Частная Академия. Осколки - стр. 24
— Знаю. — У меня нет никакого морального права спорить с Юлькой, но и танцевать на их прилюдном унижении тоже гадко. — Как бы хуже теперь не стало.
— Для кого? Для нас? — спрашивает Юлька и снова «ныряет» в мобильный. — В чатах пишут, что Темный из-за тебя их наказал. И якобы Лариса больше не куратор перваков. Но тогда кто? Кого поставит? Кстати, в столовку пойдешь?
— Есть не хочу пока, дел много. Не знаю, Юль… По мне, так надо уничтожить эту порочную систему! Не надо никаких кураторов, надо просто…
— Отпустить нас всех на волю? — фыркает соседка. — Мечты, мечты… Катька, кстати, заходила утром, когда ты спала, и в столовке ко мне приставала.
— Что ей нужно? — Морщусь, вспоминая наш неприятный разговор вчера. — Я не знаю, зачем всех собирает Баев. И я… наверное, я не пойду.
— Серьезно? Это не очень хорошая идея, Мира! Все и так от тебя шарахаются, потому что ты… не со всеми, так скажу. А если еще и не придешь? Светка вообще не завтракала, психует и антидепрессанты жрет, говорят. Пацаны тоже на нервяке, у Шмелева факультатив в час, так он не пойдет на него, к Эдику предки приехали в город, так он сидит и ждет, а ты чего?!
От Юлькиной отповеди становится стыдно. И правда, чего я о себе возомнила? В конце концов, мои разборки с Баевым касаются только нас с ним, нечего его еще больше злить. И все же оттягиваю по возможности встречу с однокурсниками и Артемом. Лишь за пару минут до назначенного часа выхожу из комнаты, где вижу своего «приятеля-телохранителя». Спускаюсь на первый этаж, где располагается рекреация — что-то типа общей гостиной с двумя креслами, диванчиком и столом, на котором стоит стационарный комп, и стеллажом с разными учебниками.
Я захожу последней — наши все в сборе. Со мной — ровно десять человек. Именно столько дотационщиков взяли на первый курс. В таком полном составе я всех видела… да-да, на той самой вписке Стэна Шумского, после которой моя жизнь так круто изменилась.
— А чего никто не сидит? — Осматриваю нашу компанию. Шестеро девчонок и четверо парней. Мне никто не отвечает, кто-то хмуро качает головой, кто-то пожимает плечами. Наконец, Ларченко выдает:
— Ну хочешь, посиди! А мы тут постоим. Мира, могла бы ты узнать для нас всех, чего ему от нас на…
Она осекается и бледнеет. Мне не нужно оглядываться, чтобы понимать: Артем здесь. Чувствую, что он не один явился.
— Привет! — нервно кивает мне за спину Федька Чернышев.
И я все же оборачиваюсь.
Артем Баев. Темный. Хозяин академии.
Это не тот парень, к которому я привыкла в последние свои недели в пентхаусе. И он совсем не похож на того, кто пришел вчера ко мне в комнату. С тем человеком еще можно было договориться или высказать обиду, а сейчас Баев подавляет одним своим присутствием. Его тяжелый взгляд заставляет опустить голову и не смотреть на него. Как будто я вернулась на несколько месяцев назад, на ту проклятую вписку, когда мне было безумно страшно находиться с ним рядом. Но я все равно выбрала его.