Брат мой Авель - стр. 35
– А мы?
– Бумеры? Мозги промыты, но в остальном…
Отец уставился на Авеля. Его лицо ровным счётом ничего не выражало, но голубые глаза-буравчики сверлили голову Авеля, как две бормашины.
– Вы не креативны, – проговорил отец после короткого молчания. – Одурманены, но небезнадежны. Сегодня я наблюдал, как ты вытаскивал этого страдальца… Такая самоотверженность: руки изранены, смертельно устал, но не отступил. А ещё ты пел.
– Ну да! И что?
– Меня удивил не только репертуар, но и аранжировка.
– Ничего удивительного. Репертуар с твоей флэшки, которую ты оставил в моём «ягуаре», ну а аранжировка… Ты знаешь, я не Муслим Магомаев. Не те вокальные данные, вот и приходится выкручиваться…
Отец присел на койку. Архаичная металлическая сетка, на которой лежал тощий ватный матрас, заскрипела. Авель хотел бы сказать отцу, как любит его, но тот, казалось, был где-то далеко, не дотянешься.
– Ты намерен остаться здесь ещё на одну ночь? – быстро спросил отец, думая о чём-то своём.
Нынче он удостоверился в том, что его сын, как ему казалось, в надёжном месте, в удовлетворительном состоянии. В таком случае он, Святослав Гречишников, может заняться другими, белее важными делами.
– Не знаю… – пробормотал Авель, не надеясь более вернуть себе внимание отца.
– Ты мог бы отправиться в аэропорт отсюда. Вещи твои я пришлю…
– Рейс до Торонто? – усмехнулся Авель.
Ну вот! Всё вернулось на круги своя, и отец опять стал прежним, непререкаемым, непробиваемым.
Авель повалился на койку, демонстративно повернулся лицом к стене.
– Инфантильность, – буркнул отец. – Против родителей бунтуют в четырнадцать, а тебе уже тридцать.
Архаичная металлическая сетка дрогнула и заскрипела. Авель понял: время свидания исчерпано, и Святослав Гречишников намерен отправиться по своим делам.
– Прохлаждаться в психиатричке – это в духе времени. Мода! – воскликнул Святослав Гречишников, прежде чем энергичным твёрдым шагом выйти за дверь.
Авель обернулся. На тумбочке возле кровати лежал билет на рейс Харьков – Торонто, как и следовало ожидать, через Стамбул. Какая пошлость! Авель скривился. Всё по старинке. Всё на бумаге. Он достал из кармана айфон. Защёл в почту, чтобы ещё раз проверить дату и время вылета. Всё в порядке. Рейс на Тель-Авив отправляется послезавтра днём. Отцу он напишет из самолёта. Извинится, объяснится и так далее. А пока он ещё полтора суток будет, как выразился отец, «прохлаждаться в психиатричке». По крайней мере, здесь с него никакого спроса. Здесь поступай, как знаешь. Впрочем, вокруг много ещё целых жилых домов, а у противника много бомб и ракет…