Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего - стр. 23
Когда Алику было четыре годика, у него обнаружили гнойный аппендицит и его срочно оперировали. И вот моя мама уже в шесть часов утра, перед работой, мчалась в больницу, где лежал внук, а потом полчаса-час простаивала перед мутным больничным окошком, чтобы увидеть малыша. Внутрь больницы родственников не пускали якобы из-за боязни инфекции – в действительности, по-моему, из-за садизма бюрократов, управлявших в СССР всем на свете, в том числе и больницами. Пусть малые дети страдают без близких, без их ласки, без их добрых слов…
Но речь о Д. Е., а не о моей маме.
Продолжу эту тему.
Безусловно, самый тяжелый удар Д. Е. нанесла эмиграция сына.
Не знаю, обладал ли он особым отцовским чувством. Мой добрый непрактичный папа без памяти обожал меня, а потом перенес свою любовь и на Алика. Но я была единственной папиной дочкой, а Алик – единственным внуком.
У мужа было несколько детей, рожденных в браках, а после его смерти объявилась и внебрачная дочь.
Но фактически воспитывал он только Алика.
Дочь Д. Е. от первого брака Ася четырнадцать лет, почти с рождения, пролежала в различных костно-туберкулезных санаториях на особых кроватях. Потом, поскольку мать от девочки отказалась, Ася жила с нами. После, уже взрослая, получила от нас однокомнатную кооперативную квартирку и поселилась одна. Она оказалась умной, порядочной и чрезвычайно общительной женщиной, у нее появилось множество друзей – в основном девушек, страдавших в прошлом тем же недугом. Умерла Ася от рака уже после смерти отца. Ее подруги и я похоронили Асю по христианскому обряду: незадолго до смерти она уверовала в бога и приняла христианство.
Надо сказать, что главным опекуном Аси и заступником» за нее в нашей семье был благородный Алик. Со стыдом признаюсь, что я стеснялась выходить с Асей на улицу, так она ужасно выглядела, а подросток Алик охотно прогуливался с ней по бульвару рядом с тогдашним нашим домом. И в дальнейшем всячески защищал ее – спасал от моего гнева за то, что она у себя в комнате разводила несусветную грязь. Спасал и от ворчания нашей домработницы Шуры. В особо бурные моменты даже мыл в комнате у Аси пол…
Но вернемся опять к Д. Е.
Думаю, что он был очень привязан к Алику. Более того, понимая, что сам не сумел реализовать своих способностей, надеялся, что сын будет удачливее. Д. Е. безоговорочно верил в Алика, в его таланты и ум и, мало что понимая в закидонах сына, готов был их всегда поддерживать – никогда не задумывался о том, что сыновьи выходки могут погубить отцовскую карьеру. Все детство сына Д. Е. поощрял его увлечение искусством, привозил ему из командировок дорогие альбомы работ современных художников.