Человек на закате - стр. 7

но мне и время старости дано;

порядочные люди в эти годы

лежат уже на кладбищах давно.

Куда исчезли стать и прыть?

И не вернёшь утрату эту.

Как раньше было их не скрыть,

так их сейчас в помине нету.

Ещё хожу, почти не шаркая,

легко тяну телегу дней,

но кровь моя, когда-то жаркая,

заметно стала холодней.

Уже я слаб, весьма недужен —

конец мужицкому зазнайству,

хотя жене ещё я нужен

для шебуршений по хозяйству.

Грохочет поезд многотонный,

мой быстрый век насквозь железен,

я устарел, как транспорт конный,

но, как и он, душе любезен.

Я всей текущей жизни рад,

хотя храню в углах сердечных

саднящий перечень утрат,

разлук жестоких и навечных.

К доходам нет во мне любви,

я понял, жизни в результате,

что деньги истинно мои —

лишь те, что я уже потратил.

Достойно жили мы навряд ли,

и мы чисты душой едва ли —

мы слишком часто разной падле

учтиво руку подавали.

В наши старческие годы

каждый день и каждый час

мы зависим от погоды —

на дворе и лично в нас.

На старости приятно похвалиться,

надеясь на взаимопонимание,

как некие значительные лица

являли нам завидное внимание.

Вода забвения заплещется,

душа смешается с туманом,

но долго буду я мерещиться

неопалимым графоманам.

Подвержен я забавной порче —

наверно, духом я нищаю:

я разбираюсь в людях зорче,

но всех и всё легко прощаю.

Поставить хорошо бы кинокамеру,

снимающую фильмы про итоги, —

как мы усердно движемся к Альцхаймеру,

но хвори ловят нас на полдороге.

Легко придя на самый край

и на краю живя легко,

шепчу душе: «Ведь вот же рай,

зачем лететь так далеко?»

По жизни было множество историй,

равно к добру причастных и ко злу,

но память – обветшавший крематорий —

хранит уже лишь пепел и золу.

Нет, я смотрю на мир не пьяно,

однако выпив основательно,

и долгой жизни фортепьяно

во мне играет сострадательно.

В себе не зря мы память гасим —

не стоит помнить никому,

что каждый был хоть раз Герасим,

своя у каждого Муму.

На мякине меня проводили не раз,

много сказок я слушал как были,

но обидно, что часто меня и сейчас

на кривой объезжают кобыле.

Гоню чувствительность взашей,

но чуть погладь меня по шерсти —

теку из носа, глаз, ушей

и прочих жизненных отверстий.

Пришла осенняя пора,

и выпить хочется с утра.

Но я креплюсь, имея волю

сильнее тяги к алкоголю.

В гостях побыв, отбыли дети —

потомков буйственная ветка;

большое счастье – жить на свете,

любя детей и видясь редко.

Погода на душе стоит осенняя,

мне думается медленно и туго,

надежды все мои и опасения

уже неотличимы друг от друга.

Заметил я по ходу дня —