Долгий путь в никуда - стр. 41

– Смотри. Такое же добро, как и твоё, – сказала и протянула мне коробочку из жёлтого пластика без крышки.

Коробка оказалась под завязку забита разными цветными камнями – зелёными, оранжевыми, красными. В общем, всех расцветок и форм. Взяв один из коробки – розовый, я повертел его в пальцах, посмотрел на свет. Грубая работа, может и не стекло вовсе, а дешёвая пластмасса.

– Да, эти точно от бижутерии. Мой на них не похож. Посмотрите – он же другой.

– Это потому что материал такой, а цена одна. Копейки, – разъяснила Зоркина. Задумавшись, добавила: – Ну хочешь, я твой камешек на заводе мастерам покажу. Их мнению ты поверишь?

– Спасибо. Лучше я его домой отнесу.

– Как хочешь.

– Зря, Дима. Тебе дело предлагают, – Еврей, конечно же, поддержал маму. Хороший мальчик, пускай таким и остаётся навсегда.

Отрицательно покрутив головой, я распрощался с мамой Зоркина и самим Евреем. Выйдя на улицу, сразу отправился домой прятать свои сокровища.

Школа. Мать её за ногу. Мало того, что я ненавидел вставать рано. Для меня семь утра очень рано. Идти до школы всего пять минут, но умывальник, завтрак, форма, пионерский галстук, учебники, тетрадки. Запихать всю учебную макулатуру в мой убогий портфель (повод для насмешек, денег на новый не было и приходилось таскаться по школе с такой вот сумкой без ручек на ремне, с железным, заедающим, через раз, ртом молнии) и отвертевшись от традиционной утренней овсянки – вперёд на амбразуру.

День начинался с урока по русскому языку. НЕНАВИЖУ! Тупой, наверное. Никак мне в голову не лезли эти правила, запятые и прочие деепричастные обороты. Водил по бумаге, как курица лапой. Мои друзья по этому предмету двойки и колы. Да и учительница, она же наш классный руководитель, меня не любила за тотальную безграмотность и куриный почерк. Кличка её была Боксёрша. Она внешне походила на собаку боксёра – брыли, глаза навыкате, причёска короткая, туловище плотное, раздутое мясом. Мира Израилевна. Национальность понятна?

Лишь бы к доске не вызвали. Страх выступления корёжит не так, как ужас перед беспределом хулиганья, трясёт тебя по-другому. Знаю, насмешек не избежать. Училка будет на стороне класса, когда я облажаюсь, утопив себя в кривых ошибках, выставленных на всеобщее обозрение на доске. Удивительно, но именно к доске меня почти никогда не вызывают, что по русскому, что по математике, что по другим предметам. Пригибаю голову ниже, и сегодня меня проносит – вызывают моего соседа Авдеева. Пока он пыжиться, потеет, разбирая примеры написания «жи-ши», мне прилетает. Прямо в щёку, будто комар укусил. Начинается. Любимая забава наших шутников. Это длинный, как жердь для перемешивания тухлого кала в сельском нужнике, Аистов Андрей зарядил мне резинкой.