Чикагская школа социологии. Сборник переводов. Том 1 - стр. 6

Многие из этих исследований до сих пор привлекают внимание своей оригинальностью и плодотворностью, а заключенный в них опыт служит предметом критического изучения и переосмысления. Некоторые развитые в них концепции и подходы и сегодня сохраняют свою жизнеспособность (как, например, концепция новости или концепция маргинального человека).

Особое внимание сегодня привлекает методология этих исследований. Одна из проблем в данном случае состоит в том, что в чикагской традиции методология (также как и теория) не была предметом специального интереса. Многообразие методов и процедур сбора данных определялось не какими-то эксплицитными правилами, а скорее общими представлениями об изучаемом предмете, исследовательскими нуждами и попросту обстоятельствами. Была задача в чем-то разобраться, и для достижения этой цели использовались все доступные способы.

Отчасти это многообразие методов досталось чикагцам в наследство от традиции социальных обследований. В зачаточном виде почти все эти методы, от статистики и анкетного опроса до городской этнографии, можно найти в этой традиции (у Ч. Бута, в чикагских обследованиях Халл-Хауса, в Питтсбургском обследовании и т. д.). Однако в социологии Чикагской школы все они получают более дисциплинированное и находчивое применение.

Чикагские социологи пользовались в своих исследованиях разного рода статистикой, собираемой как Бюро переписи населения, так и социальными службами, полицией, государственными, муниципальными, общественными организациями. Для того, чтобы можно было проводить более обоснованные и надежные сравнения разных районов города, по их инициативе в Чикаго были введены более мелкие переписные участки. Широко практиковался и самостоятельный сбор статистических данных, когда готовые статистические сводки отсутствовали (как, например, статистика гостиничного населения у Хейнера или статистика посещаемости городского центра в разные времена суток). В 1920-е годы методы статистического анализа данных практически не применялись, но уже во второй половине 1930-х – при активнейшем участии Э.У. Бёрджесса и У. Огборна – получили применение факторный анализ, корреляционный анализ и т. п. (например, в исследованиях эффективности условно-досрочного освобождения заключенных).

Разновидностью статистического метода, отличительной для чикагской традиции, стала картография. Известно, что в эти годы без карт невозможно было защитить ни одну диссертацию. Картографирование в исследованиях городов применялось и раньше (еще со времен Ч. Бута), но никогда прежде не было такого тематического разнообразия карт. На карты разных видов (точечные, штриховые и т. д.) наносилось буквально все: демографические данные, преступность, подростковые правонарушения, шайки, самоубийства, притоны, цены на землю, разные виды танцевальных заведений, кинотеатры и т. д. Помимо наглядного представления статистических данных по районам карты служили основой для дальнейших углубленных исследований: они визуализировали территориальное (экологическое) распределение изучаемых феноменов и проблем и позволяли выявить места их высокой концентрации для последующего качественного исследования их