33 несчастья для математика - стр. 50
Придвинувшись вплотную, я прижимаю Машу к себе, обняв её максимально по-родственному — ровно посередине живота, не смещаясь ни в одну из сторон. Между нами — её футболка, её одеяло, моё одеяло и моя кофта. Машу это должно успокоить, даже если на меня не действует.
— Совсем безобидный? — после нескольких минут в напряжённо-застывшей позе, спрашивает она выдыхая.
— Относительно, — фыркаю я ей в затылок, и Маша перекидывает волосы вперёд.
— Вообще не успокаивает.
Может, и нет, но ещё пара минут и Машеньке становится неудобно — её тело стремится принять более анатомическую форму, даже если сама Маша против. Рука оказывается под подушкой, корпус наклоняется вперёд, одна нога сгибается в колене.
— Для меня относительно, Маш. — Пару минут назад можно было сказать это в маленькое ушко, вызвав у хозяйки мурашки, но сейчас этот же финт вызовет у неё мысли о приставании. А, значит, обойдусь. — Для тебя вполне себе безобидно.
— Так не бывает, — широко зевнув, отзывается она.
Дыхание стремится стать более глубоким, а расшатанные нервы добивают её уставший организм.
— Бывает ещё и не так, — подозревая, что Маша на пути ко сну, в никуда хмыкаю я.
И готовлюсь к бессонной ночи, но вырубаюсь замертво почти сразу после неё.
12. Глава 12. Маша
Когда открываю глаза, голова уже тяжёлая, причём настолько, что напрочь отказывается отрываться от подушки. Со стоном перевернувшись на другой бок, я как-то подзабываю, что там должен быть Глебов, но его там и не оказывается.
Подушка лежит, второе одеяло аккуратно свёрнуто и оставлено на банкетке в изножье кровати. Как будто ничего не было.
Хотя, по сути, так и есть. И не знаю, что двигало Глебовым, но за вчерашнюю выходку с объятиями ему большая моя благодарность. Которой он, естественно, не услышит. Потому что заснуть вот так просто, даже без учёта его героического переселения на пол, оказалось невозможно. Никак.
Потянувшись за телефоном, я смотрю на время. Почти обед. И невеста, которая продрыхла половину дня. Прелестно.
Ещё десять минут уходит на ванную. Выйдя оттуда уже одетой, я бросаю сомневающийся взгляд на собственный чемодан. Занять Глебовский шкаф? С одной стороны, как-то стеснительно, неудобно и вообще не очень. С другой, порядков в доме я не знаю и, помимо экономки, здесь могут оказаться ещё и горничные, которые решат сделать это за меня.
И вот это будет в десятки раз неудобнее.
Тяжело вздохнув, я раскрываю чемодан на банкетке и молниеносно складываю одежду на свободную полку в шкафу. Фух. Конечно, Глебов не будет против, но делать это без его присутствия как-то… не так.