33 несчастья для математика - стр. 48
Потянувшись за телефоном, на часах я вижу шесть утра по местному и обречённо выдыхаю, понимая, что сутки без сна — хреновые исходные для общения с отцом.
Но не имея другого выбора.
— Что вы делаете? — вдруг раздаётся надо мной, и я поднимаю взгляд вверх.
— Лежу.
Предельно честный ответ. Маша опирается на локти, и длинные светлые волосы, соскользнув с края кровати, кончиками чиркают по моему животу. Пресс напрягается без участия мозга, в паху всё сжимается, а Машенька продолжает, прищурившись, смотреть на меня.
Походу, одной пояснительной беседы о собственных реакциях было мало. Придётся повторить.
— Почему на полу?
Сладкая моя, ты издеваешься?
— Потому что со мной ты не выспишься.
В темноте не видно, а жаль, потому что очень хочется посмотреть, покраснела она или нет. Самое смешное, что никакого намёка во фразе не было — имелось в виду, что хорошая девочка Маша издёргается от соседства с плохим мной, но получилось как получилось.
И хрена с два я скажу, что этот смысл меня не устраивает.
Мда. Не зря я одевался, с таким разговорами — совсем не зря.
— Почему?
Секунда, другая, а приличный ответ на вопрос не находится. Потому что девочке, которая на раз пользуется тремя языками программирования со всеми паттернами, больше хочется не рассказывать почему, а показать. И вот вопрос, не имея никаких проблем с логикой, она спрашивает из-за того, что нервничает? Или и правда настолько наивная, что не понимает?
Или провоцирует?
Угу, разбежался.
— Потому что я ворочаюсь, — хмыкаю в ответ.
Ну да, в принципе, это можно назвать и так. В тот самый момент, когда утром Машенька окажется в моих ни разу небезопасных объятиях.
— Я не могу спать, пока вы на полу, — тяжело вздохнув, сдаётся она. — Это ваша комната и ваша кровать…
— Пол тоже мой, — веселюсь я, — так что сплю, где хочу.
Минута молчания заканчивается её раздражённым выдохом.
— Ну и спите!
Машина светлая голова скрывается где-то за пределами видимости, а мне становится стыдно. Ай-ай-ай! Девочка переживала, уговаривала себя, решалась, а некоторые взяли и обломали все благородные порывы. И сразу появляется такое невыносимое желание присоединиться к собственной студентке, что сон пропадает раз и навсегда.
И благородный порыв, у которого гораздо более веские причины, тоже пропадает.
Чтоб тебя!
На исходе четвёртой минуты я сдаюсь собственным желаниям. В конце концов, она сама предложила…
Легко поднявшись, я бросаю на кровать свои подушку и одеяло, вообще не веря, что это кого-то из нас спасёт. И всё это — не испытывая ни малейших угрызений совести. А добрая девочка Маша продолжает лежать спиной ко мне, никак не комментируя внедрение.