Доктор, да вы... больной! - стр. 18
– А с тобой всё в порядке? – обеспокоенно спрашивает он.
Поднимаю медленно голову и пристально смотрю на него.
– Нет, Гранин, я не в порядке, – прячу лицо за ладонями. – Мне только что пришлось сообщить мужчине, что его жена и их нарождённый ребёнок умерли.
– Элли… – главврач сделал ко мне большой шаг.
– Не прикасайся ко мне! – тихо, но настойчиво говорю ему.
Он игнорирует мой протест.
9. Глава 9
Никита, не обратив внимания на мой отказ, неожиданно наклоняется и поднимает на руки. Я осознаю его физическое присутствие, слышу дыхание, кончики наших носов почти соприкасаются, и мне кажется, что между ними вот-вот проскочит электрический разряд, как из тех шаров, которые нам показывали на уроке физики в школе. Ощущаю его напряженные мышцы под одеждой и позволяю прижимать к себе, заключив в объятия.
Я порывисто и глубоко вдыхаю, и целый букет запахов проникает мне в нос. Столько лет прошло, но ничего не изменилось! Он по-прежнему пахнет так невероятно хорошо! Как дорогой лосьон после бритья, как кофе, и ещё… Вдруг безошибочно понимаю: пахнет им, Никитой Граниным.
Волна воспоминаний обрушивается на меня.
Мы с Никитой на пляже…
Мы с Никитой в постели…
Мы с Никитой целуемся за сараем…
– Ты такая замечательная, – тихо шепчет он.
Закрываю глаза, не шевелясь в его объятиях, и ощущаю, как слёзы пробиваются из-под неплотно сомкнутых век. Кладу голову на его плечо и замечаю, как моё тело сотрясается от рыданий.
Перед моим внутренним взором всплывают новые воспоминания.
Никита весело общается со своими друзьями, а я сижу в полутёмном углу комнаты и тихо плачу, глядя на него издалека…
Я в своём нарядном платье жду, когда поеду на весенний бал, а Никита всё не приходит. Мне кажется, что он совсем забыл обо мне, и снова роняю слёзы…
Одноклассники смеются и указывают на меня пальцем, я убегаю и плачу…
Мой директор школы, который строгим голосом говорит мне, что в его служебные обязанности не входит шпионить за моей болезненной склонностью к Никите Гранину, а потом выхожу из кабинета, выбегаю из здания, проношусь на задний двор и там реву, уткнувшись лицом в дерево…
Я резко отрываюсь от него и смотрю на него. Столько ярости в моём взгляде. Он должен, он обязан это ощутить каждом молекулой!
– Я. Сказала. Не прикасаться. Ко мне! – я резко вырываюсь и, едва оказавшись на ногах, делаю короткий размах и даю главврачу звонкую пощёчину. Не слабенькую, – такие ещё называют «для острастки». Нет, это почти удар, после которого у меня огнём горит ладонь. Но его физиономии досталось, надеюсь, ещё больше!
Затем выбегаю из маленькой комнаты в коридор.