Звери. Во власти порока - стр. 5
Почему его друзья не вмешиваются? Или они поддерживают Адама в его гнусных словах.
— Шлюхой можно и поделиться, Эни, — в гневе рычит в лицо.
Я наношу ему звонкую пощечину, которую не успеваю осознать. Адам дергает меня за волосы, запрокидывая лицо, и с рыком въедается в губы, будто желает меня высосать изнутри. Никто прежде не целовал меня так грубо, глубоко и яростно. Я теряюсь под его напором. Ноги слабеют и не держат меня.
Выпускает меня из хватки, и со стоном оседаю на пол. Отползаю, в ужасе глядя в хмурое и напряженное лицо Адама. Внизу живота тянет, а под трусиками нарастает жар.
— Что, все-таки шлюха? — делает ко мне шаг.
В коридор выходит Эмиль. Приваливается плечом к стене, скрещивает руки на груди и то, что он надел тонкие трикотажные штаны, не особо помогло ему соблюсти приличия. Среди складок в паху угадывается его эрекция.
— Так лучше? — спрашивает он с ухмылкой. — Так я тебя не смущаю? Вот меня бы твоя нагота совершенно не смутила. Я считаю, что одежда на тебе лишняя.
Я тянусь одной рукой к пуговицам под воротом. Он хочет посмотреть на меня, и я должна удовлетворить его любопытство. Одну пуговицу расстегиваю и замираю. Я опять, будто пьяная.
— Еще несколько пуговиц…
— Эмиль, — урчит Адам. — Она моя.
— Ты же сам сказал, что поделишься, — переводит спокойный взгляд на друга.
— Сказал, но могу в любой момент передумать.
— Передумать? — Эмиль усмехается. — Я за то, чтобы она украсила наш вечер, — переводит на меня темный взгляд, — и не ужином, куколка. Давай, растегивай блузку. Начнем с легкого и игривого стриптиза.
— Поделить… — сипло шепчу, — на троих… — округляю глаза, когда из гостиной выходит мрачный Мартин, — на троих… вы в своем уме?
— Мне кажется, она еще не утвердилась в своем решении побыть нашей развратной девочкой, — Эмиль хмыкает и отталкивает плечом от стены. — И надо ей срочно помочь с пуговицами.
С молчаливым отчаянием наблюдаю, как он шагает ко мне, присаживается рядом на корточки и улыбается, коснувшись пальцами моего подбородка.
— Любишь в центре внимания, да?
— Вовсе нет…
Цепенею под взглядом его голубых глаз. Пробегает по щеке, поглаживает шею и спускается к вороту. По телу прокатывается теплая и густая волна слабости.
— Такую милую девочку надо любить, а не гнать на кухню, — голос Эмиля вибрирует низкой хрипотцой, а пальцы ловко расстегивают несколько пуговиц.
Я не в силах открыть рот. Я в ответ лишь шумно выдыхаю.
— Сыграем на твою сучку? — неожиданно и глухо предлагает Мартин.
Эмиль удивленно оглядывается, а Адам в возмущении вскидывает бровь. Я медленно отползаю назад, запахнув блузку.