Армитейдж / Armitage - стр. 11
ДЖЕЙМС. И как это понимать?
ЕВА. Я не позволю вам цапаться из-за политики. Какая потеря времени. Если хотите, цапайтесь из-за меня. Борьба за женщину, по крайней мере, приносит сексуальное удовлетворение.
ЗАХ. Дуэль между Бёрром и Гамильтоном в большей степени связана с женщинами, чем с политикой.
ДЖЕЙМС. Это ложь.
ЕВА. Джеймс, негоже тебе называть Заха лжецом. Мне известны примитивные мужские законы, и я не потерплю никакого варварства в моей семье и среди близких мне людей. Да и какое это имеет значение? Гамильтон мертв, как Навуходоносор.
ДЖЕЙМС. Как вы можете быть такими бесчувственными? Он был моим другом.
ЕВА. Чушь. Это всего лишь отговорка, и ей не хватает убедительности.
ДЖЕЙМС. Отговорка?
ЕВА. Ты пытаешься скрыть то, что тебя действительно тревожит?
ДЖЕЙМ. И что меня тревожит?
ЕВА. Кто знает? Прислушайтесь к пчелам. Господи, в конце лета есть в их жужжании что-то такое, от чего по моей коже бегут мурашки.
ДЖЕЙМС. Так что, по-твоему, меня тревожит?
ЗАХ. Джеймса тревожит жестокость Бога.
ЕВА. Я не верю, что Бог жесток, хотя должна признать, что иногда он предпочитает выглядеть глуповатым.
ДЖЕЙМС. Нельзя так говорить.
ЕВА. Джеймс думает, что мы отправимся в ад, Зах.
ЗАХ. Нам нет нужды отправляться в ад. Мы живем в Нью-Йорке.
ЕВА. Нью-Йорк прекрасен.
ЗАХ. Ад прекрасен. В этом все дело. Красота дает нам надежду, и уничтожение надежды, то есть предательство доверия или уродование красоты, и есть ад. Европа – карта ада. Мы отправляемся туда в поисках красоты и находим скелеты. Я шел следом за Наполеоном, и везде в траве мне попадались мертвецы, словно заросли кроваво-красных роз. Через несколько лет дети, такие, как Маргарет и Элейн, будут играть среди сгнивших европейцев. Посмотри, мама, что я нашла. Что это? Это кость, милая, брось ее. Ты же не знаешь, от какой она части тела. Ад – органический мир, и все что у нас есть, сделано из него.
ДЖЕЙМС. Почему тебе доставляет такое удовольствие, стремиться к собственному проклятию?
ЕВА. Да, Зах, замолчи. Я не хочу, чтобы дети подслушали эти отвратительные слухи об аде.
ЗАХ. Подслушают или нет, скоро им там жить.
ДЖЕЙМС. Ты говоришь, они вырастут, чтобы их соблазняли такие мужчины, как ты.
ЕВА. Не пытайся говорить, как Зах. Тебе это не идет.
ДЖЕЙМС. А Заху идет, так?
ЕВА. Зах такой, как он есть, и ты такой, как ты есть, и я такая, как я есть.
ДЖЕЙМС. При условии, что мы знаем, какая ты.
ЕВА. Мы знаем, какая я, и мы точно знаем, какой ты. В этом твое очарование, дорогой, и человеку достаточно одного взгляда на тебя, чтобы сразу понять, какой ты. За это я тебя и люблю.