Что лучше денег? - стр. 7
Теперь каждый вечер с восьми до полуночи я играл в баре за тридцать долларов в неделю. Это меня устраивало. Денег хватало на оплату комнаты, сигареты и еду. Спиртное было за счет Расти.
Время от времени он спрашивал меня, как долго я собираюсь работать у него, напоминал, что с моим образованием я мог бы делать что-нибудь получше, чем тарабанить по клавишам вечер за вечером. Я отвечал, что мне это нравится и ему не должно быть до этого никакого дела.
Так я и жил, когда Рима возникла в баре в тот грозовой дождливый вечер. Мне было 23, я был свободен и одинок, и это никого не касалось. Когда она вошла в бар, вместе с ней вошла моя беда. Тогда я еще не знал этого, однако очень скоро все стало ясно.
Утром, на другой день после ужасного ночного происшествия в баре в начале одиннадцатого, миссис Миллард, у которой я снимал комнату, прокричала снизу, что меня требуют к телефону. В этот момент я был занят тем, что пытался побриться, стараясь не затронуть царапин, которые к утру покраснели и распухли. Вид у меня был ужасный. Я тихо выругался и начал стирать мыло.
Спустившись по лестнице в холл, взял трубку. Звонил сержант Хэммонд.
– Можете не приходить в участок. Мы прекращаем дело против Вильбера.
Я был удивлен:
– Как прекращаете?
– А так! Эта серебряная головка упекла его лет на двадцать…
– За что?
– Мы связались с полицией Нью-Йорка, как она подсказала. Они ужасно обрадовались; у них столько против него – как раз лет на двадцать!
Я свистнул.
– Немалый срок.
Последовала пауза. Я слышал в трубке его тяжелое замедленное дыхание.
– Она спрашивала твой адрес.
– Ну и что? Это не секрет. Вы сообщили?
– Нет, хотя она и сказала, что хотела бы просто поблагодарить тебя за то, что ты спас ей жизнь… Послушай, Гордон: держись подальше от нее. У меня такое чувство, что она приносит гибель нашему брату.
Его слова задели меня: я нелегко следую чужим советам.
– Посмотрим, – ответил я.
– Как знаешь. Бывай, – он повесил трубку. В тот же вечер, часов в девять, в бар вошла
Рима. На ней были черный свитер и серая юбка. Черный цвет хорошо гармонировал с серебристым блеском ее волос.
В баре было многолюдно. Расти был так занят за своей стойкой, что не заметил ее прихода.
Она села за столик справа от меня. Я играл этюд Шопена. Никто не слушал, я играл в свое удовольствие.
– Привет, – сказал я. – Как рука?
– Нормально.
Открыв потрепанную сумочку, она вытащила пачку сигарет.
– Спасибо за вчерашнее – ты спас меня.
– Пустяки. В подобных случаях я всегда веду себя как герой. Сняв руки с клавишей, я повернулся к ней. – Я знаю, что выгляжу не лучшим образом, но это скоро пройдет.