Ариш и Маг. Влияние феникса - стр. 11
— Нет! — отчаянным выкриком на мгновение разрываю путы, что пытаются утянуть меня во мрак.
Я вспоминаю наставления Эрга До — святого наставника обители — и набираю побольше воздуха, чтобы запеть протяжные молены, вытягивающие из пространства светлую энергию для защиты от злого умысла. Однако оберегающее пение даётся тяжело: слова застревают в горле, а губы словно запечатаны вязкой патокой, сквозь которую им трудно прорваться. Только сдаваться я не собираюсь.
— Не смей, Ариш! — взвивается отец.
Больше ни доброты, ни ласки в его словах. Он повелевает. Приказывает сдаться, идти к нему, отдать себя всю, без остатка — отдать во славу его возрождения.
Не бывать такому. Не бывать!
Я пою. И с каждым мгновением мой поначалу хриплый голос крепнет, освобождаясь от шелухи страха и забитости. Теперь в нём сила, которая встаёт мерцающей стеной между мной и отцом. Больше не слышу родительского голоса и не вижу бесформенный мрак, извивающийся кольцами. Морок развеивается, и мир снова улыбается магическим светом, чуть дрожащим в серебряных канделябрах знакомого коридора.
Я справилась. Закрываю глаза. Изматывающая дурнота отпускает, однако сковывает слабость, да такая, что не шелохнуться. Уловив посторонний звук, тревожно приподнимаю веки. На меня глядит Сарис Марис.
— Ты стойкая, — нейтрально замечает провидица.
И это моя мать. Непостижимо!
Опираясь о стену, я осторожно поднимаюсь. Ноги дрожат, но держат. Переведя дыхание, цежу сквозь зубы:
— Как отец сюда пробрался? Повреждён барьер?
Причина наверняка в этом. Я предполагала, что рано или поздно родитель объявится, поэтому морально готовилась к неминуемой встрече. Но не здесь. Не в особняке Грёжес, который, по словам Настоятельницы Храма Амунаи, защищён мощью Окольса от любого вида тёмной магии.
Сарис Марис неожиданно лаконична.
— Переоденься и приходи на кухню. Нам пора поговорить.
Зла не хватает! Дождалась она момента, когда от разговора не откажусь. Сначала с явлением отца разобраться, потом с Лером. Тяжёлым взглядом сверлю удаляющуюся спину матери. Рэк! Не хочу с ней разговаривать, но мне нужно во всём разобраться, а мать — единственный источник сведений. Вряд ли кто-то в этом доме знает больше, чем провидица.
Добравшись до своей комнаты, медленно стягиваю мокрую одежду, насухо вытираюсь и, натянув на продрогшее тело тёплое платье, расчёсываю влажные волосы и собираю их в низкий хвост. Посмотрев в зеркало и удовлетворившись результатом, спускаюсь вниз.
Сарис Марис занята делом. Глянув на меня из-за плеча и кивнув на стул с высокой спинкой, она продолжает сервировать покрытый розовой скатертью стол, на который водружает серебряный поднос со сладкой выпечкой, стеклянный чайничек с зеленоватым напитком и пару фарфоровых чашечек. Всё это расставляется вокруг узкой вазы с бледно-голубыми цветами. Красиво.