До свидания, Сима - стр. 6
«Я этого чего-то не припомню», – подумал я про себя, а вслух ответил:
– Какие только в детстве мы не приносим клятвы и обещания.
– Когда же свадьба?
Тут я внезапно придумал перестегнуть ремень на сандалии.
– Натирает, гадина.
– А давай босиком ходить, – говорит она и, уперев пятку в носок, сбрасывает тапочку за тапочкой.
– Стекла много.
– Струсил! Струсил!
– Ладно, пойду, – говорю. – Дел у меня уйма. – А сам думаю: «Что же я, дурак, делаю?»
Суетливо-деловито-лукаво встаю, потягиваюсь, неповоротливо изгибаясь.
– Стой! – вскакивает. – Закрой глаза.
– Зачем это еще?
– Ну закрой.
Ее тень заполонила внутреннюю красноватую сторону моих век, я почувствовал ее бархатный запах, ее горячее дыхание, скользнувшее по моей словно ворсистой щеке. Она прикоснулась к моим вискам, и я едва успел увернуться от поцелуя, что привело ее в восторг, едва не перешедший в истерику.
– Почему ты не даешь мне тебя чмокнуть? Я же все-таки твоя те-ту-шка.
– Противно, – брякнул я, а хотел сказать, что просто не перенесу, возможно, даже не выживу, если ты еще раз прикоснешься ко мне, ибо я с ума схожу при одной мысли о твоем запахе, при одном звуке твоего резкого, с хрипотцой, голоса…
– Тем более могут вернуться родители, – пробормотал я в солнечном исступлении.
– Что-что ты сказал?
– Я сказал, что нас могут застать.
– Что-о-о? Застать? Застать?! Какой же ты пошлый. Хо-хо! Это что получается, я пыталась тебя изнасиловать? Вот так здорово!
– Перестань! – крикнул я и нахмурился.
– Пошлый и гордый, – посерьезнев, добавила она, внезапно остепенившись. – Го-ордый, – вдруг повторила протяжно и прищурившись, словно что-то прикидывая. – Это хорошо. Это очень нужно.
Она смотрела на меня все так же игриво, с влагой в слегка измученных смехом глазах. Я не выдержал, рванулся, ударом распахнул взвизгнувшую калитку и, разрывая густой хвойный воздух, понесся к озеру сквозь полосатый пятнистый лес.
Вот такой и был наш самый романтический летний час. Какой же я был тогда дурак, просто сил нет. Но что поделаешь, если ты молод, да еще у тебя, как это сказать, летнее головокружение, что ли…
Впрочем, вернемся в зиму. Кстати, не знаю, как у вас, у нас до конца марта зима. В тот день, когда я нашел свою чудо-коробочку, Сима притащилась позже обычного и при этом вся какая-то возбужденно-отрешенная. Она не то что не поздоровалась, а, кажется, даже и не заметила меня, как если бы я был частью приглядевшейся старой мебели в прихожей.
– Ба, скажи честно, я красивый или урод? – спрашиваю, рассматривая себя в зеркале трюмо прям как девица.
Весь неказистый какой-то, робкий, нос слишком большой, нижняя губа выдающаяся, флегматические, как у сенбернара, глаза и, правду говоря, с точки зрения мужественности – сомнительные.