Дикарка у варваров. Песнь Пылающих Степей - стр. 22
Лицо Тургэна потемнело, взгляд только что не высек молнию, но Субэдэй усмехнулся и продолжил:
— Кто сосчитает моих воинов, павших в бесполезной атаке? — Субэдэй командовал лёгкой конницей. — Они сражались, как истинные халху, обратили ханьцев в бегство! И всё для того, чтобы одним неразумным приказом неопытного юнца их отдёрнули назад вместо того, чтобы вести вперёд, к победе!
— Выбирай слова, если не хочешь лишиться языка, Субэдэй! — прошипел Тургэн.
— А что с языками остальных воинов, о храбрый принц? — язвительно отозвался тот. — Заставишь онеметь всё войско, которое было свидетелем твоего поражения?
— Отступление — ещё не поражение, — начал разумный Боролдай, но его перебил казначей Кишлиг:
— Истинные халху не отступают! Они сражаются до конца и погибают, как...
— ...идиоты! — не выдержала я.
Все взгляды обратились на меня, только Фа Хи, со вздохом покачав головой, опустил глаза. Конечно, моё поведение противоречило всем мыслимым нормам этикета, но я просто не могла молчать. Вся злость и обида на Тургэна куда-то делись, осталось лишь возмущение, что его очень разумное решение отступить подвергается такой грубой критике, а сам он — незаслуженным оскорблениям. Судя по выражению повернувшихся ко мне лиц, скорее всего, это — в самом деле мой последний военный совет, на следующие меня просто не пустят, но я ни о чём не жалела.
— Меня учили, война ведётся ради победы, а не ради бестолкового уничтожения собственных воинов. Обречь на бессмысленную смерть легко — глупцы так и поступают. Но истинный предводитель знает, когда нужно...
— Кто дал слово тебе, латинянка! — захлёбывающийся от возмущения Субэдэй даже подался вперёд. — Кто позволил тебе...
— Не смей говорить с ней в таком тоне! — прорычал Тургэн, стиснув рукоять сабли. — Иначе, клянусь Тэнгри...
— Замолчите все, — повелительно бросил каган и строго посмотрел на меня. — Я не потерплю от тебя подобного поведения на совете, где ты присутствуешь только из-за прихоти моего сына. Заговоришь только, если заговорят с тобой.
— Отец, — полыхнув глазами, начал Тургэн.
Но каган лишь махнул рукой, приказывая ему замолчать, и тогда я небрежно швырнула "ёжика" на карту-стол.
— Что это? — нахмурился хан ханов.
— То, из-за чего принц Тургэн приказал отступить.
— Это могло остановить только первые ряды конницы, — презрительно хмыкнул Субэдэй. — Но остальные прорвались бы вперёд и...
— ...налетели на трубки, стреляющие огнём и железом! — оборвала его я. — Неужели непонятно, что отступление шихонгцев было ложным? С этим оружием у них — огромное преимущество! Так зачем им отступать, если не с целью заманить в ловушку?