии слились в унисон, подобно хорошо заученной партии.
– Ах, как мне плохо, как плохо...
– Я пропишу вам микстуру от нервов и наложу лечебную мазь под повязку.
– Надеюсь, шрама не будет?
– Рада неглубокая, миссис Сэттон, шрама не останется, могу вас уверить.
– Если бы только стало возможным рассмотреть шрамы на сердце…
– Уверен, немного сердечных капель вам тоже не повредит.
И Лиззи не сдержала улыбки: тетушка Сэттон лечила сердечные раны папенькиным кларетом. Хотелось верить, «сердечные капли» были настояны на спирту... И, устыдившись, что улыбку могли заметить и превратно истолковать, она поспешила согнать ее прочь.