Бальзак, Мериме, Мопассан, Франс, Пруст. Перевод с французского Елены Айзенштейн - стр. 18

Кроме того, он был рассеян и празден. Однажды вечером, когда он вышел из итальянского театра, маркиза А*** спросила его, как пела мадемуазель Зонтаг13. «Да, мадам», – ответил Сен-Кле, приятно улыбаясь и думая совсем о другом. Мы не могли бы объяснить этот забавный ответ робостью; так он говорил с великим князем, со значительным лицом и с самой модной дамой, с большим апломбом, как будто он был им равным. Маркиза решила, что Сен-Кле – чудо дерзости и самодовольства.

Мадам Б*** пригласила его на обед в понедельник. Она говорила с ним, и, выйдя от нее, он объявил, что никогда не встречал женщины приятнее. В течение месяца мадам Б*** набиралась сведений у других и разбазаривала их в один вечер у себя. Сен-Кле увиделся с ней в четверг той же недели. В этот раз он немного скучал. Другой визит заставил его подумать больше не задерживаться в ее салоне. Мадам Б. заключила, что Сен-Кле – молодой человек без манер и самого ужасного воспитания.

Он был нежен и добр сердцем, но находился в том возрасте, когда слишком легко впитываются впечатления, которые длятся потом всю жизнь; слишком эмоциональной была его чувствительность, и он привлекал из-за нее насмешки своих товарищей. Он был горд, честолюбив, похож на нежного ребенка.

Таким образом, он пытался скрывать все, на что он смотрел как на неблагородную слабость. Он ждал своей цели; но победа стоила ему дорого. Он мог таить другие, слишком нежные эмоции своей души, но, затворившись в себе самом, становился в сто раз более жестоким. В свете он имел печальную репутацию бесчувственного и беззаботного человека, а в одиночестве его беспокойное воображение создавало мучения самые ужасные, которыми он не имел желания гордиться и никому о них не рассказывал.

Правда, что ему было трудно найти друга! «Трудно! Но возможно ли? Могут ли два человека не иметь секретов друг от друга?» Сен-Кле вряд ли верил в дружбу, и это отмечалось окружающими. Он вел себя холодно и закрыто с молодыми людьми из общества. Никогда он не выведывал их тайн; но все его мысли и большая часть его действий были для них тайной.

Французы любят говорить о них самих; таким же был и Сен-Кле, и, несмотря на это, он хорошо хранил тайны. Его друзья (это слово ничего не означает, кроме того, что они виделись два раза в неделю), жаловались на то, что он не доверял им; на самом деле, те, кого мы делаем частью нашей тайны, обычно обижаются, что не становятся частью нашей. Мы полагаем, что должны иметь взаимность в неблагоразумии.

– Он застегнут до подбородка, – сказал однажды прекрасный командир эскадрона Альфонс де Темин. – Я никогда не мог иметь большого доверия к этому дьяволу де Сен-Кле.