Атаман - стр. 37
Деревья в лесах гнулись под тяжестью мягкого липкого снега, погода баловала и удивляла забайкальцев.
Они привыкли совсем к другой зиме – им были больше по душе лютые морозы, пушечные удары стужи, раскалывающие пополам не только деревья, но и камни, целые скалы; ветры, выламывающие зубы; снег, в котором с головой утопают не только всадники, но и целые железнодорожные составы; пурга, плотно накрывающая землю – вытянешь в ней руку, и руки не видно, хвосты пурги сшибают с ног не только человека, но и быка, накрывает путника снеговым стогом и превращает его в ледяную колоду. У пурги с морозами – самый крупный счет, сколько они унесли человеческих душ – не счесть.
Здешние же ветры по сравнению с забайкальскими – обыкновенный пшик, при таких ветрах лишь хорошо спится, мороз же способен только подрумянить щеки какой-нибудь миловидной толстушке, а во время снегопада вообще можно весело провести время, дружной компанией катаясь с гор на салазках.
В деревне Зеленой квартировали только казаки. Линия фронта выпрямлялась, «аппендиксы» были срезаны – слишком тяжело их удерживать даже во время самого малого наступления противника, легко можно отрезать вместе с людьми и затянуть на горловине такого мешка веревку, а это – плен, это – беда. Деревня Зеленая оказалась на нейтральной территории, и Семенов, сидя в ней, как в своей родовой вотчине, продолжал ставить капканы на немецких разведчиков и потом вытаскивал их из тисков, помятых, ошарашенных, будто зайцев. Относились к пленным казаки не то чтобы с уважением – при случае могли и зуботычину дать – а как к убогим людям, которым не повезло в жизни, скажем так – снисходительно.
В январе 1915 года, в морозный серенький день, когда с крыш сочилась, звонко шлепалась на землю капель, бередила души, семеновские казаки-наблюдатели засекли полтора десятка немецких всадников, выехавших из Руды, с ними – три подводы с людьми и пулеметами.
У сотника от этой новости загорелись глаза.
– Следите за штурмистами в оба, – приказал он. – Вдруг это местные дедки просто собрались в лес по дрова.
– Не похоже, ваше благородие, чтобы немцы опустились до обычных дровишек, они свои печки топят прессованными угольными брикетами. К нам немчуки идут, ваше благородие…
– Ну, раз к нам, то мы постараемся их достойно встретить.
Забайкальцам лишний раз приказывать было не надо – к вылазке они были всегда готовы. Семенов пересчитал своих людей – было их ровно тридцать. Он азартно потер руки.
Через лес, в котором растворились немцы, пролегала дорога, хорошо накатанный проселок. По этому проселку немцы возили в Руду сушняк, хворост, распиленные прямо на месте дрова. Дорога эта была присыпана снегом и, несмотря на накатанность, особо не видна, ее хорошо знали местные жители, но не штурмисты, которые, похоже, на этот раз взяли с собой проводника – местного аборигена.