Аргентинец - стр. 5
Пролётка вылетела на крутой откос и остановилась перед расписным теремом «Восточного базара», лучшего ресторана в городе. Ступени крыльца покрывал красный ковёр, а у входа стояли охранники в черкесках с газырями.
Клим и Любочка прошли вслед за метрдотелем через сумрачный ресторан на увитую плющом веранду. Внизу, под горой, расстилалась Ока, розовая в лучах заката. За ширмой из тропических растений играл оркестр, и певица в платье, расшитом розами, пела о любви.
– Видишь, у нас тут совсем неплохо, – сказала Любочка, садясь за столик под туго накрахмаленной скатертью.
В ожидании заказа Клим рассказывал ей о районе Сан-Тельмо, где он жил. Некогда это была престижная часть Буэнос-Айреса, но из-за эпидемии жёлтой лихорадки все богачи сбежали оттуда и сдали свои дома эмигрантам.
– Там тоже очень красиво, – мечтательно произнёс Клим. – Высокие окна с жалюзи, что ни дверь – то произведение искусства. Но народ, конечно, не шикует.
– Теперь тебе придётся съехать оттуда, – сказала Любочка.
– О, нет! В моём доме на первом этаже – ресторан, на втором – итальянское семейство с шестью дочками на выданье, а моя квартира находится ещё выше. У меня там прекрасный балкон в завитушках, а над ним – лепной герб, в котором гнездятся перелётные птицы. Неужели такую прелесть можно на что-то променять?
– Можно, – с уверенностью отозвалась Любочка.
Старший официант и его подручные принесли тонко нарезанный балык, золотистых куропаток, фуа-гра с черносливом в крохотных фарфоровых чашках и шампанское в ведёрке со льдом. Здесь, в «Восточном базаре», будто и не слыхали об очередях за провизией и запрете на алкоголь, введённом с начала войны.
– На что ты можешь рассчитывать в своей Аргентине? – спросила Любочка, отпивая глоток шампанского. – Как бы ты ни старался, там у тебя всё равно не будет имени. И у твоих детей тоже. Здесь ты дворянин, отпрыск знатного рода, а там на тебя всегда будут смотреть как на чужака. Нельзя прийти из ниоткуда и стать кем-то значимым.
Клим улыбнулся и показал глазами на посетителей за соседними столиками: юных дев, затянутых в шелка, и господ во фраках и кителях.
Любочка смутилась. Она не раз говорила Климу, что с начала войны мир перевернулся с ног на голову и теперь всем заправляют безымянные выскочки – подрядчики и «вагонники», перегонявшие продовольствие из губернии в губернию. Увы, она настолько привыкла к тому, что её окружает, что не замечала тревожных знаков и часто выдавала желаемое за действительное. Между тем на Нижегородской ярмарке, некогда принимавшей до двух миллионов посетителей, половина лавок стояли заколоченными – нечем было торговать, некому было продавать. Цены росли, фабрики закрывались, а на фронте гибли тысячи солдат – каждый божий день.