Частная Академия. Осколки - стр. 26
— Мира. — Артем пронизывает меня взглядом. — Сядь.
Два слова — и я теряю весь боевой настрой. Ненавижу себя за слабость, но у меня не хватает решимости уйти. Знаю, что так правильно, но вместо этого иду к нему на ватных ногах, а когда сажусь, не чувствую под собой дивана.
— Может, еще кому не нравится? — мягко, даже доброжелательно спрашивает Баев. Этот тон не вяжется с вайбом, который от него исходит. — Кому не нравится, может выйти из чата перваков. Никто никого не держит.
И снова полная тишина. Я жду, замерев, ответ. Ведь никому, никому не нравится то, что здесь происходит!
— И что это будет значить? — осторожно уточняет Ларченко. — Я не против, мне просто интересно.
— Разумеется, — кивает Артем. Да он же получает удовольствие! Садист! — Вы можете выйти из системы, учиться так же, как другие студенты, которые заплатили за свое образование.
— И нам за это ничего не будет? — нервно усмехается Шмелев.
— Мы будем как Мирка? — осмелев, спрашивает Света и бросает на меня не самый добрый взгляд.
— Нет, — качает головой Баев. — Как Мирослава никто из вас не будет. У Миры есть я. У вас же будете только вы сами.
Сижу, окаменев от его слов, у меня нет сил не то что возмутиться, вскочить с этого проклятого дивана, но даже посмотреть в глаза однокурсникам. И что я им скажу? Что Баев врет? Никто мне не поверит. Я сама не поверю, потому что знаю, почему сменился куратор, а Лариса и ее компания голышом драили нашу кафедру.
— Ну… — тянет Катя Ларченко, скрестив руки на пышной груди, — так не интересно. Я остаюсь. Меня все устраивает.
Парни молчат, девочки тоже. Баев и здесь меня обыграл. Он циник и намного умнее, а я… я наивная дурочка, которая чего-то ждала от людей, которые себя еще раньше однозначно себя проявили.
— Я так и понял, — с легкой иронией произносит Артем, а потом кладет руку мне на плечо. — Инга теперь ваш куратор и полностью отвечает передо мной за вашу адаптацию в академии. Будет плохо себя вести, отправится вслед за Касаткиной. Все свободны!
10. Глава 10
— Плохо буду себя вести? Я? — взвивается Инга, едва за всеми захлопывается дверь. Я бы тоже ушла, но Артем так сильно сжал мне плечо, что я не рискнула вырваться. — Я?! Отправлюсь вслед за Касаткиной?!
От нежного хрустального голоска не остается и следа. Перед нами стоит сирена, которая может так завизжать, что все вокруг оглохнут. Но Баев даже не морщится.
— Ты, Инга, ты, — спокойно смотрит он на гневную Ульссон. — А то, что ты можешь вести себя очень плохо, мы оба знаем.
Инга злобно прищуривается и явно готовится ответить что-то резкое, но не успевает. Артем включает какую-то запись на телефоне, и в тишину вторгается плачущий женский голос: