Частная Академия. Осколки - стр. 25
— Всем привет! — нежным, почти хрустальным голосом произносит Инга Ульссон. Она стоит за спиной Баева, вся такая изысканная, тоненькая. Ни разу не видела ее в чем-то бесформенном, только изящная классика. Вот и сейчас — ярко-красное пальто, черные сапоги на шпильке. Снисходительная улыбка на идеально накрашенных тонких губах — Ульссон не признает никаких уколов.
Они с Артемом выглядят как люди из другого мира. Не просто красивые, ухоженные и в очень дорогой одежде. От них исходит аура могущества и бесконечной власти. И эти двое «сто́ят» намного больше, чем мы вдесятером.
— Здрасти, — выдает Шмелев; он самый высокий и спортивный из наших ребят, но и он, кажется, встревожен. За ним кто-то звонко, кто-то едва слышно выдают свои «привет».
Артем слегка кивает, ни на кого не смотрит, проходит вперед и садится на диван, Инга тут же оказывается рядом с ним, но остается стоять. Как и все мы.
Но Баева это не смущает, он будто этого и не замечает.
— Касаткина больше не ваш куратор, — без предисловий сообщает Артем. — Я нашел вам ту, кто лучше справится с этими обязанностями. С этого момента по всем вопросам обращайтесь к Инге.
Мы ошеломленно переглядываемся. Ульссон! Признанная королева академии будет куратором перваков? С чего вдруг такая честь нам? Инга улыбается, но улыбка у нее какая-то беспокойная. До меня не сразу доходит — ей очень некомфортно с нами.
— Ну а если она будет плохо справляться со своими обязанностями, то можете обращаться прямо ко мне, — продолжает Баев. — Не стесняйтесь, ребята. У вас тоже есть права.
Из груди вырывается нервный смешок. И не только у меня — хмыкает Федька Чернышев, но демонстративно поворачивает лицо к Шмелеву. А вот Ларченко, наоборот, хлопает в ладоши.
— Какие-то проблемы? — негромко спрашивает Артем, и все вокруг затихают. — Может, кому-то не нравится система кураторства, которая существует в академии?
Тишина.
Баев медленно обводит нас взглядом, задерживается на мне. Ждет, что я скажу.
Да пожалуйста!
— Мне! — решительно произношу я. — Мне она не нравится.
Ульссон закатывает глаза под потолок, мол, я сморозила чушь. Все парни, кроме Эдика, несмело кивают, но молчат. Девчонки… Шелест созерцает носки своих кроссовок, еще две мотают головой, а Ларченко и Света явно хотят что-то сказать, но не решаются.
— Ну, это не новость, — беспечно улыбается Артем, но я вижу в его глазах холод. — Не понимаю, зачем ты пришла. Но раз здесь, иди-ка сюда.
Указывает мне на место рядом с собой. Он совсем?! Чего он хочет?!
Вот сейчас надо развернуться и уйти отсюда. Раз меня не звали! Чтобы все уяснили, наконец: я — не с ним!