8 марта, зараза! - стр. 34

Отец опускает глаза. Мнётся, поджимает губы, которые ещё не зажили окончательно.

– Тогда, пять лет назад, он устроил мне показательную порку, – зло выплёвывает отец. – Мальчишка! Сопляк! Грёбанный гений! Если бы не он – я бы и дальше ловил рыбку в тучных озёрах Ибрагима. Поверь, от него не убывало! Но нет же, Ибрагиму потребовалось устроить эту аудиторскую проверку. И кинуть на неё щенка, который так желал выслужиться перед отчимом. У Гека нюх на цифры, как у ищейки. Знаешь, говорят, он способен распознать некий «цифровой след». И ладно бы распознал. Ладно бы решили в тесном кругу – Ибрагим мне верил. Даже больше, чем ему. Мальчишка это знал. Он собрал совет директоров, где были ублюдки, недолюбливавшие меня, и выстебал перед всеми. За каждую, мать его, копейку!

Отца трясёт, видимо, от воспоминаний. Меня тоже, но по-другому поводу.

– Папа, это ужасно, – бормочу я.

– Да, Аленький, ужасно! Меня никто так не унижал!

– Нет, папа, ты не понял. Ужасно, что ты творил все эти вещи с людьми, которые верили тебе. Ужасно, что считаешь виновными тех, кто поймал тебя за руку.

Отшатываюсь от него, как от прокажённого.

Папа неприятно кривит губы:

– Что переспала уже с ним, так отца родного готова продать за длинный член, иуда?

Мучительно краснею, хватаюсь за голову.

– Папа, как ты можешь говорить такие вещи! Гектор меня и пальцем не тронул! Он порядочный! Мы женимся в эту субботу!

– Что? Ты выходишь замуж за этого… этого… – он задыхается и не может подобрать ругательство позабористее.

Я вскидываю голову и упираю руки в бока (то ли в меня бесы вселились, то ли «заразилась» от Гектора силой и уверенностью) и выдаю:

– Не ты ли этого хотел? Сам же меня к нему привёл, как корову на ярмарку. Не постеснялся.

– Купил тебя, значит? – брезгливо морщится отец.

– Да хоть бы и купил! – кричу я. – Ты наверное жалеешь, что деньги мимо твоего носа прошли. Не сможешь очередную ставку сделать?! Да?!

– Стерва! – отец залепливает мне пощёчину. – Ты как с отцом разговариваешь? Вся в свою сучку-мать!

– Что?! – я аж подскакиваю на месте, даже забыв о боли в щеке. – Да как ты можешь такое говорить про маму!

– Я говорю правду! – взвивается он. – Берёг тебя раньше. Ничего не рассказывал. А теперь слушай – Риммочка, зараза, меня на себе женила. Не собирался я семью заводить. Мы ведь с ней просто развлекались – она студенткой в меде была, а я там небольшой проект пристройки делал. Просто отдыхали вместе! Я ей денег на аборт давал. Но нет же – упёрлась рогом, что, мол, она девочка из традиционной еврейской семьи. Что родные не поймут, если она от ребёнка избавится. Женись и всё, истерила, звонила мне на работу. Пришлось жениться. Стерва твоя мать, всю жизнь мне испортила.