Безумный свидетель - стр. 24
Женщина без особой нужды стала поправлять на затылке волосы, уложенные в плотный клубок. Чего же она так напряглась?
– В это время я как раз к сестре направлялась.
– А вы никого из знакомых не видели?
Небольшая заминка, после которой она уверенно отвечала:
– Я видела Адольфа Карловича Рауде, мы даже с ним немного прошли до остановки на улице Кирова. Потом он сел на свой трамвай, а я уже направилась к сестре.
Определенно Имамову и бухгалтера Рауде связывает что-то личное. Но это уже их дело. Главное, что бухгалтер не мог в девять часов вечера находиться в конторе промыслового кооператива «Путь Октября». Он действительно по выходе из конторы дошел до трамвайной остановки на улице Кирова, дождался первого номера трамвая, сел в первый вагон и поехал домой.
– Если я уж здесь, у меня еще к вам один вопрос будет. А как Волосюк относился к убитой Поздняковой?
Женщина повела неопределенно плечами и ответила:
– Хорошо к ней относился. Я бы даже сказала, что лучше, чем к другим. Например, к Новому году он подарил Моте позолоченные сережки «Калачи». Помнится, девочка очень обрадовалась этому подарку. Всем показывала… Мне тоже.
Записав показания Имамовой в блокнот, Марат Темирзяев ушел.
Едва Темирзяев вернулся в отдел, как в кабинет постучали.
– Входите.
Вошел дежурный и бойко доложил:
– Товарищ майор, с вами хочет встретиться одна женщина. Говорит, что видела Николая Волосюка вечером четырнадцатого февраля. Ее показания расходятся с тем, что Волосюк рассказывал о себе ранее.
– Пусть заходит, – разрешил Марат Абдуллович.
Через минуту порог кабинета перешагнула немолодая женщина с обильной сединой в черных густых волосах.
– Я о Волосюке вам хотела рассказать.
– Присаживайтесь, – указал майор на один из свободных стульев, стоявших подле стола. Когда женщина опустилась, аккуратно подобрав под стул ноги, Темирзяев произнес: – Как вас зовут? Представьтесь, пожалуйста.
– Я Марфа Лукоянова, два месяца работала у Николая Григорьевича Волосюка уборщицей. Две недели назад уволилась.
– А почему уволились?
– Помещение в кооперативе больно большое, а я его одна убирала. Никаких помощников у меня не было. Хоть бы обувь вытирали! Все в грязных сапожищах ходят, грязь разнесут по всему дому, а мне убирать как проклятой. Вот я и уволилась. Я сейчас в ателье по пошиву одежды работаю. Чистота кругом, грязи совсем нет, а платят куда больше!
– Понятно. Рассказывайте, что хотели нам сообщить.
– Ателье, где я сейчас работаю, недалеко отсюда… Так вот, когда я домой с работы возвращалась по улице Ухтомского и проходила мимо бывшего дома купцов Тихомирновых в половине девятого вечера… ну или около того, то видела, как Николай Григорьевич направился к входной двери в свою квартиру. А потом вдруг остановился, развернулся и пошел в обратную сторону. Поднялся по ступенькам на второй этаж и постучался в двери конторы. «Открывай, – говорит, – это я».